Fairy stories
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика
| Главная » |
"Чужой против Хищника", NC-17, Асами/Акихито, Фейлон/Акихито
Название: "Чужой против Хищника"  Автор: Николаос Пейринг: Асами/Акихито, Фейлон/Акихито, намек на Асами/Фейлон Рейтинг: NC-17 Жанр: Мультироманс)) И флаффа вагон. Аннотация: у Аки амнезия, как у героини мексиканского сериала… Предупреждение: не стеб, конечно, но и не совсем серьезность), оттого и некоторый ООС. If we'd go again All the way from the start I would try to change The things that killed our love. Yes, I've hurt your pride, and I know What you've been through, You should give me a chance, This can't be the end, I'm still loving you… Scorpions Открываю глаза – и ничего не вижу. Картинка проявляется постепенно, как пленка, в глаза бьет свет. Надо мной склонились двое, я не вполне различаю лица, но их голоса только мертвый не услышит. - Это ты во всем виноват! - Еще разобраться надо, кто… - Да подбери ты свои чертовы волосы, Фейлон! Ему дышать нечем! - Как он может дышать, если ты практически на него залез?! Отодвинься, ему нужно пространство! - А ты вообще убирайся отсюда! Уже все что мог - сделал. - Акихито, ты в порядке? - Акихито! Я закрываю глаза и сползаю в темноту. Интересно… кто такой Акихито?... *** Когда снова проясняется, я различаю двоих мужчин. Один высокий и темноволосый, примерно за тридцать, второй – с длиннющими волосами и красивым точеным лицом. Не знаю, сколько я был в отключке, но за это время кардинально ничего не изменилось – они по-прежнему ведут себя так, будто побоище – вопрос времени. «Чужой против Хищника», - думаю я и хочу улыбнуться, но не могу. *** - …Он не поедет назад в твою Башню, даже не мечтай! – резко говорит высокий. Я сразу окрестил его Хищником и не думаю, что ошибся. Не из фильма – просто хищник, и все. - Асами, я не позволю везти его в Японию в таком состоянии! – у Чужого очень красивый голос, звонкость на шепоте… если такое возможно. – Не будь идиотом! Доктор сказал, что должен наблюдать за ним как минимум несколько дней. - Тогда пусть остается здесь. И можешь быть свободен, о нем есть, кому позаботиться. - Во-первых, не смей мне приказывать! Поскольку больница построена на мои деньги, я буду находиться здесь, сколько захочу. А во-вторых, тебе и тамагочи доверять нельзя! Я снова закрываю глаза. Каждое слово вбивается в голову как гвоздь. Темнота. *** - Какого хрена ты тыкал пистолетом мне в голову? - Ты украл моё! - А ты – моё! Их голоса – превосходный будильник, я выплываю к свету на знакомые звуки. Теперь, когда в глазах перестало двоиться, наконец могу их рассмотреть. Хищник стоит у окна палаты, а Чужой – у двери. На Хищнике костюм с полуразвязанным галстуком, он сжимает в пальцах незажженную сигарету. Его щеку украшают три глубокие припухшие царапины. Чужой одет в какую-то длинную штуку со стойкой, синюю с узорами, он сложил руки на груди и только периодически раздраженно отбрасывает волосы с лица. Ни у кого я не видел таких потрясающих волос, тем более у мужчин – они бесконечно-текущие, как застывшая лава. Я, кажется, помню такое фото… где-то встречал… или сам его сделал?... - Ты дерешься как кошка, Фейлон, ты это знаешь? – Хищник касается царапин с гримасой недовольства. – Надеюсь, я не подхвачу заразу. - Хочешь сказать, я дерусь как девка? - Хотел бы – сказал бы. Как можно было так облажаться? Это всё твои русские… - МОИ русские?! – шипит длинноволосый, и его глаза вспыхивают, чуть ли не в прямом смысле. Вообще в нем действительно