Fairy stories
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика
| Главная » |
"Miracles", PG-13, Михаил/Фейлон
Название: "Чудеса" (Miracles) Автор: sunflower1343 Пейринг: Михаил, Фейлон Рейтинг: PG-13 Переводчик: Indrik Бета: cattom Разрешение на перевод: получено Оригинал: http://sunflower1343.livejournal.com/74769.html Предупреждение: слегка иная интерпретация NT18 и короткая вымышленная встреча этих двоих в прошлом; и еще это чистая романтика. Он несся по узкому переулку, перепрыгивая через грязные лужи – не потому, что они испортили бы дорогой шелк, а потому, что плеск подсказал бы преследователям, в какую сторону он побежал. И все из-за того, что он повелся на «слабо». Ян, обзывая его трусишкой, точно знал, на какие кнопки давить, чтобы он очертя голову, без приготовлений, предпринял это глупое нападение. Он знал, что так делать нельзя. Убийства должны быть спланированы скрупулезно, продуманы до последней детали. Это не Дикий Запад из фильмов с Джоном Уэйном, где можно вломиться, куда надо, паля из обоих стволов, а затем вскочить на коня и ускакать в закат. Но он попытался выкинуть именно это. Поскользнувшись бог знает на чем и сшибив мусорный бак, он метнулся в проход между двумя высокими зданиями. Черт! Позади раздались выстрелы. Его услышали. Внезапно кто-то схватил за руку и дернул в сторону. − Сюда! Нырнуть в магазин через черный вход, вспугнув играющих в карты стариков − в глазах некоторых узнавание и изумление – затем из главного входа, несколько кварталов по улице, в клуб, на второй этаж, в отдельную комнату. Там он согнулся пополам, тяжело дыша. − Ты парень! Чудненько. Один из этих. Восстановив дыхание, он выпрямился и развернулся со всей заносчивостью пятнадцатилетнего. – Вот именно. А вы? А он… был златокудрым ангелом. Который смеялся, глядя на него озорными голубыми глазами. − Я-то думал, что спасаю девицу в беде и что получу за это хотя бы поцелуй. Хотя… − Даже не думайте об этом, − сообщил Фейлон своим самым великосветским тоном. − А это довольно сексуально, когда ты вот так задираешь нос, − поддразнил ангел. Фейлон в ответ развернулся к нему спиной. − Знаешь, − продолжал тот, − я только что спас твою задницу. Твою… и впрямь… симпатичную задницу… У стены стоял диван. Фейлон торопливо на него уселся. − А ты занятный. Как тебя зовут? − Мое имя вас не касается. Если вы дадите мне ваш телефон, я позвоню шоферу, и мы разойдемся каждый своей дорогой. − Но я вовсе не собираюсь расходиться. Пожалуй, стоит подержать тебя здесь пленником. − Да как вы смеете! – Он с ледяным видом встал, все его мускулы напряглись, готовясь к тому единственному, на что были натренированы, готовясь убивать. Похищение никогда не было для него пустой угрозой. Незнакомый парень посерьезнел, прищурил глаза. – Полегче, − сказал он мягко. – Я просто шутил. А ты не так прост, как кажешься, да? Фейлон продолжал стоять настороженно, готовый нападать или обороняться. − Я вовсе не собирался причинять тебе вред или заманивать в ловушку. Тебя забавно дразнить, вот и все. Давай начнем все сначала. Меня зовут Михаил Арбатов. А тебя? Арбатов! Фейлон внимательнее оглядел собеседника. Он знал об этом русском клане, но прежде никого из них не встречал. Противниками они были жестокими и опасными. Но этот на вид был не старше его самого. − Знакомая фамилия? Понятно. Тебе не нужно меня бояться, я не причиню тебе зла. − Не причинишь зла? Просто смешно. Ты не сможешь, даже если попытаешься. Шутливая улыбка в глазах Арбатова чуть померкла, уступая место грусти. – Ошибаешься. Мне очень многое известно о том, как причинять боль, и особенно таким, как ты, – гордым и красивым. Что-то шевельнулось в сердце Фейлона, откликаясь на прозвучавшее в этих словах одиночество. Но он знал, что это не должно его волновать. Он вспомнил слова Яна и произнес: − Детишкам, боящимся таких вещей, в этом мире не место. − Похоже, ты повторяешь за кем-то, кто старше тебя. − В глазах