Fairy stories
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика
| Главная » |
"You Could Be the One", angst, romance, NC-17, Фарфарелло/Ая II
II «Ты мог бы стать единственным
И получать цветы…» Айя в одиночестве опрыскивал цветы и не думал ни о чем, пока не услышал тихий звук с другого конца небольшой комнаты. Он выхватил спрятанный за горшками нож и развернулся лицом к опасности. - Ты будешь меня резать или поливать? – поинтересовался Фарфарелло. Капюшон его пальто прикрывал большую часть лица, но резкая ухмылка оставалась на виду. В другой руке у Айи так и остался разбрызгиватель. – Подрезать тебя бы не помешало. - Злишься? - Да, за то, что ты вломился сюда. - Вломился? Нет. Наги считает замки развлечением. Я удивлен, что котята оставили тебя здесь одного. - Он считают, что я в безопасности. - Что ж, покажем им, как они неправы. Ты бесишься, потому что прошло уже два дня? - Нет, - учитывая их… таланты, Айя решил, что бесполезно предугадать их действия, поэтому и пытаться перестал. Казалось, что Йоджи расстроен отсутствием гостей из Шварц больше, чем Айя. Йоджи пока никому не разболтал о взаимоотношениях Айи с Фарфарелло, хотя каждый раз, как они вдвоем оказывались в комнате, посматривал на Айю с беспокойством. - Хмф. А должен бы, - Фарфарелло явно был недоволен. - Я не девчонка-подросток. - Оно и к лучшему. У меня от них уши болят. Вам нужна клиентура поприличнее. - Мы поменяем своих заказчиков, только чтобы сделать вам приятное. Разумеется, ваша команда может убить нас еще до этого. - Устаревшая информация. Кроуфорд видел будущее, в котором от вас, котят, будет польза, так что живите пока. Так бывает с желанием убивать. Иногда оно пропадает. - Но все может перемениться. - Это всегда может перемениться. Кроуфорд спрашивал у меня, нормален ли ты. Вот как. – И что ты ответил? - Ничего. Он ушел, не получив ответа, как только понял, что я еще долго-долго не перестану хохотать. По какой-то причине ты ему нужен вменяемым. Не знаю, почему. Вменяемость сильно переоценивают, - Фарфарелло откинул капюшон. – Тебе здесь нравится. Что-то в движениях Фарфарелло, когда он подходил ближе, вызывало в Айе чувство ожидания, ноющую боль… - Да. Фарфарелло протянул руку к лилии, кончики его пальцев застыли в миллиметре от одного из белых бутонов. – Мне здесь тоже нравится. Разговор с безумцем смущал даже больше, чем секс. – Зачем ты это делаешь? - Ты прекрасен. Это прозвучало до того похоже на реплики Йоджи, что Айя остолбенел. Но затем Фарфарелло продолжил: - Когда ты забываешься в охоте или сексе, ты прекрасен. Ты целиком отдаешься тому, что делаешь. И я не ожидал, что ты окажешься таким забавным. Я думал, что это будет только физиология, но мне нравится разговаривать с тобой. Кроме Шульдиха, Шварц не слишком часто разговаривают. - Даже Кроуфорд? - Все разговоры Кроуфорда – это монологи. - Никто раньше не восторгался моим талантом собеседника, - и не без причины. – Чего ты хочешь? - Глупый котенок. Я думал, это очевидно, - от выражения лица Фарфарелло по телу Айи пронеслась теплая волна. Очевидно. Разумеется. В некоторых вещах он явно тормозит. – Ты здесь ради этого? Покрытое шрамами лицо Фарфарелло стало самодовольным. - Ага. - Сейчас рабочее время. Ирландец пожал плечами. – Если другие котята постучат, рявкни, чтобы оставили тебя в покое, ты всегда так делаешь. - Я не… - поцелуй оборвал его предложение и ход мыслей. Он позволил Фарфарелло забрать нож и распылитель и отшвырнуть их в сторону. Он всегда насмехался над Йоджи, которого так легко можно склонить к сексу. Теперь он больше он так делать не станет из опасения оказаться лицемером. Айе показалось, что звук расстегиваемой Фарфарелло молнии был очень громким, и сам не понял, как оказался лежащим на спине, на жестком полу, сверху восседал Фарфарелло и уверенно избавлял его от одежды, но прямо сейчас он не возражал. Все происходило быстро, ему бы хотелось чуть помедленнее, но его подхватило потоком похоти и утащило на дно. Какая там тишина, сердце