что-то есть от Чужого – не уродливый фэйс с клыками наружу, а та самая пугающая змеиная пластика. – Они такие же мои, как и твои!!! Хищник доволен реакцией, он достает из кармана зажигалку. - Ну не на меня же Арбатов слюни пускает… - Да как ты смеешь!!! – вскидывается Чужой. За ту секунду, что я закрыл и открыл глаза, он уже у окна, и я слышу звук пощечины. Хищник улыбается. И дает сдачи – так, что Чужого чуть не завернуло от удара. - Заслужил, не спорю, - говорит он, пока тот не сводит с него диких глаз, касаясь щеки. – А это тебе за Акихито. Я уверен, что лицо Хищника сейчас украсит еще одна царапина, если не фингал, но длинноволосый только смахивает сигарету у него из зубов. – У тебя что, последние мозги выбило? Здесь больница! - Фейлон, если я узнаю, что ты плохо с ним обращался – голос Хищника спокойный, но я ощущаю запах грозы, – клянусь всеми вашими китайскими идолами - я вставлю тебе ствол в другое место… - Ради бога, Асами, – огрызается Чужой, - оставь при себе свои эротические фантазии. Я вдруг понял, что это мне напоминает – ссоры моих родителей, пока они не развелись. Меня всегда в то время одолевали жуткие головные боли. Как сейчас… Надо же – я помню развод родителей, но не помню ни их имен, ни лиц. - Голова болит… - говорю я тихо. Подействовало! Они враз прекратили грызню и – то ли я торможу, то ли они быстро двигаются – уложились в одно движение век. - Акихито, ты очнулся?.. тебе плохо? – спрашивает Хищник-Асами, сжимая мои пальцы. Вблизи я могу лучше рассмотреть его лицо – довольно интересное… судя по чертам, типичное лицо тирана и доминанта – тонкие губы, развитый подбородок и складка между бровями. Сейчас он хмурится так, что эта складка стала острой, как лезвие. - Позвать врача? – Чужой-Фейлон нависает с другой стороны, поглаживая мне вторую руку. Он моложе Хищника, теперь это хорошо видно. Возможно, даже выглядит моложе своих лет – из-за изящества лица и густых загибающихся ресниц. Но между бровями у него – тоже складка, может, не столь глубокая, но такая же острая. - Не надо, я в порядке. – Головная боль поутихла, и я пытаюсь приподняться на подушке. Они помогают мне в четыре руки. – У меня… два вопроса… Что случилось? И… кто вы такие? Ого, давно их никто не удивлял – разучились… Наблюдать за этим даже интересно, если бы мне не стало вдруг так страшно. А я-то сам… кто? - Ты попал в перестрелку, – тихо говорит Чужой. Его тонкие пальцы рисуют круги на моей ладони, и это немного успокаивает. - Но ничего страшного, только легкое сотрясение мозга. Акихито… ты правда ничего не помнишь? Я медленно качаю головой. Хищник молчит, не сводя с меня глаз. Если его каменное лицо вообще способно выражать потрясение – он потрясен. И продолжает молчать, пока на меня снова не наваливается сон. …Меня что, зовут Акихито? Идиотское имя… *** Хищник – первое, что я вижу, проснувшись. Он молча сидит на моей кровати. - Тебе лучше? - Не знаю. – Пытаюсь поворочать головой – вроде порядок. - Значит, ты меня совсем не помнишь? Не могу понять, что значит его голос – то ли сожаление, то ли облегчение… К чему бы такой контраст? На Асами та же одежда, что и вчера – значит, он провел здесь ночь. - Я себя не помню, – отвечаю, на последних секундах чуть убавив резкость. – Это волнует меня куда больше. - Ничего. Это ретроградная амнезия, она не навсегда. Скоро я заберу тебя домой, и память вернется. Домой? Чужой упоминал Японию… Вернуться – это значит попасть в место, где уже был… но я не помню этого места. Не помню дом. - А сейчас я где? - В Гонконге. - И