Михаила засветилось понимание. – Так вот оно что. Ты член триады. − Не триады. Тебе еще многому нужно учиться, Арбатов. − Научи меня, − мягко ответил парень с тем особенным выражением в глазах, которое Фейлону было слишком хорошо знакомо. Михаил шагнул к нему. До этого момента Фейлон не обращал особого внимания на то, как двигается русский, но сейчас он напомнил ему выслеживающего добычу снежного барса, и это завораживало. Покуда он не вспомнил, что снежные барсы кусаются. Он отскочил, прижавшись спиной к стене. − Такая злость. Такая гордость. Такая утонченность. Скажи мне свое имя. Запечатлей его в моем сердце. − Я никому не принадлежу. − Зато я уже принадлежу тебе. Михаил преодолел разделяющее их расстояние и встал прямо перед Фейлоном. – Мое сердце принадлежит тебе. Моя жизнь, если пожелаешь, принадлежит тебе. Никогда прежде я не встречал воплощения такой красоты. Фейлон пришел в замешательство. Он ненавидел, когда к нему прикасались. Ненавидел вечно преследующие его алчные взгляды. Ему не раз случалось убивать за них. Но что-то, таившееся в глубине этих голубых глаз, притягивало его. Михаил склонился ближе, глядя на него с той же жаждой, которую чувствовал он сам. Их тела соприкоснулись. – Я хочу поцеловать тебя. Если хочешь меня остановить, тебе придется меня убить. − Да. Я убью тебя, − прошептал, замерев, Фейлон. Губы Михаила были уже совсем рядом с его собственными. – Не сомневаюсь, − пробормотал тот. – Я чувствую острие твоего ножа у моего сердца. Фейлон почувствовал, как по его губам дразняще скользнул сухой, мягкий кончик языка, и непроизвольно откинул голову, закрыв глаза, чтобы лучше ощутить это прикосновение. Язык нажал сильнее, прося ответить, прося раскрыться. − Впусти меня, подари мне один поцелуй, прежде чем вонзишь свой нож. Нежданное возбуждение от этих слов заставило его раскрыть губы, впуская язык Михаила глубоко внутрь, давая ему изучать, пробовать себя на вкус, как он сам пробовал в ответ. Низко застонав, он обхватил руками голову Михаила, запутавшись пальцами в густых светлых волосах, и подался бедрами вперед, ища чего-то, что до сих пор было ему неведомо. Дверь распахнулась, и они отшатнулись друг от друга. В комнату вошел человек в годах. − Опять за свое, Михаил? С предыдущего раза не усвоил урока насчет шлюх? – Он закатил младшему русскому такую оплеуху, что тот отлетел, ударившись о стену. На гладкой коже щеки остался кровавый порез от перстня. − Видимо, нет, дядя. Как же я лишу тебя удовольствия, − последнее слово Михаил буквально выплюнул, − поучить меня еще разок? Мужчина снова занес кулак, но прежде чем он успел опустить руку, за его спиной уже стоял Фейлон, прижав к его горлу кинжал. − Больше не трогайте его, − ледяным тоном произнес он. − Я не стану слушать шлюх! – презрительно бросил тот в ответ. − Не станете, поскольку будете мертвы. − Фейлон встретился глазами с Михаилом. Он дрожал от ярости, и только знание того, что перед ним родственник Михаила, удерживало его. «Позволь мне убить его», − просил он взглядом. Он чуть надавил на лезвие, и по горлу мужчины, как по щеке Михаила, поползли красные капли. Михаил отчаянно пытался показать ему глазами что-то, чего он не мог разобрать, а затем, к его разочарованию, взгляд голубым глаз стал пустым. Ему пришлось заговорить: − Что ты хочешь, чтобы я сделал? − Чтобы ты отсюда убрался, − рявкнул тот в ответ. – Я не прочь получить трепку, если секс был хорош, но ты того не стоил. Сердце стегнуло болью. Но, может, это просто уловка, чтобы… − Ты думаешь, если ты меня снял, то я тебя не узнал? Все знают юного киллера, похожего на девчонку, Лю Фейлон. А ты и повелся. Тело Фейлона застыло, и холод, быстро просачиваясь внутрь, достиг сердца и заморозил его в куске льда. − Все со смеху помрут, когда я расскажу, как все было. Фейлон уронил руку и отступил от смотревшего на него с опаской взрослого русского. – Избейте его, если хотите. Теперь мне понятно, что это