Fairy stories
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика
| Главная » |
"Just Called to Say", PG, Атобэ/Татибана
Название: "Just Called to Say" (I Love You) Автор: lumelle Фэндом: Prince of Tennis Пейринг: Beauty Spot Pair (Атобэ/Татибана) Рейтинг: PG Переводчик: Indrik Бета: cattom Разрешение на перевод: отправлено Саммари: Атобэ хочет, чтобы его слушали. Татибана, хотя и не совсем добровольно, отвечает на его звонки. Оригинал: lumelle.livejournal.com/128343.html Ни для кого не было секретом, что если Атобэ вовремя не остановить, он будет говорить бесконечно, просто потому что ему нравится слышать собственный голос. Через пять минут после начала собрания капитанов стало очевидно, что никто не собирается взять на себя труд его перебить. Татибане, в свою очередь, к бесконечным монологам было не привыкать. Когда Синдзи заводился, мало что было способно его остановить, и любые попытки только вызывали очередную, еще более раздраженную тираду. Умение периодически отключаться от него не было особым даром капитана – иначе в Фудоминэ можно было свихнуться за три дня. Однако, как вскоре заметил Татибана, между Синдзи и Атобэ существовало два принципиальных различия. Во-первых, у Синдзи мысли беспорядочно перепрыгивали с одного на другое, Атобэ же, по-видимому, вполне устраивала тема величия орэ-сама и изредка Хётэя в целом. Во-вторых, у Татибаны не получалось абстрагироваться от Атобэ, как от Синдзи. Другие капитаны, кажется, подобных трудностей не испытывали, благополучно игнорируя Атобэ и переговариваясь между собой. Наверное, у всех в команде был кто-нибудь чересчур разговорчивый, так что все они к этому привыкли. Но Татибана почему-то не мог не слушать Атобэ. Как он ни старался сосредоточиться на чем-нибудь другом, самодовольный голос проникал в его сознание и возвращал его внимание обратно. Это понемногу начинало раздражать. - …и орэ-сама предполагает устроить теннисный турнир в честь помолвки орэ-сама с Кабадзи. У Татибаны отвисла челюсть. – Что?! – выпалил он, мгновенно привлекая к себе любопытные взгляды присутствующих. Видимо, реплику Атобэ услышал он один. - Орэ-сама проверял, сколько из вас его слушает, – приподняв брови, Атобэ выдал Татибане фирменную надменную усмешку. – Не бойся, Татибана, у орэ-сама пока никого нет, так что ты еще не упустил свой шанс. - Я думал вовсе не об этом, – выдавил Татибана, убеждая сам себя, что легкий румянец на его лице – признак гнева, а не смущения. – Мне есть над чем подумать и кроме твоих подозрительных отношений с Кабадзи. Давать какие-либо объяснения он решительно отказался, несмотря на то, что количество вопросительных взглядов при этом коротком обмене репликами по меньшей мере удвоилось. Атобэ, несомненно, будет более чем счастлив сам им это разъяснить – если кто-то сумеет слушать его достаточно долго для того, чтобы дослушать до конца. К сожалению, у самого Татибаны выбора по-прежнему не было, поскольку все рефлексы, выработанные в нем Синдзи, пасовали перед бесконечным потоком слов Атобэ. Он искренне завидовал остальным капитанам, которые снова перестали обращать внимание на говорившего. Они не понимают своего счастья. Он так увлекся безуспешными попытками отключиться от голоса Атобэ, что не заметил, что за ним самим внимательно наблюдают. * Неделю спустя ему пришла посылка. Татибана слегка удивился, когда его младшая сестра сказала, что для него есть почта, поскольку ничего такого не ждал. Еще сильнее он удивился, когда это оказалось не письмо и не открытка, а бандероль, на которой не было ничего кроме его имени и адреса – ничего, что помогло бы помочь определить отправителя. Не обращая внимания на шуточки Ан на тему тайной поклонницы, Татибана унес посылку к себе в комнату и открыл. Внутри был мобильный телефон. Не какой-нибудь обычный, вроде того, какой был у него, а самая последняя модель, с камерой, пожалуй, лучше, чем в цифровом фотоаппарате его отца. Глубокого черного цвета, с белой окантовкой, он очень напоминал цвета формы Фудоминэ. Вряд ли это простое совпадение, решил