что я здесь делаю? - Ты был в заложниках, – терпеливо говорит Хищник, но глаза его поблескивают. - Я привез одни важные документы, чтобы обменять на тебя. И что-то пошло не так… Он гладит меня по волосам – перебирая пальцами так, что все тело почему-то отзывается дрожью. А потом вдруг властно подгребает к себе и целует - в висок. Я отдергиваюсь, заливаясь краской, сердце сейчас просто лопнет, как пузырь с водой. В ту же секунду раздается знакомый текучий голос: - Асами, ты решил трахнуть его прямо на больничной койке? Неужто так неймется - позволь ребенку хоть на ноги стать! Чужой стоит в дверях с полуулыбкой, наблюдая за нами из-под ресниц. Волосы окутывают его грозовым ливнем. - Я не ребенок! – фыркаю, и тут же соображаю, что сейчас я скорее должен быть на стороне Фейлона... Похоже, он знает, о чем говорит. - У тебя что, нет более важных дел, Фей Лао Бан? – в голосе Хищника звучит издевка. – Как насчет поискать пропавшие документы? - Их ищут, не переживай. И найдут. - Да уж. Кто-то да найдет. Трель телефона вдруг снова побеспокоила гвоздь в моей голове. Асами достает трубку и направляется к выходу. На мгновение в дверном проеме они сталкиваются почти вплотную, и… я не совсем понимаю выражения их лиц. - А пока, дорогой мой, расскажи Акихито, как ему жилось у тебя в заложниках, - Хищник вдыхает это практически Чужому в рот, но тот не отворачивается, с вызовом смотрит в упор. – Может, он чего и вспомнит… Фейлон еще мгновение стоит у двери, а потом неспешно подходит и присаживается на кровать. Он двигается как вода – от этого зрелища головная боль помалу утихает. Красивое лицо. Безупречное. Даже слишком, чтобы быть настоящим. - Это правда? – спрашиваю. – Ты меня похитил, зачем? Он едва заметно пожимает плечами и касается ладонью моей щеки. Гладит большим пальцем, пробегает по губам, обводит подбородок. - Чтобы вернуть то, что украл Асами... Прости, милый, я виноват перед тобой. Не стоило так терять голову и подвергать твою жизнь опасности. Его прикосновение очень нежное, но я все равно подаюсь в сторону. Это вдруг напоминает о том, как меня трогал Хищник минуту назад. - Фейлон…сан… а я ему – кто? – решаюсь наконец. – Я что, с ним сплю? Чужой улыбается, и даже зубы у него идеальные, один в один. - Вот этого не знаю. Секс – да. Сон – не уверен. Асами из тех, кто под утро сбегает по крышам. - Я не понимаю… - Думаю, он лучше тебе объяснит природу ваших отношений. - Асами - твой враг? Улыбка исчезает, губы сжимаются в линию, плавную - не жесткую. - Это долгая история, Акихито. Он… лишил меня многого, но многое и дал. Он первый, кто вообще воспринял меня серьезно – какие бы мотивы им ни управляли. - Так кто он тебе? Чужой молчит. Кажется, это значит, «не твоего ума дело» - что ж, возможно, я далеко зашел. - А… тебе я кто, Фейлон-сан? Улыбка воскресает, превращая лицо из произведения искусства в шедевр. - А это будем решать, если захочешь остаться. *** Хищник вернулся – Чужой испарился. Только уходя, поцеловал меня в запястье, и я непроизвольно вздрогнул. Лицо у Асами сразу стало такое, будто он сейчас удавит Фейлона его собственными волосами. - Голодный? – спрашивает он, садясь рядом. Свято место пусто не бывает… - Что ты хочешь? - Не знаю, - говорю неуверенно, – а что я люблю? - Я принес тебе мороженого. Мороженое любят все. Он кормит меня с ложки, и я не отбиваюсь. Почему-то… мне это нравится. Раз уж он – мой любовник, значит, делал это не раз. - Что говорил тебе Фейлон? - Ничего, но… Он сказал, что я могу здесь остаться. Что мне решать - Тут решать нечего! – рявкает Хищник. Ему очень идут вспышки ярости, хоть они и гаснут быстрее, чем падающие звезды. – Я костьми лягу – он тебя не получит! - Я не вещь! Отворачиваюсь от очередной ложки, и он медленно отправляет ее себе в рот. - Он думает иначе. Иначе не заклеймил бы тебя. Действительно, на тыльной стороне ладони – татуировка. Я тупо разглядываю ее почти минуту. - А ты? – спрашиваю, – ты тоже думаешь, что я – вещь? Хищник молчит. Я почти привык к этому тяжелому молчанию. - Ты точно меня не помнишь. Может… это и к лучшему. Он приближается. Стремительно. Мимо губ, мимо щеки - целует в шею, и жаркое дыхание заставляет меня заерзать на постели, подобрав ноги. - У нас есть шанс начать с нуля. Шепот разбегается по коже миллионами паучьих лапок. Вздрагиваю со стоном и тут же зажимаю рот рукой. Знакомо… все очень знакомо, и то, что дальше – тоже. - Асами-сан… дверь… не заперта… - шепчу я, путаясь в словах, как в паутине. - Если я ее закрою – тебе будет спокойнее? «Ага… если с той стороны…» - думаю я, но сказать не успеваю. Он затаскивает меня на колени лицом к себе, его поцелуй сладкий от мороженого… но обычно он соленый. От крови. Я помню. Когда он кусает мои губы, я вспоминаю это. Хищник не целует – он поглощает. С меня-то снимать особо нечего, а сам он почти не раздевается. Но мне нравятся движения его рук, когда он расстегивает свой пояс – потому что он задевает и меня. Почему-то хочу повалить его на спину, но он не дается, и я смиряюсь. Ему лучше знать… он ведь мой любовник, значит, делал это не раз. …каждый горячий прилив – вспоминаю, но без толку – тело помнит, а голова – нет… Наверное, я что-то делаю не так… потому что боль почти невыносима, от нее в горле спазм и темнеет в глазах. Внутри словно битое стекло… если и были слезы – они вскипели и испарились. Я так прижимаюсь, что ему и руки не просунуть. Держусь, запустив пальцы ему в волосы, и дышу через два на третий… боль не утихает, но постепенно меняет цвет с черного на красный. - Отлипни, - хрипло говорит Асами мне в шею, - ну, немножко… Уговаривает, как маленького… Отлипнуть оказалось сильно в моих интересах – он тут же обхватывает мой член, гладит, чуть царапает – и это уже слишком, потому что боль светлеет добела и разбавляется чем-то жарким и не менее мучительным. Чувствую себя музыкальным инструментом – могу только звуки издавать, остальное – дело рук маэстро… Хорошо, что дыхания не хватает – хочется орать, не отвлекаясь на вдохи… но не могу, и это радует. Не хватало еще собрать здесь весь персонал... …скучал, так скучал… Его дыхание вдруг сбивается, ритм тоже – и боль-не-боль из белой становится слепящей, как бенгальский огонь. Я теряю сознание. Не привыкать… Выплывая, обнаруживаю, что лежу головой у него на коленях, он мерно перебирает мне волосы. - Помыть тебя? – спрашивает Асами. Тело словно не мое. Оно пустое и одновременно очень тяжелое. - А ты раньше это делал? - М-да… однажды. После… Хищник замолкает, не договорив, а я не переспрашиваю. - Ну, тогда мой… *** Я уговорил Асами уйти ночевать в гостиницу, Мне казалось, что просплю целые сутки, однако после полуночи я просыпаюсь и с полчаса просто лежу, прислушиваясь к собственным мыслям. Нет. Ничего… Пусто. Внезапно за дверью раздаются легкие шаги, и в дверном проеме возникает темный силуэт, обведенный золотом. - Не разбудил? – шепотом спросил Фейлон. - Неа. – Я подвигаюсь, и он садится на край кровати. – Как ты прошел так поздно? - В этом городе я могу делать что хочу, - говорит он просто и достает из