колотилось у него в ушах, Фарфарелло издавал влажные звуки, облизывая и обсасывая его член. Он старался не думать о том, что псих может легко откусить его. Руки Айи шарили вокруг, пытаясь удержаться за что-нибудь, скользнули вдоль плеч Фарфарелло, вверх по его подбородку и наконец остановились в его волосах, стискивая короткие пряди. Утопая в животных ощущениях и густом запахе секса, грунта и цветов, Айя хотел сказать что-нибудь, но мог только издавать невнятные звуки. Похоже, Фарфарелло они пришлись по вкусу, потому что тот замычал в ответ. Было так трудно сдерживаться и не шуметь, чтобы не насторожить остальных. Ему полагалось бы работать здесь, теперь он никогда не сможет ухаживать за растениями и не вспоминать это. Финал был близок, он чувствовал, как в области позвоночника зарождается оргазм, и тут Фарфарелло выпустил его изо рта, покинул. Айя чуть не заскулил в смятении. Ухмыляясь, Фарфарелло небрежно облизал пальцы, затем вернулся к аиному члену. Поглупев от секса и обрадовавшись, что этот рот вновь вернулся на законное место, Айя никак не мог взять в толк, что происходит, пока не почувствовал, как что-то вторгается в него, принося боль. Он забился, но Фарфарелло принялся сосать с удвоенной силой, поглаживая его другой рукой и двигая пальцами изнутри Айи, пока не нашел нужной точки, прикосновение к которой породило вспышку наслаждения. - Черт… - выдохнул Айя. Фарфарелло пробормотал что-то типа «Я и стараюсь», не выпуская члена изо рта, что свело с ума окончательно. Кончив, Айя ощутил опустошенность, достигнув идеального момента дарованного наслаждением забвения. А придя в себя, осознал, что Фарфарелло посасывает кожу у основания его шеи и потянулся к члену любовника. - Помоги мне кончить, - рыкнул ирландец. – Жестко. Все честно. Айя облизал ладонь, чуть не улыбнувшись при звуке, который при этом издал его партнер, затем засунул руку в расстегнутые штаны Фарфарелло и обхватил горячий, твердый и жаждущий его прикосновения член. Длинные резкие рывки вызывали наилучший отклик, в этом ритме он и продолжал. Все равно что выдергивать оргазм, но Айя находил это странно привлекательным. Кончая, Фарфарелло сильно толкнулся в аин кулак. Потом они отдыхали на полу, и на некоторое время тишина вернулась, пока Фарфарелло, усмехаясь, не нарушил ее. – У тебя листья в волосах застряли. И вероятно грязь на спине рубашки, и на штанах, и на его голой заднице. Лучше не думать об этом. Разумеется, Йоджи выбрал этот самый момент, чтобы постучаться в дверь и поинтересоваться: - Ты там в порядке, Айя? Я знаю, ты любишь растения, но что-то ты долго. - Чем это ты занимаешься с цветочками, что так сильно их любишь? – тихонько спросил Фарфарелло, выуживая листья из аиной шевелюры. - Это личное, - прошептал в ответ Айя и зажал ладонью рот Фарфарелло, чтобы заглушить его кудахтанье. Обращаясь к Йоджи, Айя заорал: - Скоро закончу, - к несчастью, он выглядел и пах так, будто предавался бурному разврату с растениями. - Ну, у тебя работа. Не буду мешать, - застегивая брюки, произнес Фарфарелло. – Увидимся. Они снова занимались сексом. До Айи только сейчас дошло. А в детстве он считался таким многообещающим ребенком… Но он не жалел о сексе. Это было… хорошо, несмотря на боль. Почти расслабляюще. – Когда? - Посмотрим. В следующий раз притворись, что скучал по мне. Фарфарелло смотался, а Айя постарался хотя бы относительно привести себя в порядок. Когда он открыл дверь, Йоджи заметил: - Черт, я же пошутил насчет тебя и растений. Твою мать. – От этого они быстрее растут и лучше цветут. Йоджи закашлялся. – Думаю, в те моменты, когда у тебя прорезается чувство юмора, я тебя побаиваюсь. - Вообще-то, тут случилась небольшая авария, - к счастью или к несчастью – не будем забывать о цене – они с Фарфарелло сшибли один-два горшка, так что получилось вполне правдоподобно. - Только ничего не говори Кену. Он воспримет это как угрозу себе. Быть источником разрушений – его работа. Айя не собирался делиться с Кеном. – Он может оставить ее себе.
