Fairy stories
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика
| Главная » |
"The Sous-Chef", General, Мультипейринг, NC-17, Глава 14
****** К десяти часам утра Ая почти спал на ходу. Отдохнуть ему удалось всего пару часов, да и те он проворочался на кушетке в офисе Фарфа. Жаловаться не приходилось – сам шеф-повар спал в кресле, положив ноги на стол. Ая чувствовал себя слегка виноватым, пока не вспомнил, что бывший боевик Шварц не чувствует боли. Октавио, с которым они встретились у мясного рынка примерно в четверть пятого, практически подпрыгивал на месте от избытка энергии и хорошего настроения. Он принес показать Рану фотки своей жены и трех детей – всего четыре или пять штук, слава богу, он соблюдал чувство меры – и Ая, через не могу, постарался проявить заинтересованность. Ему и на самом деле было интересно, только одновременно чудовищно хотелось спать. Он попросил Октавио показать фотки еще раз, когда проснется и будет в состоянии действительно их увидеть. Октавио в ответ засмеялся и похлопал его по плечу с такой силой, что едва не сбил с ног. Мясная битва в этот раз не состоялась, хотя у Аи сложилось впечатление, что все получили бы массу удовольствия если бы он и Фарф взялись забрасывать друг друга овечьими глазами и внутренностями. Большинство мясников обладало весьма черным чувством юмора – тот, у которого они обычно приобретали свинину, показал Рану коллекцию кукол, сделанных из голов разнообразных животных – от утки до коровы. Когда они с помощником изобразили для Рана небольшую пантомиму с участием головы теленка и - довольно дурно пахнувшей – головы свиньи, Ая засомневался, не заснул ли он в самом деле, сам того не заметив. Затем Фарф и Октавио затащили его в крытые мясные ряды, проведя в отдаленный угол, битком набитый весело болтающими, жующими мясниками. Они пробрались к прилавку – вернее, к нескольким сдвинутым вместе столам – возле сооруженной на скорую руку кухни, где шипели на гриле стейки и нарезалась на сэндвичи грудинка. Ая последний раз ел около трех часов дня, когда Кортни приготовил на редкость отвратительный салат с пастой, но его желудок никак не мог решить, хочет ли он что-нибудь съесть или наоборот - избавиться от того немного, что в нем осталось. Рана откровенно мутило от всепроникающего запаха потрохов. Медвежья лапа Октавио сочувственно похлопала его по плечу. – Хочешь выйти на воздух? Ты что-то позеленел, друг мой. Ая слабо улыбнулся. Он привык к крови, запаху мертвых тел, вони из-за потери контроля над физиологическими функциями тела – но он никогда не пытался устроить на миссии пикник посреди трупов. – Я в норме, Октавио, - ответил он, надеясь, что говорит правду. - Ран привык работать с морепродуктами, а не с мясом, - вставил Фарфарелло. - Я работал с мясом, - оскорбленно отозвался Ая. Фарф ухмыльнулся. – Тогда как насчет хорошего, вырезанного из грудинки стейка с кровью, а, Ран? Прямиком из коровы на гриль? Почувствовав вызов, Ран вскинул голову: – Звучит восхитительно. - Отлично! Попросить Леса и Нила продемонстрировать еще одно кукольное выступление, пока мы едим? – злокозненно усмехаясь, Фарф хлопнул в ладоши. Почувствовав себя еще хуже при воспоминании о том, как в конце представления челюсть свиной головы с отвратительным влажным звуком отвалилась и шлепнулась на бетон, Ая просто заявил: – Ненавижу тебя. - Отцепись от него, Фар, - вмешался Октавио. Он нажал на какие-точки на шее Аи, и тошнота почти сразу отступила. – Ран хорошо к тебе относится, и ты относись так же. Посмеиваясь, Фарфарелло церемонно поклонился Рану. – Приношу свои извинения. - Хммм, - отозвался Ая, почти мурлыкая под акупунктурным массажем. - Лучше? – спросил Октавио и, когда Ран утвердительно кивнул, похлопал его по плечу и повернулся поприветствовать каких-то своих друзей. Фарфарелло прихватил три сэндвича и бутылку столового красного вина – вино Аю сначала смутило, но потом он обратил внимание, что почти у всех были синие пластмассовые чашки до краев им наполненные, помахал Октавио и вышел с Раном на улицу. Ая облегченно вдохнул свежий воздух. Не то чтобы совсем свежий, но лучше, чем внутри. И аппетит понемногу возвращался. Рынок располагался через улицу от Миссисипи, так что Ая, Фарф и Октавио перешли дорогу и забрались на насыпь к узенькой дорожке, засыпанной гравием и битыми ракушками. Выпрямившись, Ран оглянулся, оценивая открывшийся вид. Он был далек от идиллии – все-таки они находились в промышленной