кармана фляжку. – И в этой больнице – в частности. Хочешь? Мотаю головой, и он отпивает маленький глоток. Этот запах мне знаком. Виски. - Бессонница. Это не помогает заснуть, но помогает… в принципе. – Чужой придвигается поближе и обнимает за плечи. - А тебе что не спится? - Я хочу хоть что-то вспомнить, но не могу... Что я люблю, Фейлон-сан? - Ужасный чай и драные джинсы, – тонкие пальцы треплют по волосам. - Я мало тебя знаю, Акихито. Зато ты успел узнать, что нравится мне. Кажется, я краснею – хотя после упражнений с Асами при открытых дверях стесняться уже нелогично. - Ты был… моим любовником? Фейлон качает головой. - Нет, милый. Боюсь, то, что я с тобой делал, называется иначе. – Он задумывается. – Ну, может, кроме одного раза. - А… зачем ты это делал? - Я знал, ты что-то значишь для Асами. Я хотел сделать больно ему, а не тебе. - А зачем ты хотел сделать больно Асами? - Затем, что я мстительный мерзавец. Вот как. Смотрю на него внимательно, стараюсь выкопать неприязнь из каких-нибудь погребов подсознания, но не могу. Не нахожу. - Ладно… продолжай, пожалуйста. Что еще я люблю? - Кажется, ты любишь свою камеру, - он поглаживает меня по затылку, по шее. - Любишь, чтобы все жили в мире. Ты даже плакал от бессилия, что мы с Асами не можем жить дружно... это было так странно. Любишь целоваться. Это точно. - А Асами я люблю? - Этого не знаю, милый. Был бы я уверен, что не стошнит от банальщины - сказал бы «слушай свое сердце»… - Фейлон тихо смеется. - Зато для него ты, по крайней мере, дороже денег. – Касается губами моих пальцев, потом запястье, локтевой сгиб. – Огромных денег. Зная алчность Асами, можно предполагать – это любовь. - А… тебя я люблю? – слова переходят в шепот. Я вдруг вспоминаю вкус виски… и он отчего-то кажется мне приятным. - Ты меня не помнишь. Возможно, это к лучшему, - шепчет Фейлон, почти касаясь шеи. Что ж, я это слышу не в первый раз. Осторожно тяну за волосы, чтобы подтвердить вкус – и да, он меня целует. Горчит… Язык касается – и ускользает, дразнит, и я вцепляюсь в волосы сильнее. Прикосновения Чужого совсем не чужие. Он не то, что Хищник – он нетороплив. И я безумно рад, что укрыт покрывалом ниже пояса… Это длится безумно долго, но он не переступает границ – только гладит – по спине, пояснице, по внутренней стороне бедра. Момент, когда я не выдержу и сам положу его руку куда надо, опасно близок. В этот момент в его кармане вибрирует телефон. Фейлон отрывается от меня с сожалением, а я пользуюсь моментом и отползаю подальше. Это странно… как я могу хотеть и его тоже? - …вашу МАТЬ! – вдруг взрывается он – негромко, но так яростно, что у меня волосы становятся дыбом. – Не хочу ничего слышать, тупорылые вы ублюдки… И повторять второй раз не намерен. Если к вечеру не будет положительных результатов – отрежу ваши жалкие члены и забью их в глотки вашим женам!!! Он прячет телефон и улыбается мне - в темноте его лицо чуть ли не сияет, как луна. - Прости, милый, вынужденные меры. Сам понимаешь, не боятся – значит, не уважают, а не уважают – сожрут с потрохами. Политика любой криминальной структуры… да любой системы вообще. Киваю, хотя по коже еще мороз. Ого, как он умеет. Если бы кричал, было б и вполовину не так эффективно… - Ты устал? Спи, не обращай на меня внимания. Давай, Акихито, тебе надо восстанавливать силы. Что да, то да. Чужой полуложится рядом и забирает мою голову к себе на плечо. Он приятно пахнет… и это просто приятно, без причины. *** Хищник возвращается утром, после завтрака. Он приносит десерт – в