Татибана, пытаясь найти в упаковке что-либо, что указывало бы на отправителя. Но там оказался только листочек с номером телефона и пин-кодами. Совершенно сбитый с толку, Татибана включил телефон. Он уже был подключен к сети. Татибана задумался. Телефон очень дорогой, это очевидно. С ним полный комплект: инструкция, зарядное устройство, наушники и даже шнур для подключения к компьютеру. А судя по тому, что он работает, то еще и сим-карта. Если это чей-то розыгрыш, то он тщательно продуман. Ему в голову пришла идея, и он начал пролистывать многочисленные меню. Найдя телефонную книгу, он открыл ее в надежде, что там окажется ключ к разгадке, откуда взялся этот странный подарок. В списке стояло одно имя, и он чуть не выронил телефон. Атобэ Кейго. На долю секунды Татибане всерьез захотелось отключить телефон и выбросить подальше. Но в итоге он, конечно, этого не сделал. Во-первых, это было бы не слишком вежливо, а во-вторых… Честно говоря, ему было просто любопытно, зачем Атобэ делать что-то подобное. Он не собирался звонить капитану Хётэя, но не сомневался, что ждать, пока Атобэ позвонит сам, долго не придется. Не прошло и двух часов с момента получения посылки, как телефон зазвонил. По крайней мере, не скажешь, что Атобэ зря теряет время. - Атобэ, – сказал Татибана без дальнейших предисловий. – Как все это называется? - Как правило, это называется мобильный телефон, – сообщил Атобэ со своим обычным самодовольством. – Орэ-сама несколько разочарован, что ты не знаешь таких вещей. - Я знаю, что такое мобильный телефон, – сухо сказал Татибана. – Но это не ответ на мой вопрос. - Орэ-сама полагает, что это очевидно. Ну да, разумеется, полагает он. - Орэ-сама желает, чтобы ты слушал орэ-сама. - Что? Какая-то дурацкая шутка? - Ты прислал мне телефон, чтобы я тебя слушал? - Именно. Конечно, орэ-сама вряд ли может тебя заставить, но ты, тем не менее, мог бы согласиться. Взамен ты получаешь новенький, дорогой мобильник, и, естественно, все твои телефонные счета будут оплачиваться. Орэ-сама не считает, что для тебя это невыгодное предложение. Татибана подумал. Гордость говорила, что он не должен быть ничем обязанным Атобэ, но, с другой стороны, оплата телефонных разговоров положительно скажется на его карманных деньгах. Но сначала он должен задать один вопрос… - Почему я? - Как недавно стало очевидно, ты один из всех слушал орэ-сама, – ответил Атобэ. – Кроме того, орэ-сама хочет говорить с тем, кто понимает, каково быть капитаном команды. Татибана сильно сомневался, что его опыт управления командой из семи человек достаточно похож на командование двумя сотнями членов клуба в Хётэе, но догадывался, что указывать на этот факт практически бесполезно. Наконец, он вздохнул и сказал: - Как будто я могу заставить тебя замолчать. Давай, говори. Он буквально почувствовал, как Атобэ усмехается, и из телефона полился поток слов: орэ-сама сделал то, Хётэй отличился в этом. Искушение было велико, но Татибана не положил трубку просто где-нибудь рядом, предоставив Атобэ разговаривать самому по себе. По необъяснимой причине он просто не мог заставить себя игнорировать Атобэ и терпеливо слушал – доделывая домашнюю работу, глядя телевизор, планируя завтрашнюю тренировку. Когда Атобэ наконец повесил трубку, с момента звонка прошло почти четыре часа, и Татибана так и не смог до конца понять, что все-таки происходит. *
- Хиёси сегодня опять вызвал орэ-сама на матч. Разумеется, орэ-сама выиграл. Целеустремленность – это хорошо, но у Хиёси она перерастает в одержимость. - Мм-мм, – согласился Татибана, лениво набрасывая расписание тренировок на следующую неделю и предпочитая не комментировать собственную одержимость Атобэ Тэдзукой. - Нет, серьезно, Хиёси нужно учиться лучше себя контролировать, – Атобэ поцокал языком. – Орэ-сама придется еще много с ним поработать, прежде чем он сумеет самостоятельно вести команду, это точно. Орэ-сама определенно нужно быть с ним жестче. Татибана был уверен, что из Камио получится хороший капитан. Он верил в своего кохая. А Синдзи станет