***
Айя почувствовал знакомое присутствие. Он остановился и обернулся, испепеляя Фарфарелло взглядом. Таким взглядом можно убить на месте. Не убоявшись его смертельного взора, Фарфарелло произнес. – Мы не можем продолжать так встречаться. - Да ну? - Я серьезно. Мы уезжаем из страны на долгосрочную работу. Не знаю, когда вернемся. Айя сам не знал, что он должен чувствовать. Надо бы – облегчение. - Прощай, - Фарфарелло улыбнулся и шагнул на оживленную улицу. Когда проехала машина, он уже исчез. По крайней мере, он не верил в долгие прощания. Айя их ненавидел.
***
- Сюрприз. Уловив внезапное движение сбоку, Айя отразил удар катаной и отпрыгнул назад, не выпуская Фарфарелло из вида. – Ты пришел, чтобы драться? – Их разведка не упоминала о Шварц на этой миссии, но это ничего не значило. Фарфарелло осклабился, отчего стал выглядеть немного безумным. – Неа. Только на свидание. Облегчение и недоверчивость боролись в Айе. У него есть своя гордость. – Прошло три месяца, - более чем достаточно, чтобы Вайсс перестали беспокоиться о Фарфарелло и его намерениях. - Знаю. - Абиссинец, ты в порядке? – раздался голос Оми в наушнике. - Да. Ложная тревога, - отозвался Айя. - Я найду тебя. Увидимся позже, - сказал Фарфарелло и с достоинством удалился. Айя вполне мог бы зарубить его сзади. Чего он не сделал. И когда Фарфарелло заявился к нему тремя часам позже, он пошел вместе с ним, и после тихого обеда они занимались сексом в аллее. К счастью, Вайсс привыкли, что он уходит и поздно возвращается, так что ему не пришлось объясняться. Да и что тут объяснишь? На следующее утро Йоджи сварливо прокомментировал улыбку на аином лице. - Я не улыбаюсь, - запротестовал Айя. - Для любого другого это и не считалось бы за улыбку. Просто удивительно, но в каком-то смысле Йоджи знал его очень хорошо, а в чем-то -вообще не понимал. Еще одно противоречие.
***
- Мне снова придется уехать. Вернусь, когда смогу. - Меня это должно удивлять? - Ты такой отзывчивый, - Фарфарелло крепко поцеловал его, а затем ушел прочь. Где-то минуту Айя стоял глупо уставясь ему вслед. Он ненавидел прощаться.