этот раз клубнику со сливками – и кормит меня. Как вчера. - Асами-сан, что я люблю? – повторяю вопрос в перерыве между поцелуями. – Ты знаешь? - Ты любишь свою чертову камеру, будь она неладна. Хотя если б не она – мы бы не познакомились. Любишь фотографировать с большой высоты. Любишь… быть сверху, - он целует меня в плечо. – Это дает тебе иллюзию, что ты – сверху. Любишь спать до обеда – но позволяешь себе нечасто. Любишь кошек. - У меня есть кошка? - Нет… у тебя же нет квартиры. И времени. Еще ты любишь клубнику со сливками – но это, кажется, уже не секрет. Ерзаю и решаюсь наконец. - А Фейлона… я люблю? Он смотрит на меня со странным выражением на лице – то ли ударить хочет, то ли загрызть. - Тебе лучше знать, Акихито. На мой вкус, у вас было не самое романтическое знакомство… хотя, чего греха таить – у нас с тобой тоже. Подозреваю, что не хочу слышать подробности. - Между вами что-то было? Асами улыбается. Не знаю, что значит такая улыбка – но уж точно не радость. - Я думаю – да, он думает – нет. Вопрос в том, что считается… - Так он – твой враг? Едва пожимает плечами и смотрит мимо меня – в окно. Я слежу за его взглядом – но там нет ничего, кроме неба. - Фей… хороший мальчик… Когда мы встретились, он был не в меру чувствительным и очень несчастным. Я создал монстра, Акихито, и в этом нет ничего удивительного. Что монстр создал монстра… Сейчас броня-то наросла, но он по-прежнему несчастен. В том, кем он стал, нет его вины – хорошие мальчики в такой среде быстро становятся мертвыми. Правда, иногда мне кажется, что где-то под этим панцирем он остался прежним - как и я. Хотя… в отличие от него, я никогда не был хорошим мальчиком. Дерг! что за странное чувство. Мне не хочется больше спрашивать, не хочется ничего слышать. Только сидеть у него на руках и есть клубнику. - Асами, а… тебя я люблю? – говорю вдруг неожиданно для себя самого. Он затыкает мне рот поцелуем со сливками. Допрос окончен. Вечером я засыпаю у него в объятьях, а ночью просыпаюсь один. Наверное, рефлекс на звуки их голосов – хотя в этот раз они говорят очень тихо. Голос Асами. Холодная сталь. - Что ты здесь забыл? Если слов не понимаешь, я могу объяснить по-другому. - Избавь, пожалуйста, - шепот Фейлона ядовитый и напоминает скольжение змеи по бархату. – Я помню, куда ты собирался воткнуть свой ствол. - Знаешь, я даже позволю тебе выбрать место, куда его воткнуть. - А я позволю тебе сдохнуть! - Тише! Ты разбудишь Акихито. - После того, как ты трахал его весь день, можешь не бояться. Не думаю, что его врач одобрил бы такую терапию. Приоткрываю глаза и вижу их очень четко благодаря открытой двери в коридор. Стенка на стенку, якудза против триады… Чужой против Хищника. Я осторожен, но на меня все равно никто не смотрит. Они стоят молча несколько минут и просто смотрят в упор. И когда от напряжения в воздухе становится трудно дышать, я слышу Асами. Другой голос… совсем другой. - Как мы докатились до этого, Фей? Готовы палить друг в друга, не раздумывая… что с нами случилось? - Ты первый начал. – Голос Фейлона тоже меняется, он по-прежнему напряженный, но звенящая ярость из него ушла. – Ты сделал меня сиротой. - Это не так, и ты это знаешь. Я сделал тебя свободным. Благодарности не жду, но и ненависти я не заслужил. - А кто сказал, что я тебя ненавижу?.. Это звучит совсем устало. Они просто смотрят друг на друга, но мне почему-то хочется укрыться одеялом с головой. И внезапно Асами подхватывает Фейлона на руки, долгая волна волос бьет его по лицу. Я зажмуриваюсь. - Сдурел, что