необходимо. Выходя, он слышал звук кулака, врезающегося в тело. Он не оглянулся. *** Неделей позже, на семейном обеде, он заговорил про клан Арбатовых. – Они правда так сильны? А сама семья что из себя представляет? Мы про них что-нибудь знаем? − Забавно, что ты спросил, − откликнулся брат. – Я как раз слышал, что пару недель назад они прислали сюда молодого наследника, чтобы он перенимал дядин опыт, но несколько дней назад его отправили домой, избитого до полусмерти. Говорят, это сделал сам Юрий, и его пришлось оттаскивать от мальчишки, чтобы не прикончил. Этот ублюдок обожает убивать мужчин-проституток. Небось, решил, что его племянничек тоже из этих. Если бы Фейлон не сидел, у него сейчас подогнулись бы ноги. Он смотрел на брата, пораженный ужасом. − Не волнуйся, Фейлон, − мягко произнес сидевший во главе стола отец. – Он бы никогда не осмелился тронуть одного из моих сыновей. В том, чтобы носить фамилию Лю, есть своя польза. Фейлон мельком взглянул на отца – тот улыбался. Ян присоединился к нему, хохоча над выражением лица своего младшего брата. Фейлон тоже улыбнулся, чтобы не разочаровывать единственного человека, которого любил, но внутри себя заходился в крике − потому что наконец-то понял, что произошло. Его спасли не один раз, а дважды. А он мог бы спасти Михаила, но не сделал этого. Он обязательно увидит Юрия мертвым. *** Тринадцать лет спустя он безучастно смотрел, как выстрелы Асами сбивают Юрия Арбатова с корабля-казино в море. Он поднял глаза на три палубы вверх, где стоял еще один человек, наблюдавший за происходящим. Они оба уже давно не были подростками. С того времени, как они встретились в первый раз, много чего произошло, и не последним из этого был мужчина, стоящий сейчас на коленях рядом со своим юным любовником. За это время Фейлон посмел полюбить всего один раз – и только для того, чтобы его предали и оставили. Больше этого не повторится. После того драматического знакомства они с Михаилом встретились снова лишь пять лет назад. Фейлон хотел извиниться, но от стыда не смог взглянуть ему в глаза и отвернулся. Михаил, явно неверно истолковав его поведение, повел себя иронично, даже язвительно, а Фейлон оставил все как есть. Он считал, что заслужил это наказание. И взамен сфокусировался на Асами – но эта одержимость, хоть и позволяла не думать о Михаиле, постепенно становилась ощутимо опасной. Он понял, что зашел слишком далеко, когда Михаил, явившись в штаб-квартиру Бейше, высказал ему это в лицо. Фейлон от него отмахнулся, но позже сел и серьезно подумал о том, что он делает с собой и с организацией. В результате его отношение к Акихито смягчилось, он стал видеть в нем не столько заложника, сколько друга, и согласился отпустить домой. Если бы Асами не перехватил документы на казино, он просто посадил бы мальчишку на самолет и отправил бы в Токио. Однако он хотел вернуть документы и поэтому согласился на обмен. Но тут возник Михаил, и все усложнилось. Русскому эти документы были нужны не для коммерции, а как средство давления на него, Фейлона. Стоя на выходящем на корму балкончике, Михаил повернул голову, и их взгляды встретились. Не отводя глаз, Михаил убрал в кобуру пистолет, который до этого держал в руке. А затем махнул в сторону обнимающейся на палубе парочки и чуть поклонился. Он это спланировал, потрясенно осознал Фейлон. Он хотел, чтобы Юрий умер и чтобы я вот так увидел Асами с Акихито. Дальше Фейлон действовал как в тумане, доигрывая свою роль до конца: принимая обратно документы на казино, отправляя тех двоих прочь. Ему уже не было до них никакого дела. Все мысли были сосредоточены только на организовавшем все это представление русском. Совершенно очевидно, что он неправильно понимал Михаила. Нужно ли признаться ему, как он к нему относился все это время? Больше нет смысла в играх. Ему даже не захотелось убить Йо, когда тот сунулся к нему со своим дурацким признанием, хотя если кто и заслуживал, чтобы его