***
Йоджи и Кен отбыли в Европу, их ожидало задание, которое неизвестно когда закончится. Айя надеялся, что перемена обстановки поможет им, но не слишком в это верил. В последнее время Йоджи выглядел более худым и загнанным и вел себя куда тише, а Кен забывался в ярости и насилии, слишком наслаждаясь убийством. Для них не было причин так страдать. Они не были айиными друзьями. Внизу поселились Кё и Сена. Не осталось ни одного члена Вайсс, с которыми начинал Айя. Этой ночью в комнате Айи было слишком тихо, ожидание душило его. В сложные времена он как-то уже привык ожидать некоего визитера. Может быть, он сошел с ума, хотя в данный момент выглядел вполне вменяемым – по сравнению с Кеном и Йоджи, но у него была своя теория. Не в силах ни минуты дольше оставаться в комнате, Айя нацепил ножны и плащ и пошел прогуляться. Ноги сами несли его вдаль. Почувствовав, наконец, знакомое присутствие позади, он обернулся, выхватывая оружие и от души нанося удар – с резким металлическим лязгом катана столкнулась с кинжалом Фарфарелло. - И как далеко в будущее предвидит Оракул катастрофы моей жизни? – прорычал Айя. – Каждый раз, как случается нечто действительно ужасное, ты появляешься чтобы собрать кусочки, - после страшной гибели Мэнкс и Бирман, «воскрешения» айиной первой команды, превратившихся в законченных психов, схватки с аиным учителем, в результате которой сломалась его катана - неизменно объявлялся Фарфарелло. После того, как Оми оставил Вайс, чтобы принять на себя имя и обязанности клана Такатори и стать Персией – снова появился Фарфарелло. Стоило Айе скатиться на самое дно, в его жизни возникал одноглазый маньяк, нес чепуху или трахал его до бесчувствия, возвращая в более стабильное состояние. – Что Шварц делают со мной? Фарфарелло встретил его ярость и клинок со сводящим с ума спокойствием. – Настолько далеко он не видит. Далекое будущее расплывчато. Подробно он видит события прямо перед тем, как они случаются. Мы ничего не могли сделать… -… даже если бы ты хотел. Золотистый глаз сверкнул искренностью. – Сейчас я здесь. Смех Айи больше напоминал кашель и был близок к истерическому. – Да, ты здесь, - он убрал катану в ножны. Чего волноваться? Зачем вообще о чем-то беспокоиться? Фарфарелло зарычал. Его клинок втянулся и он его куда-то спрятал. Айя при случае раздевал его, но так и не смог выяснить, где же тот прячет свои ножи. – Давай уйдем с холода. Фарфарелло был здесь. Оми, Йоджи и Кена здесь не было. А к своей сестре он близко не смел подойти. - Конечно. Можем пойти ко мне, - Кё и Сена может быть даже не знают, что Фарфарелло был и все еще может оставаться врагом. Это было до них. Они проникли в дом незаметно для остальных членов Вайсс. Неужто к ним так легко пробраться? И тем не менее, они просто тихонько вошли. Фарфарелло мог взять его в заложники, вынудить провести внутрь, а они бы ничего и не заметили… Оказавшись в комнате Айи, Фарфарелло методично раздел их обоих, а затем с минимальной подготовкой и прелюдией оттрахал его - именно то, что было нужно. Он не знал, сможет ли долго вынести прикосновения. В сексе не было страсти, только поддержка и напоминание, что его тело еще живо, пусть даже и закоченело изнутри. Впервые они трахались на кровати Айи, а не в задней комнате магазина или какой-нибудь аллее… Успокоенный, потерявшийся в медленном, равномерном ритме, Айя застонал, когда уже не мог сдерживаться, выдохнул и кончил. Оргазм снял большую часть напряжения с мускулов, принес облегчение. Теперь ему стало немного лучше. После, Фарфарелло расплел айину косу и принялся пропускать длинные пряди сквозь пальцы, бормоча: - Красные волны… мне нравится, - волосы покрывали обоих как еще одно одеяло. Айя не нарочно отрастил их такой длины. Просто надоело с ними возиться. Когда они начали мешать, он стал заплетать косу. А время идет. - Я был в Штатах, - тихо сказал Фарфарелло. – Влюбился в женщину и остался там. Но сейчас-то он здесь. – Что случилось? – без особого интереса спросил Айя. Смех Фарфарелло больше напоминал сухой кашель. – Ничего не вышло и все закончилось… плохо. Красивая мечта, но человек не тот. И я вернулся к Шварц. Ну а что еще им делать со своей жизнью? На что еще они годны? Лежать под одеялом вместе с Фарфарелло было тепло и уютно. Обычно они занимались сексом в таких местах, где Айя не рискнул бы потом задремать. Тело побаливало, но это была хорошая боль, как боль в мышцах после упражнений с мечом. И почти такое же удовлетворение. Это не на долго. Фарфарелло никогда не оставался, и уж разумеется не оставался на длительное время. Собственно, его визиты всегда были столь мимолетны, что остальные Вайс ни разу его не заметили. Хотя, не то чтобы Кен и Йоджи вообще многое замечали в последнее время. В любом случае, Айе давно уже пора самому стоять на своих ногах. - Я устал, - сказал Айя, и это было правдой - Тогда спи, - с Фарфарелло мир становился куда проще. Когда Айя проснулся, как и следовало ожидать, Фарфарелло уже ушел. Никто не остается. Айя натянул на лицо привычную маску и встал с кровати – нужно сменить простыни и продолжать жить.