ли? – шипит тот. – Что ты делаешь?! - Знаешь, у меня много лет этот пунктик. Хотел вспомнить, как держал тебя когда-то под дождем… тебе же не жалко одной секунды, чтобы закрыть тему раз и навсегда? - Поставь меня! В шепоте Фейлона почти отчаяние. Приоткрываю глаза – Асами осторожно опускает его на ноги, но не отстраняется. Это очень долгая минута – она наполнена чем-то горько-сладким и смертельно опасным… потом они просто соприкасаются лбами. Я бы дорого заплатил, чтобы знать, кто сделал первый шаг. Но не заметил… Так они стоят еще одну долгую горько-сладкую минуту. В моих глазах закипают слезы, причины которых для меня - загадка. - …Я все испортил, да?.. - МЫ, - поправляет его Фейлон. – Мы все испортили. Поворачивается и исчезает в дверях. Некоторое время Асами смотрит ему вслед… а я чувствую… если пойдет за ним – у меня просто… сердце разорвется, вот. Но он не идет. Возвращается к кровати и ложится рядом, притягивая меня к себе. Я старательно дышу, изображая глубокий сон, хотя внутри все дрожит, как от высоких децибел. Тыкаюсь Асами в шею, ощущая знакомый запах лосьона и сигарет – и… засыпаю удивительно быстро. Утром все кажется мне сном. Асами курит в открытую форточку, когда появляется Фейлон – волосы завязаны в хвост, вместо этой его красивой штуки – обычная европейская одежда. В руках какая-то папка бордового цвета. - Я их вернул, - сообщает он бесцветным голосом. - Поздравляю, - говорит Асами, не поворачиваясь. Однако Фейлон совсем не выглядит счастливым. Он словно не спал всю ночь – лицо бледное, под глазами темно. - И кто это был? - Не твое дело. Виновные наказаны, статус кво восстановлен… У меня нет к тебе претензий, и оставим это. - Ну спасибо за любезность. А то ж я уснуть не могу – боюсь твоих претензий. В глазах Фейлона оживает огонек злости, и я поспешно говорю: - Мне нечем дышать! Работает безотказно - они оба ко мне чуть ли не кидаются. Снова чувствую себя ребенком, манипулирующим родителями… но что делать, если метод эффективный. - Тебе нехорошо? - Больше кури, он вообще задохнется! - Акихито, тебе мешает дым?... что ж ты молчал? «Я задыхаюсь, потому что зажат между вами, - думаю, наблюдая их встревоженные лица со мстительным удовольствием. – Дайте мне пространства, ради бога! И прекратите вести себя как дети, тогда и я прекращу». - Все прошло, - отвечаю. – Честно, все нормально. Фейлон смотрит на меня очень долго. А потом вдруг протягивает папку Асами. - Знаешь - возьми, мне это не нужно. Тот удивленно вскидывает брови. Открывает папку, медленно перебирает листки. И отдает ее назад. - Мне тоже. Она твоя, Фей, и имя там должно быть твое. А мне достаточно того, что у меня уже есть. Потом он лезет в сумку - и достает оттуда камеру. - А это – твое, Акихито. Правда, она, кажется, немного пострадала. Ощупываю ее руками как слепой. Моя… Моя? Я знаю ее… руки знают. Да уж… пострадала – это мягко сказано, весь корпус поцарапан, кое-где даже трещины. - Я куплю тебе новую. Они это сказали ХОРОМ. Не знаю, плакать мне или смеяться. - Не надо… ее нужно только немного подремонтировать. Заменить видоискатель и… Случайно нажимаю кнопку, и вспышка бьет мне прямо в глаза. Растерянно моргаю. Слышу их голоса, словно через вату. - Акихито, ты в порядке? - Да, - киваю наконец, - в порядке. Лучше не бывает… *** Асами забирает меня домой. Одежду мне принес Фейлон – просто футболку и джинсы, хотя цену их не могу представить даже приблизительно. Не оперирую я такими цифрами относительно шмоток. Я думал, Асами будет психовать, но – ничего. Даже