пристрелили, так это он. Не может быть, чтобы у Михаила оставались к нему какие-то чувства. Ему просто хотелось преподать урок. И у него это получилось. Но теперь… Что теперь? А ничего теперь. Михаил вместе со своими людьми покинул корабль, и теперь все здесь выглядело так, как будто ничего и не происходило. И когда три дня спустя Михаил заявился в штаб-квартиру Бейше, прямо в комнату, где с книгой в руках сидел Фейлон, это оказалось совершенно неожиданным. Фейлон махнул встревоженным охранникам: − Он по моему приглашению. Оставьте нас. − У тебя это так естественно получается. Завидую. − Выпьешь со мной чаю? – Фейлон жестом указал на стул рядом со своим. − Терпеть не могу чай. И я пришел не ради бессмысленной светской болтовни. Хотел узнать, заметил ли ты мой намек в том, что произошло. − Я заметил, что кораблю нанесен ущерб на несколько тысяч долларов. Отправлю тебе счет и дам неделю на оплату, а потом начну взыскивать проценты. − Мне нравится, когда ты такой надменный. Сразу хочется вытащить ту палку, что застряла у тебя в заднице. Фейлон закатил глаза. – Надо было догадаться, что ты сведешь разговор к задницам. − Об одной конкретной я думаю постоянно. − Вот как? Не кажется ли тебе, что тебе вместо этого стоит побольше думать о своей организации? − С моей организацией все прекрасно как никогда, спасибо. Правда, придется взять себе в помощники какого-нибудь нового головореза. Прежний был таким занудой. − Я хотел убить его сам – за то, что он с тобой сделал. Михаил замер на секунду, потом взял чашку Фейлона и принялся рассматривать рисунок на ней. – Красиво. У тебя, как всегда, изысканный вкус. − Он повернул ее так, чтобы отпить от края, которого касались губы Фейлона. – И почему-то твой чай слаще всех других. − Прошу прощения. Михаил поставил чашку, наклонился вперед, поставив локти на колени, и с нажимом произнес: − Тебе не за что просить прощения. Не считая того, что ты предпочел мне Асами и этим разбил мне сердце, но дело ведь прошлое, не так ли? − Не играй со мной, Михаил Арбатов. Должно быть, отголосок его внутренней муки отразился в голосе, потому что едкий ответ застыл у Михаила на губах. – Фейлон, я не этого хотел. Я хотел спасти тебя. Каждый раз. Жаль, не многого достиг. Фейлон налил чаю и протянул чашку. От сказанного Михаилом в голове у него все смешалось. Они пили чай молча – редкость для них двоих. Михаил, в кои-то веки, давал ему время все обдумать. Но он и так уже обо всем передумал за эти несколько дней. Последние пять лет Михаил провел в Гонконге, расчищая себе путь к нему – и в немалой мере через тот лабиринт, что был в голове у самого Фейлона. Словно принц, прорубающий путь через тернии к замку, чтобы увести оттуда Спящую Красавицу. Фейлон фыркнул, заставив собеседника вопросительно поднять бровь, но ассоциацию не озвучил. И все-таки на искреннее признание ответил правдой: − Я думал, что ты ангел. − Не понял? − Когда я увидел тебя в первый раз и ты спас меня. Я подумал, что ты похож на озорного ангела. На лице Михаила появилась ухмылка. – А мой поцелуй вознес тебя на небеса? − Что-то вроде того, − пробормотал Фейлон. − Хм-м? Не расслышал. − Я сказал, что вряд ли, поскольку я этого не помню. − Лицо Михаила так болезненно вытянулось, что Фейлон поспешно заставил себя произнести остальное: − Но, возможно, если бы ты освежил мою память… Он, к своему ужасу, почувствовал, что краснеет, быстро встал и отошел на другой конец комнаты, притворившись, что ищет что-то на столе. Не решаясь обернуться и взглянуть, он произнес: − Я хотел сказать, что… − Я прекрасно понял. – Раздавшийся совсем рядом голос заставил Фейлона резко обернуться. Когда Михаил шел к нему тогда, еще юношей, это завораживало. Но теперь от мужчины, в которого он превратился, буквально мурашки бежали по коже. В голубых глазах светилось предвкушение, и у Фейлона отчаянно забилось сердце. Время разговоров кончилось – Михаил был уже близко, уже вплотную, и его рот