***
Шварц прибыли на разборку с Цуджи и Эпитафией, но Фарфарелло с ними не было. Когда Айя стал расспрашивать о нем выживших членов Вайсс, те пришли к выводу, что он радуется, что берсеркер не объявился, и Айя не мешал им так думать. Ему хотелось спросить Оракула или Шульдиха, не случилось ли чего, но разве можно верить их ответам? Вполне возможно, что у Оракула есть какие-то свои планы в отношении Айи и Фарфарелло. Как бы там ни было, Айя сомневался, что Фарфарелло окончательно с ними расстался. А Наги, хоть и работает сейчас на Критикер, но верить ему нельзя. Или он ничего не знает. Быть может, у Фарфарелло все нормально. Айе совершенно незачем беспокоиться. Но потеряв Сену, Асами и Кё, которых убили, и Йоджи, который впал в кому, он сам в это не верил. Как и он, Фарфарелло был киллером, а люди этой профессии частенько умирают. Впоследствии Фарфарелло так и не объявился, хотя Айя уже рассчитывал на его присутствие после каждого серьезного эмоционального раздрая. Теперь придется самому разбираться со своей болью, как оно и должно быть. Все вокруг него страдали и умирали. Когда Оми предложил ему долгосрочную работу в Штатах, он не видел никого смысла отказываться. Ему нужно уехать, а одному безопаснее.
***
Лежа на больничной койке, Айя чувствовал себя ужасно беззащитным, а капельница делала его еще уязвимее. Приходили некие американцы, утверждавшие, что являются коллегами Оми, и уверяли, что ему не о чем волноваться, и здесь он в безопасности. Кажется, Оми организовал его перевод в другую больницу из той, куда его привезла скорая помощь. И все же он не мог им верить. Оми в Японии, а он здесь. За все те месяцы, что Айя проработал в этой стране, он никогда не видел этих типов. Он решил, что если кто-нибудь за ним придет, можно будет выдрать из руки капельницу и использовать ее шнур и стойку как оружие. Рана его была серьезна, но из строя она его не вывела, и те, кто на него нападут, в этом убедятся. Айя не видел особого смысла жить, но это не означало, что ему хочется быть убитым на больничной кровати, будучи слишком израненным, чтобы постоять за себя. - Говорят, что это неплохая больница, - произнес от двери какой-то пациент в больничной одежке, волочащий за собой стойку с капельницей. Рыжеволосый мужчина, с одним зеленым глазом, повязкой вместо левого глаза, и с очень знакомыми шрамами на лице. - Не знаю, - ответил Айя. – Может быть, я вообще схожу с ума. Заливаясь смехом, Фарфарелло уселся в кресло возле аиной кровати. – Так я понимаю тайное проникновение. - Ты что, сам себе вставил капельницу? - Подумаешь, проблема. Я же все равно ее не чувствую. С моим-то опытом я почти могу работать врачом. Люблю больницы. Это как большие магазины игрушек. Сувениры я бы забирал домой, - наклонившись ниже, Фарфарелло поцеловал его в бровь. – Мне не хватает твоей косы, я любил с ней играть. Надо тебе вновь отрастить волосы. Найти тебя было чертовски трудно. Пришлось приложить усилие, чтобы голос звучал ровно. Он решил, что во всем