хорошим вице-капитаном для своего дорогого Камио… - О да. Орэ-сама придется хорошенько его подгонять, чтобы он в следующем году смог взять на себя заботу о клубе и о Кабадзи. В капитаны для Кабадзи не всякий годится, особенно после орэ-сама. Нет, в самом деле, Хиёси и сам должен бы все это понимать, но орэ-сама вынужден заметить… Практически машинально, Татибана вписал Камио и Синдзи на тренировку в паре. * Наушники, как выяснил Татибана, исключительно полезная вещь. Особенно беспроводные. Атобэ, как он вскоре заметил, имел тенденцию звонить в самые неожиданные моменты, что приводило к интересным ситуациям. В наушниках он мог слушать Атобэ независимо от того, чем занимался – шел домой из школы, проигрывал Ан в видеоигру или даже тренировался в теннис, хотя в последнем случае его сосредоточенность на игре отчасти страдала. Он никому ничего не объяснял, да никто и не спрашивал, видимо, считая, что он слушает музыку, в чем, конечно, ничего необычного не было. Атобэ очень редко, практически никогда не требовал у него ответа, и Татибану это вполне устраивало – он согласился его слушать, а не поддерживать разговор. К счастью, Атобэ прекрасно справлялся и в одиночку. Конечно, не все звонки были долгими. Хотя он мог болтать часами, иногда разговор продолжался всего полчаса, десять минут, пять минут. Однажды он позвонил только для того, чтобы сказать: «Я устал» и отключиться. Лишь несколько минут спустя до Татибаны дошло, что Атобэ не назвал себя, как обычно, «орэ-сама». В звонках не было никакой системы – ни во времени, ни в продолжительности, ни даже в теме разговора. Похоже, что Атобэ и в самом деле звонил ему, как только у него появлялось, что рассказать, и ему хотелось, чтобы его кто-нибудь выслушал. Татибана по-прежнему ловил себя на том, что слушает все от первого до последнего слова, хотя и сам не смог бы назвать вескую причину, почему продолжает это делать. * - Дзиро сегодня засыпал только три раза. Это меньше, чем вчера. Орэ-сама даже не знает, радоваться ему или беспокоиться. Он даже полностью проснулся, когда играл с Кабадзи, но вдруг это означает, что с ним не все в порядке. Кабадзи, конечно, отличный теннисист, но Дзиро и раньше видел его игру, так что, вообще-то, это не имело смысла… Пожалуй, бормотание Синдзи еще не худшая из привычек, думал Татибана, заворачивая за угол. Если бы ему пришлось иметь дело с явным нарколептиком в команде… - …что напомнило орэ-сама, что ему нужно отправить вертолет на техосмотр. Он в последнее время издает какой-то странный звук, не то чтобы он действовал орэ-сама на нервы, но Дзиро говорит, он больше не может в нем спать. Как он в принципе способен спать в таком шуме, выше понимания орэ-сама, но это ведь Дзиро, так что, наверное… Вертолет. Его теннисисты беспокоятся из-за сломанных велосипедов. Конечно, его команда не из Хётэя, да и в Хётэе вряд ли у каждого есть личный вертолет, даже если он есть у Атобэ, исключительно богатого мальчика. - Начать ходить в спортзал, пожалуй, неплохая идея. Орэ-сама последнее время ленится, почти никаких тренировок кроме занятий в клубе. Если дело так пойдет дальше, орэ-сама потеряет форму, а этого он себе позволить не может. Хиёси не сдается, конечно, ему никогда не победить орэ-сама, но лучше его к этому не поощрять. Амбиции – вещь хорошая, но если они неверно направлены… Сомнений нет. Быть капитаном Фудоминэ гораздо лучше, чем Хётэя. *
И в самих разговорах четкой системы тоже не было. Однако Татибана начал различать за манерой разговора Атобэ некоторые особенности его характера. Если не обращать внимания на «орэ-сама» и бесконечное самодовольство, его стиль общения не слишком отличался от рядового старшеклассника. Когда же временами он терял бдительность, то и в великом Атобэ Кейго можно было разглядеть кое-какие любопытные фишки. Самой заметной из них было время от времени пропадающее «орэ-сама». После легкого потрясения первых нескольких раз Татибана выделил три случая, когда Атобэ забывал себя так именовать: когда он был либо уставший, либо расстроенный – и