разрешил Фейлону отвезти нас в аэропорт. Я думал, он не позволит нам попрощаться – и снова ошибся. Он отошел на несколько метров, ближе к зданию аэропорта, и закурил. В темных очках лицо его казалось бронированным. Словно он способен принять пули любого калибра, не отвернувшись. - Ну что ж, прощай, - говорит Фейлон, поглаживая мою руку, - надеюсь, у тебя все наладится. - Спасибо за шмотки. Они классные. - Не за что, милый. Это просто ничто в сравнении с тем, что я мог бы тебе дать. Он целует меня в лоб. Потом в руку – там, где татуировка. - Асами заставит тебя свести ее. - НЕ ЗАСТАВИТ. Долгий внимательный взгляд из-под ресниц – буду скучать именно по этому взгляду. - Осторожнее с ним, милый. Не перегни палку. Он опасен для всех окружающих, включая себя самого. - Я знаю. Тут я плюю на то, что Асами смотрит, и обнимаю его за шею обеими руками. - Фей, мы больше никогда не увидимся?.. – шепчу на ухо. - Я буду рад принять тебя как гостя, - он делает нажим на последнем слове. – Чтобы немного лучше узнать, что ты любишь… на всякий случай. - Акихито, мы опоздаем на рейс. Я в последний раз вдыхаю запах Фейлона и отхожу. В горле ком – не могу сглотнуть. - Береги себя, Фей, - говорит Асами. - И ты. Это могло прозвучать как угроза. Но прозвучало иначе. …Мы летим первым классом, в салоне кроме нас еще трое человек. Я сразу сажусь к окну. Через пару минут рука легонько сжимает мое колено, ползет вверх. - Перестань, пожалуйста. Здесь только одно место, где можно этим заниматься, и оно меня совсем не вдохновляет. Он прекращает – мгновенно. Я откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Наконец у меня есть время разложить все по полочкам. От фотовспышки память вернулась, будто включили свет, но я ничего не сказал. Нужно все переварить, а там посмотрим. Асами со мной пугающе нежен. И терпелив. Буквально пылинки сдувает… Кажется, я не безразличен Фейлону. По крайней мере, он ведет себя именно так. Они… не враги друг другу. Это не константа, но на данный момент новость отличная. Конечно, они взрослые парни и играют во взрослые игрушки, так что если мне на роду написано быть буфером – ничего не поделаешь. Буду. Ради их блага. Асами не удалось забыть Фейлона, и думаю, у меня тоже вряд ли получится. Вот бы и он меня не забыл… пусть даже и не увидимся больше. Бросаю на Асами взгляд и ловлю улыбку. Глядишь, и научится улыбаться так, чтоб люди не пугались. Ох. Мне что, всякий раз лезть под пули, чтобы он так со мной обращался? С нуля, он сказал. Сначала... Кажется, он не особо ждет возвращения моей памяти… не хочет, чтобы я вспомнил его прежнего – и я его прекрасно понимаю. Теперь. Поэтому стану оттягивать момент истины, как смогу. Не думаю, что его хватит надолго, натура Хищника все равно вылезет рано или поздно – но, сколько бы это не длилось, буду счастлив каждым мгновением. - Я куплю тебе кошку. - А?.. - Я куплю тебе кошку, - повторяет он. - Ты же сказал, что у меня нет квартиры. - Я куплю тебе квартиру. - Хорошо, Асами. Не отвечает – озадачен моей покладистостью. Когда-то мы уже имели такой разговор, и моя реакция была диаметрально противоположной. Правда, он-то не знает, что я помню… - Хорошо?.. - Хорошо. Надо же кошке где-то жить. - Но тебе придется чаще бывать дома, чтоб кормить ее. - Да, Асами. Снова замолкает – похоже, я ввел его в ступор до конца полета. Улыбаюсь, глядя в иллюминатор. Сначала. С нуля. С чистого листа. - Это будет лучшая кошка на свете… конец
| |
| Просмотров: 11339 | Рейтинг: 4.9/72 | |
| Всего комментариев: 0 | |