виноваты лекарства. – Во время штурма школы я тебя не видел. Не знал, что и думать. - Кроуфорд счел, что твое присутствие и вся эта болтовня Цудзи о Боге может сделать меня слишком безумным, так что он вырубил меня и подвесил в смирительной рубашке к потолку. Я страшно разозлился. К тому времени, как я выпутался, ваш хитрющий главный котенок уже основательно замел ваши следы. Когда я, наконец, тебя догнал, ты лежал съежившись около почтового ящика с ножом в животе. Теперь Айя понял, кто же был его спаситель/мучитель. – Так вот кто вызвал скорую? - Ты не хотел, чтобы тебя спасали. Глупый котенок, - на ухо ему Фарфарелло прошептал: - Я убил тех, кто на тебя напали. Все это гнездо убийц. Айя поежился. - Я ушел из Шварц, вот почему мне потребовалось столько времени на поиски, - продолжал ирландец, шепча Айе на ухо, прямо Айе в мозг. – Я ушел окончательно. У меня есть к тебе предложение. - Слушаю. - Это большая страна. В ней еще остались тихие уголки. Давай смоемся вместе. Ты мертв для мира и мертв для Критикер. Твой Оми использует тебя как своего ручного киллера-зомби. С сестрой ты попрощался. Давай сбежим. А можем остаться здесь и играть с цветами или трупами. Или с тем и другим – как тебе нравится. - Новое начало, - эта мысль причиняла почти такую же боль, как его рана. - Оставайся в больнице, поправляйся, продолжай прикидываться и говорить всем то, что они хотят слышать, а когда тебя выпишут, мы исчезнем. Испаримся. Позабудем свои имена и станем новыми людьми. Улыбка на лице Айи ощущалась странно и непривычно. – Предлагаешь сорваться с крючка? - На всю оставшуюся жизнь. - В тихое местечко, - вместо того, чтобы впустую ломиться сквозь стену, он может перелезть через нее, прямиком в совершенно новое будущее. - Куда захочешь. - Вы должны вернуться в свою комнату, сэр, - окликнула медсестра от двери. - Мне стало скучно и одиноко, - отозвался Фарфарелло. - Вы не должны беспокоить других пациентов. - Да, мадам. Сейчас Фарфарелло уведут прочь, оставив Айю переживать в одиночестве. Он ухватил ирландца за руку и одними губами произнес: - Да, - ответная улыбка заставила Айю почувствовать себя очень живым.
***
- Медсестры упомянули, что сюда кто-то приходил, - заметил один из самозваных оминых сотрудников. Как бы сильно Айя их не ненавидел, по крайней мере, в бесконечной череде одинаковых дней в больнице они составляли хоть какую-то компанию. Он ненавидел больницы. Они порождали в нем чувство беспомощности. Теперь, когда у него появилась надежда на будущее в лице Фарфарелло дни тянулись, кажется даже дольше, но он не сожалел, что теперь у него есть ради чего жить. Надо развеять их подозрения. – Это был обычный пациент. Думаю, он перебрал успокоительных таблеток. Он просто разговаривал со мной. - Это могло представлять опасность. Могло. Айины «защитнички» не побеспокоились обеспечить его какой-нибудь защитой. - К счастью, это оказалось не так. - Мы приставим кого-нибудь из персонала охранять вас. Какое счастье!
***
«Собираюсь в поездку.