еще когда он говорил по-английски. И что интересно, последнее условие достаточно часто совпадало с первыми двумя. В первый раз, когда это произошло, Татибана даже отказался от роли молчаливого слушателя и спросил, в чем дело. Он едва успевал разобрать, что говорит Атобэ. Нескольких лет изучения английского было недостаточно, чтобы понимать быстрый и неразборчивый язык. Когда Атобэ позвонил на следующий день, то заговорил на эту тему, как бы не обращаясь лично к Татибане, а просто размышляя вслух о том, что даже теперь, когда он бегло говорит по-японски, все равно не может избавиться от своего «внутреннего ребенка». Это лишь сильнее запутало бедного Татибану, пока новая серия монологов не пролила свет на тайну. Он не слишком удивился, узнав, что в начальную школу Атобэ ходил в Англии – разумеется, обычные японские школы оказались недостаточно хороши для великого Атобэ Кейго. И то, что он все свое детство говорил по-английски, многое объясняло – фактически, Татибана даже поймал себя на том, что впечатлен, насколько безукоризненно Атобэ говорит по-японски. Но вслух этого ни разу не сказал – эго Атобэ вряд ли нуждалось в дополнительных похвалах. После того первого раза были и другие. Мало-помалу, ему стало легче воспринимать его речь на слух, и когда Атобэ переходил на английский, он уже не пытался переспрашивать и просто спокойно слушал, как обычно. По-английски ли, по-японски, Атобэ говорит – он слушает, потому что таковы условия сделки, ведь так? Он ведь только поэтому его слушает. …Так ведь? * - Кабадзи получил травму. Татибана моргнул. Он еще ни разу не слышал, чтобы Атобэ был настолько… настолько расстроенным. И не удивился, что тот опять полностью перешел на английский. - Даже не на тренировке. Если бы это было на тренировке, то это была бы моя вина, но, с другой стороны, я бы никогда не допустил… – Атобэ говорил по-английски чересчур быстро, чтобы Татибана понимал каждое слово, и поэтому он просто задумался над странной фразой. Не такой уж странной для него самого, но для людей со стороны – наверняка; теннис ведь не считается травматичным спортом. Но, опять же, у большинства людей уровень тенниса не сравним с их уровнем… - Чтобы полностью поправиться, ему, наверное, понадобятся недели. Недели! Это ведь только рука, он молод, разве она не должна заживать быстрее? Орэ-сама правда не знает, что делать… Если что и можно было понять из этой бессвязной, расстроенной речи, то, как минимум, одно – то, о чем Атобэ никогда не говорил вслух, по крайней мере, Татибане, – то, что он очень заботился о Кабадзи. Пожалуй, больше, чем о ком-либо другом. Пожалуй, только о нем одном. Если бы только Татибана мог объяснить сам себе, почему эта мысль ему так… неприятна. * - Онии-тян? – Татибана повернулся и вопросительно взглянул на Ан. – Кто эта таинственная особа, что нынче постоянно тебе звонит? Татибана слегка удивился. Нет, конечно, раз сестренка заметила, вполне естественно, что она спросила, но до этого момента она вроде бы ничего не замечала. От неожиданности он не придумал ничего умнее, чем спросить: - Что ты имеешь в виду? - Ну-ка, не притворяйся дурачком, – Ан подняла брови. – Кто-то звонит тебе каждый день, но ты этому кому-то не говоришь ни слова, только слушаешь. Это, знаешь ли, как минимум, странно. - А, ну, это… – Татибана торопливо пытался придумать объяснение, которое не привело бы сестру к теориям о существовании у него таинственной поклонницы. – Ну… это кое-кто, с кем я очень мало знаком. Этот человек разговаривает со мной, а я слушаю, потому что кое-чем ему обязан. - О? О нет. Судя по выражению лица Ан, она уже начала строить гипотезы. - И о чем же этот кое-кто настолько часто говорит? - Обо всем, – Татибана не смог удержать смешок, вспомнив некоторые из звонков Атобэ. – О людях, которых я знаю, о людях, которых я не знаю, про то, как прошел день в школе, про теннис, даже про погоду. Иногда это больше всего похоже на поток сознания, как будто человек просто думает вслух, вообще все, что приходит на ум. - А, – Ан кивнула. – Знаешь, этот