безошибочно нашел губы Фейлона, вновь, как тогда, дразня их, прося открыться – но на этот раз заявляя свои права до самого конца. Что ж, подумал Фейлон, он должен усвоить, что легкой добычи, как когда-то, из меня уже не будет. Как в предыдущий раз, Фейлон зарылся пальцами в светлые волосы, но на этот раз не колебался. Сжав ладони, он потянул Михаила на себя, с удовольствием слыша удивленный возглас. Когда они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, Фейлон облизал губы. – М-м-м. Неплохо. Ты явно практиковался. Михаил прищурился. – Ты ж вроде сказал, что забыл. − Я солгал. − Пожалуй, мне нравится эта твоя испорченность, − низко, чувственно произнес Михаил и склонился для еще одного поцелуя. Но Фейлон поднял руку, останавливая его. – Я лгал о многом, и большей частью самому себе. Но кое в чем я лгал и тебе, и об этом я искренне сожалею. Михаил пропустил через пальцы пряди волос, стекавшие по плечам Фейлона. – Я и сам создал много проблем. − Потому что изображал ангела-хранителя. − Знаешь что, мне совершенно не нравится этот образ. Ты можешь меня представить в белом одеянии, с арфой и с крыльями? − Не переводи разговор. Я пытаюсь поблагодарить тебя. − Лучше всего ты меня поблагодаришь тем, что оставишь это в прошлом. − Я за последнее время много чего оставил в прошлом. − Замечательно, − Михаил обхватил ладонью подбородок Фейлона, заглянул ему в глаза. – Но ты еще не со всем разобрался. Что-то тебя тревожит. Насчет нас? Так и было. Фейлон отвел глаза. Он не был уверен, что хочет услышать ответ. Но прежде, чем двигаться дальше, он должен знать. – У тебя раньше был секс с мужчинами? Русский заломил бровь и с видимым удовольствием поинтересовался: − Ревнуешь? − Нет. − На самом деле, немного да, но пока Михаил не стал целовать его снова, он поспешил уточнить: − Я серьезно. Так был или нет? − Разумеется, был. Как и у тебя. Хочешь, чтобы я проверился на венерические заболевания? Считай, что уже сделано. Фейлон покачал головой, радуясь тому, что волосы упали на лицо, частично закрывая его. На такую тему легко поддразнивать, а не говорить честно и в открытую. – Конечно, нужно проверяться регулярно, ради здоровья, но я не это хотел сказать… − Тогда скажи, что хотел сказать. Фейлон глубоко вздохнул и задал вопрос: − Как ты думаешь, секс между мужчинами может быть любовью или это только средство утверждения власти? Последовала тишина, затем вздох. – Я думаю, что секс может быть чем угодно, чем двое людей захотят, чтобы он был. − И чем ты хочешь, чтобы он был? Михаил пристально смотрел на него. – Мне хочется слиться с тобой, пока не останется «ты» и «я», а только «мы». − Он подошел к дивану, на котором стоял поднос с чайными принадлежностями, и бросил на него свой кожаный пиджак. – Я осознаю, что ты, возможно, не любишь меня, даже всего такого неотразимого. Но мне хочется думать, что постепенно полюбишь. Вот чего я хочу. Сердце Фейлона глухо стукнуло в ответ на его собственные, произнесенные вслух желания. − Фейлон, посмотри на меня. − Михаил стянул через голову свитер и рубашку и отбросил их в сторону. Затем повернулся. У Фейлона перехватило дыхание при виде его спины – шрамов от побоев было гораздо больше, чем он ожидал, и все равно зрелище было прекрасно. Перед ним теперь стоял не мальчик, это было тело взрослого мужчины. − Уродливо, да? – Михаил снова повернулся к нему лицом. – Понимаешь? Сексом как утверждением власти я уже сыт по горло. Фейлон понял даже слишком хорошо. – Не хочешь – не верь, Михаил, но ты красивый. Даже там. Особенно там, потому что эти шрамы ты получил из-за меня. − Ты впервые назвал меня по имени, − Михаил прикрыл глаза, чтобы Фейлон не мог их видеть, а затем, очевидно, придя к какому-то решению, снова взглянул на Фейлона, и тот увидел в них прежнего мальчишку, говорившего ему, что никогда не встречал воплощения такой красоты. И Фейлон понял, что, в конце концов, нет ничего невозможного в том, чтобы один мужчина