Нельзя отвергать судьбу…» Каким-то образом Айе удалось пережить скуку и дожить до этого момента. Одно то, что проклятую иглу капельницы извлекли и руки получили свободу, было чудесно. Подписывая бумаги на выписку, он снова заволновался, ибо никак не мог связаться с Фарфарелло и не имел ни малейшего понятия, куда предполагаемые благодетели собираются его отвезти. Оми по телефону поручился за них, но Айя все равно им не доверял. У обочины ждал лимузин, и Айе захотелось сломать могучую длань, поддерживающую его в данный момент за талию и подпихивающую к машине. Решать надо прямо сейчас - собирается ли он ехать с ними. Их двое мужчин и водитель. Он знал, что несколько размяк во время вынужденного безделья в больнице… Послышался рев мотоцикла и Айя увидел, как тот летит к нему вдоль тротуара. Должно быть, это за ним. Как только мотоцикл подъехал ближе, Айя вырвался из рук своих сопровождающих и побежал к нему, не обращая внимания на то, что рана могла вновь открыться в любой момент. Но мотоциклист пронесся мимо него, сшиб одного из мужчин а затем боком ударил другого, и тот грохнулся на тротуар. Водитель выхватил пистолет, но мотоциклист всадил ему нож в глаз. И только потом одна рука приглашающим жестом протянулась к нему, а другая на секунду приподняла шлем, открывая светло-карий глаз и наглазную повязку. Айя взял предложенный шлем, уселся на мотоцикл и ухватился покрепче.
***
Несколько позже – Айя не мог сказать точно, все слилось в бесконечном мелькании дороги и все возрастающей боли в животе от тряски мотоцикла – они остановились на стоянке. Фарфарелло снял шлем и сказал: - Я не прочь спасать тебя каждый день, - рыжина его волос поблекла и носила явно искусственный оттенок. - Хн, - сказал Айя и поморщился. - Черт. Дальше поедем на машине. Я оставил ее на этой стоянке. - Ты приготовил машину? - Я скучал, пока ты торчал в больнице. Теперь перед нами лежит весь мир, есть куда поехать и на что поглядеть. - Документы, чтобы заполнить. - Этим мы скоро займемся, подальше отсюда, когда остановимся на ночь. Голоден? - Черт, да, - пребывание в больнице вращалось вокруг трехразового питания, и он всегда испытывал голод, по меньшей мере, часа за три до еды. Фарфарелло пошел, а Айя поплелся к кафе. Усевшись в кабинку, Фарфарелло усмехнулся, и радость обретенной свободы вновь вернулась. Айя спросил: - Откуда ты узнал, когда меня выписывают? - У меня был свой человек среди персонала. Я ему заморочил голову насчет нашей запретной любви. - Запретной любви? - Наши семейства – нетерпимые засранцы. Особенно твоя семейка, поскольку они имеют что-то против бисексуальных одноглазых ирландцев. Знаешь, ты не обязан ехать со мной. Фарфарелло всегда неожиданно менял тему разговора, но в данный момент у Айи не было сил следить за ходом его мысли. – Что? О чем ты говоришь? - Только потому, что я увез тебя, не означает, что ты обязан оставаться со мной. Потребовалось некоторое время, чтобы до него дошел смысл сказанного, но как только это случилось, Айя почувствовал, что на его лице зарождается неуверенная улыбка. – Можешь не поверить… - Да? - Но чтобы заставить меня остаться, нужно было именно это. Фарфарелло весело хмыкнул. - Надоело отдавать долги? Айя вспомнил о годах долгов, о том, что он задолжал своим умершим родителям, коматозной сестрице и Критикер. – Да. Меня уже тошнит от них. - В должниках ходят лишь до смерти, а мы уже умерли множество раз, - Фарфарелло приподнял стакан воды со льдом. – За то, чтобы исчезнуть. Айя не знал, что принесет завтрашний день, и прямо сейчас это казалось лучше, чем очутиться одному в новом мире и новой жизни. Очарованный, чувствуя себя легче, чем мог припомнить за долгое-долгое время, он чокнулся с ирландцем и провозгласил: - За то, чтобы такими и оставаться. Назад конец
| |
| Просмотров: 1259 | Рейтинг: 5.0/2 | |
| Всего комментариев: 0 | |