человек… наверное, ужасно… ну… одинок. - Одинок? – Татибана моргнул. Довольно странный вывод, вообще-то, если учесть, как часто Атобэ говорит о своей команде. – Что ты под этим подразумеваешь? - Разве не очевидно? – Ан серьезно взглянула на брата. – Рассказывает тебе, практически незнакомцу, свои мысли, чувства, всё. Кто стал бы так поступать, если бы у него были близкие друзья, которым можно доверять? …Если подумать, Ан была права. Не считая того, что ошибалась. В конце концов, у Атобэ есть Кабадзи, который ему совершенно очевидно очень близок. А ведь молчаливый Кабадзи наверняка отличный слушатель. Но тогда почему Атобэ звонит ему? * - Орэ-сама видел тебя сегодня на уличных кортах. Конечно, ты тоже наверняка видел орэ-сама. Орэ-сама подозревает, что не слишком-то нравится твоей младшей сестре, но, с другой стороны, нельзя сказать, чтобы орэ-сама особо нуждался в ее симпатии. Орэ-сама и у других всегда может получить столько внимания, сколько ему нужно. А нужно ему, не мог не подумать Татибана, ой как много. Порой ему казалось, что Атобэ постоянно устраивает из своего поведения шоу просто на случай, если кто-нибудь смотрит. - Конечно, имея собственные частные корты, орэ-сама вряд ли нуждается в том, чтобы ходить на уличные, к тому же, он все равно там не играет. Орэ-сама не из тех, кто играет в паре. Естественно, орэ-сама мог бы при желании легко освоить парную игру, но будет умнее сосредоточиться на одиночной. Ты, разумеется, понимаешь, что орэ-сама имеет в виду. Татибана вдруг осознал, что Атобэ обращается к нему напрямую. И что в последнее время это стало происходить довольно часто. В первых звонках Атобэ практически никогда не обращался к нему, создавая впечатление, что он просто разговаривает сам с собой, держа телефон у уха. А теперь его разговоры стали больше похожи.. ну… на разговоры. - Поскольку она вряд ли станет слушать орэ-сама, можешь сказать ей, что хвостики ей к лицу. Не волнуйся, орэ-сама ей совершенно не интересуется в том смысле, в каком ты можешь подозревать, орэ-сама просто… С неожиданным изумлением Татибана понял, что и так это знает. Знает, что Атобэ не интересуется Ан-тян в романтическом смысле. Но с еще большим изумлением он осознал, что если бы и интересовался, то он – ее заботливый старший брат – может, и не был бы категорически против. Несмотря на внешнее впечатление, Атобэ был не худшим вариантом. Наверное, он начинает по-настоящему узнавать Атобэ. * Время шло, и, как это часто бывает, Татибана вдруг обнаружил, что на дворе середина декабря. Атобэ продолжал звонить ему, и он уже почти перестал ломать голову, зачем тому это надо, просто принимая звонки как должное. Ан продолжала что-то подозревать, но здесь он ничего поделать не мог. Как заметил сам Атобэ, он не слишком ей нравился, и Татибана не видел причин еще больше осложнять положение дел. Приближался Новый Год, а с ним и вступительные экзамены. Вскоре ему придется передать команду полностью в руки Камио и сосредоточиться на учебе. К счастью, он знал, что может со спокойной душой доверить Камио свою маленькую команду – в отличие от Атобэ, который все еще продолжал жаловаться на Хиёси. Что интересно, Атобэ не рассматривал Хётэй как единственную школу, где будет продолжать учиться. Он перечислил довольно много вариантов, некоторые из которых даже совпадали с планами Татибаны. Несмотря на то, что Татибана предпочел бы остаться поближе к своей команде, в Фудоминэ высшей школы не было, и значит, придется привыкать к мысли, что ему уже никогда больше не играть в одной команде с нынешними товарищами. Это было грустно, но в то же время неизбежно. Атобэ, казалось, о своей собственной команде особо не переживал. Они были ему друзьями, как заключил Татибана, но, не считая Кабадзи, не слишком близкими. А про Кабадзи Атобэ сказал, что тот пойдет за ним в любую школу. Кроме него, и это было ясно, Атобэ ни за кого не беспокоился. Иногда Татибана ловил себя на мысли, а были ли у Атобэ в жизни вообще какие-нибудь друзья кроме Кабадзи. * - У орэ-сама команда – сборище идиотов, – Атобэ был явно разозлен. – Даже Отори с его глупым крестиком понятия не имеет, что такое Рождество! Ну да, подумал Татибана, для среднестатистического японского школьника это вряд ли очень важная информация. Но если Атобэ что-то знает, то любой, кто этого не знает, автоматически причисляется к идиотам. Логика Атобэ была не такой уж сложной, если уяснить себе ее основные положения. - Они собираются устроить на Рождество вечеринку. Вечеринку! И потом еще удивляются, почему орэ-сама и Кабадзи не хотят на нее идти. Орэ-сама, может, не такой уж и набожный, но, по крайней мере, найдет в Рождество занятия получше, чем тупая гулянка. Можно подумать, они вообще не понимают, что орэ-сама христианин! Вполне возможно, прохладно подумал Татибана, что и впрямь понятия не имеют. Для него это была не новость – он достаточно много слышал от Атобэ про его детство в христианской школе-интернате и знал, что его не воспитывали в лоне синтоизма, – но, если только Атобэ не изложил подробности своей личной биографии остальным членам команды Хётэя, с очень высокой вероятностью, они и в самом деле были не в курсе. - Орэ-сама иногда по-настоящему скучает по старому доброму английскому Рождеству, – Атобэ вздохнул. – Волхвы, месса, Кабадзи тянет орэ-сама с утра пораньше смотреть подарки… Пусть даже орэ-сама и сейчас может все это себе устроить, но все будет не то, не так. Не в Японии, где этот праздник совершенно извратили, даже не пытаясь в нем что-либо понять. Вам что, мало ваших языческих праздников, чтобы нужно было красть наши? Татибана спокойно слушал, зная, что Атобэ не хотел его оскорбить. Пусть он сам и не подумал извиниться, но Татибана решил, что изучил Атобэ достаточно хорошо и сейчас понял его правильно. Атобэ просто срывал злость из-за того, что ему не хватало тех счастливых моментов детства, а не из-за того, что, по его мнению, вся Япония населена грязными язычниками. …К тому же, если бы Атобэ по-настоящему хотел кого-то оскорбить, он бы обязательно придумал что-нибудь куда более обидное. * Мирить людей Татибана не умел. Он мог, если нужно, сохранять спокойствие в непростой ситуации, но улаживание конфликтов не было его сильной стороной. К счастью, обычно этого и не требовалось – одно его слово или взгляд заставляли команду разрешать свои споры без дальнейшего вмешательства с его стороны. Но в этот раз ситуация была немного серьезнее. Синдзи, похоже, решил, что дружба Камио с Момосиро – повод для ревности. По крайней мере, так понял ситуацию Татибана. Камио объявил, что он вообще не понимает, что такого сделал, а Синдзи… перестал разговаривать. Молчащий Синдзи – это было не нормально. А точнее, очень-очень плохо. Татибана не мог сообразить, с какой стороны подойти к проблеме. У него было сильное искушение столкнуть этих двоих лбами и потребовать, чтобы они поцеловались и помирились, но что-то ему подсказывало, что это не лучшее решение. Наверное, надо убедить Камио уделять Синдзи больше внимания – но перед этим заставить Синдзи прекратить свой молчаливый бойкот. Если совсем честно, продолжающееся молчание начинало и ему самому действовать на нервы, да и вся остальная команда наверняка бы от всего сердца с ним согласилась. Вздохнув, Татибана собрался уже в который раз попытаться вытянуть из Синдзи хоть слово, но тут у него зазвонил телефон. Хотя, судя по рингтону, это был Атобэ, разозленный Татибана не хотел в данный момент вообще ни с кем разговаривать. Нажав на «отказ», он снова сосредоточился на своих поссорившихся друзьях. Атобе позвонит снова. Ведь позвонит же? * Ссора между Синдзи и Камио в конце концов оказалась улажена не стараниями капитана. Как ни странно, конец ей положил не кто иной как Момосиро, который, проходя мимо, громогласно поинтересовался, пригласил ли уже Камио Синдзи на свидание. Этот вопрос настолько потряс Синдзи, что он выслушал все, что Момосиро, как всегда, громко и жизнерадостно рассказывал про то, как он поговорил с Камио и постарался его убедить, чтобы тот предложил Синдзи встречаться, потому что он