любил другого. Он пошел через комнату, расстегивая чонсам, позволяя ему сползти с одного плеча. Приблизившись к Михаилу, обхватил его руками, погладил неровную кожу на спине. Михаил вздрогнул, затем коснулся шрама, мучившего Фейлона семь лет. – Самые сильные раны – внутри. Фейлон кивнул. − Но теперь они понемногу исцеляются, и отчасти благодаря тебе. Позволь мне помочь исцелить твои. Михаил закрыл глаза и наклонил голову, прижавшись лбом ко лбу Фейлона. – Я так давно хотел услышать это от тебя. − Прости. − Не надо извинений, Фейлон, между нами – не надо. И не надо сожалений. Просто посмотри на меня хорошенько, и если можешь принять меня таким, какой я есть, останься со мной. Если ты можешь дать такое обещание, я никогда тебя не покину. Фейлон стиснул руки. Насколько же раньше все это уже могло быть у него, если бы он только не… Он моргнул от щелчка по носу. − Я сказал, не надо сожалений. − У меня к ним предрасположенность, − сухо сообщил Фейлон. − Я чисто случайно знаю русское народное средство от этого. Фейлон прищурился. – А это средство не подразумевает необходимость раздеваться? Михаил невинно распахнул глаза. – Тебе даже русские средства известны? Раздался стук в дверь, и прежде чем Фейлон успел крикнуть «входите», в комнату, с трудом толкая перед собой столик на колесиках с сервированным на нем чаем, ввалился Тао, недобро оглядывая голого по пояс Михаила. − А, вот и маленький герой, вновь спасающий тебя. − Мастер Фейлон, большой плохой дядя будет чай? Михаил одобрительно ухмыльнулся на это объявление войны и быстро натянул свитер, позаботившись, чтобы Тао не увидел при этом его спину. Но затем наклонился и открыто поцеловал Фейлона в щеку. – Пожалуй, продолжим позже. Ужин завтра вечером, у меня? У меня нет любящих приходить не вовремя мальчиков. − Это потому что люди знают, что вы из себя представляете, − буркнул Тао себе под нос. − Тао! − со смехом упрекнул его Фейлон. – Завтра у меня до вечера назначены встречи. Скажем, в девять? − Тогда до завтра. Мягкие губы Фейлона чуть дотронулись до его губ, и Михаил, не выдержав, наклонился для еще одного поцелуя. Когда он отстранился, в его глазах было яростное удовлетворение. − Думаешь, нам правда стоит? – все еще не очень уверенно спросил Фейлон. − Фейлон, ангелы творят чудеса, не так ли? Где твоя вера? Фейлон пристально вгляделся в лицо перед ним, затем кивнул. – До завтра. Проводя Михаила глазами до двери, он думал, каково это будет – оказаться в постели с равным. Возможно ли будет при этом заняться именно любовью. А потом он понял. «Заниматься любовью» − неверное выражение. Любовью не занимаются. А выражают то, что уже и так чувствуют. − Михаил, − позвал он, и тот, остановившись у двери, обернулся. − Да, любовь моя? − Я теперь понимаю, − он попытался выразить это понимание в словах. – Нам не нужно еще одно чудо. Михаил открыто встретил глазами его глаза и улыбнулся – улыбнулся по-настоящему. – Это хорошо. А то я, кажется, как раз исчерпал свою квоту. Сейчас я лучше уйду, потому что иначе поставлю тебя перед маленьким хозяином в совсем уж неловкое положение. Фейлон покосился на упрямо скрестившего руки на груди Тао и скрыл улыбку. − Увидимся завтра, − сказал он, передавая взглядом истинное значение своих слов. Он знал, что Михаил понял скрытый смысл, потому что прочитал ответ в его глазах. − Завтра. Когда дверь закрылась, Тао поставил на столик чашку и налил в нее чай. – Мастер Фейлон… Вы его правда любите? − Думаю, да, Тао. − Тогда простите меня. Я буду стараться относиться к нему с большим уважением. − Ну, может, с немного большим. Но слишком уж не усердствуй. Мне кажется, ему нравится с тобой пререкаться. − Тогда буду стараться грубить только самую капельку. Фейлон улыбнулся и поднял чашку, вдыхая травяной аромат прозрачной жидкости. – Что ж, − пробормотал он, − случались и более удивительные вещи. конец | |
| Просмотров: 2204 | Рейтинг: 4.8/19 | |
| Всего комментариев: 0 | |