точно этого хочет, определенно хочет. В конце концов Синдзи согласился снова разговаривать, и Камио начал поспешно оправдываться и каяться в своей глупости. К тому времени как Татибана оставил двух голубков наедине, он уже успели договориться о настоящем свидании. Убедившись, что кризис позади, по крайней мере, на текущий момент, Татибана вспомнил об отклоненном звонке. Это наверняка не проблема. Атобэ вскоре снова позвонит и, наверное, будет раздражен на него за отказ разговаривать, но быстро успокоится. Вот только Атобэ не позвонил. Ни вечером, ни на следующий день, ни через день. Это было… почему-то неприятно. С тех пор как Татибана получил от Атобэ телефон, самый долгий перерыв от звонка до звонка был не больше суток. И вот прошло три дня, а от Атобэ ни слова. Неужели он настолько обиделся из-за отклоненного звонка? Татибана сильно в этом сомневался – расстраиваться из-за таких мелочей было не в стиле Атобэ. Его эго способно вынести удары куда сильнее, чем какой-то неотвеченный звонок, в этом Татибана был уверен абсолютно. Но тогда почему он не звонит? Мне все равно, сказал он себе. С чего мне вообще об этом беспокоиться? В конце концов, мне же легче, разве нет? Больше не надо тратить свое время на выслушивание бесконечных жалоб Атобэ на его команду, на Японию, на то, на се или на его непрерывные самовосхваления. Если Атобэ больше никогда не позвонит, мне же лучше. Но тогда почему он непрерывно проверяет телефон? На пятый день Татибана поймал себя на том, что уже в который раз набирает номер Атобэ, но на полпути захлопывает мобильник, так и не находя смелости – или решимости – позвонить. К вечеру, сидя у себя в комнате и гипнотизируя телефон в ожидании звонка, которого все не было и не было, он, наконец, сумел набрать номер до конца и нажать на «вызов». Немного нервничая, сам не зная почему, он поднес трубку к уху. Атобэ ответил почти мгновенно – как будто сам ждал звонка так же отчаянно, как Татибана. - Татибана, – сказал он просто. – Чему орэ-сама обязан такой чести? - Атобэ, – Татибана даже удивился, что его голос может звучать настолько спокойно. – Ты не звонил. - Верно, – как-то уж слишком довольно ответил Атобэ. – Орэ-сама пришел к выводу, что его звонков больше не желают. - И с каких пор тебя волнует чужое мнение? - Орэ-сама полагает, что надо же когда-то начинать. – Атобэ помолчал. – Итак… почему же ты все-таки позвонил? На ум не приходило ничего подходящего. В конце концов он снова с трудом выдавил: – Ты не звонил. - Орэ-сама… понимает, – в голосе Атобэ была явная ухмылка, а может, улыбка, хотя Татибана не мог сказать, в чем заключается разница. – Следует ли орэ-сама сделать вывод, что тебе хотелось бы опять послушать орэ-сама? - Можешь думать, как хочешь, – почему-то все напряжение, копившееся в нем последние дни, понемногу рассеивалось, с каждым словом Атобэ в голове развязывался еще один болезненный узелок. Это было странно, да, но словно так и должно было быть – что от голоса Атобэ ему физически становилось легче. И какая разница, что в этом нет никакой логики. - Прекрасно, – а вот теперь точно ухмылка. – Что ж, орэ-сама мог бы предложить поговорить лично, а не по телефону. Завтра вечером, возможно? Орэ-сама может встретиться с тобой в пять часов на уличных кортах. Разумеется, если у тебя нет возражений. - …Нет… я не против, – потому что… ну, просто потому, что поговорить с Атобэ будет совсем не плохо. И кто знает, может быть, ему даже удастся вставить слово или два. - Это свидание, – не прибавив больше ни слова, Атобэ отключился. Татибана еще долго молча смотрел на телефон. Он догадывался, что Атобэ не употреблял слово «свидание» так же спокойно, как его сестра, имея в виду просто обычную встречу. Интонация Атобэ скорее предполагала… ну да, свидание, вроде того, на которое Камио пригласил Синдзи. Ничего удивительного, что Атобэ не нравится Ан-тян, понял Татибана. Возможно… возможно, Атобэ нравится он сам. Но он почему-то был совсем не против. конец
| |
| Просмотров: 946 | Рейтинг: 4.9/9 | |
| Всего комментариев: 0 | |