части города - нездорового коричневато-серого цвета вода, скопившаяся кое-где у берега желтая пена, запутавшиеся в чахлом кустарнике красные и желтые нейлоновые веревки, земля, изрытая муравейниками. Но солнце уже поднималось над горизонтом, расцвечивая небо золотистым светом, воздух был бодрящим и освежающим, а берег покрывали буйно разросшаяся трава и цветущие низенькие кустики. По реке неторопливо плавали туда-сюда буксиры, а вдалеке виднелось странное башнеобразное сооружение, которое, как выяснил Шульдих, осталось здесь со Всемирной Ярмарки 1984 года – один из подъемников, с помощью которых можно было прокатиться в кабинке над рекой. Ае он напоминал стоявшего на посту часового, хотя на самом деле давно уже ни для чего не использовался. До Рана доносились лишь перемежаемые негромкими всплесками воды обрывки дружеских разговоров людей, коротавших время за едой. Все было так безмятежно и спокойно… - Фудзимия! Ты будешь есть или как? Если нет, мы с удовольствием поделим твой сэндвич, - окликнул его Фарф. Он и Октавио прихватили с собой смахивающие на пончо полиэтиленовые плащи, которые на крытом рынке носили все, разостлали их на траве и уселись. Подойдя к ним, Ая тоже расстелил пончо, предварительно удостоверившись, что не усядется прямо на муравейник. Он взял протянутый сэндвич и, поколебавшись, стакан вина. – Спасибо… но почему все пьют в семь часов утра? Ему ответил Октавио. – Для них это время ужина. Ты же пьешь вино за ужином? - Конечно, иногда, - согласился Ая, откусывая приличный кусок сэндвича. Он оказался очень вкусным – грубый хлеб, сочное мясо, острый хреновый соус – но в это время суток он предпочел бы еду полегче. Вино было достаточно легкое для красного, и недурное на вкус. Доедая и допивая свою порцию, он уже чувствовал себя до крайности расслабленным и сонным. ****** Три часа спустя, присматривая за плитой, Ая пытался держать глаза открытыми, едва удерживаясь, чтобы не прикорнуть прямо на кастрюле с супом. Пришлось залепить себе пару пощечин, чтобы прийти в чувство. Он терпеть не мог такую вялость. В другом конце кухни Фарфарелло сбивал крем для начинки и смешивал тесто, помогая кондитеру – хлебо-сучке (как она сама себя называла) Шелли, одновременно общаясь по телефону с поставщиком, попытавшимся всучить им просроченные овощи. Он говорил низким, суровым, ледяным тоном, остальные повара старались обходить его стороной и время от времени кидали в его сторону нервные взгляды. Ая мог их понять. Было в этом тоне что-то такое, что заставляло волосы вставать дыбом. Но в остальном атмосфера была довольно спокойной. Джаррод, Луис, Корт и Дин – один из временных рабочих – готовили и переговаривались между собой, а ребята, которые приходили три раза в неделю готовить турдукен к банкетам – Джок и Дом – молча раскладывали начинки и заливали в бутылки соусы. Ая почувствовал на себе чужой взгляд, как будто до него дотронулось что-то горячее и липкое, и вздохнул. Луис снова его разглядывал. Троллеподобный грубиян становился все агрессивнее в своих попытках полапать Рана и уже всерьез начал действовать ему на нервы. Буквально минут десять назад Ая придумал, что с этим можно сделать, хотя ему самому идея не нравилась. Однако если Луис снова предпримет что-то, он претворит свой план в жизнь, надеясь, что с этим будет покончено раз и навсегда. Возможно, его за это уволят, но на самом деле он так не думал. Фарфарелло должен был прийтись по душе подобный план. Но конечно же, именно теперь, когда Ая хотел, чтобы Луис полез к нему, тот этого не делал. Чувствуя себя довольно мерзко, Ран расставил ноги пошире и подался вперед, прогнувшись в пояснице и выпятив задницу. Он услышал, как закашлялся Луис, и почувствовал, что теперь на него смотрят и остальные. Вашу мать. Намереваясь заставить ублюдка подойти к нему, Ая тем не менее был не готов заходить дальше в своей провокации, особенно в присутствии посторонних. - Эй, Фар, может, засунешь свою начинку в эти сдобные булочки? – захихикал Луис. Ран резко развернулся, перехватив деревянную ложку, которой он мешал суп, на манер ножа. Луис посылал ему воздушные поцелуи. Ая шагнул к нему, полностью сконцентрировавшись на намерении засунуть мешалку в его тощую задницу так глубоко, чтобы тот ей подавился. Идея захватила его настолько, что он даже не заметил появившегося за спиной Корта. Почувствовав руку на собственной заднице, Ран застыл. Вернее, палец оказался практически внутри, несмотря на наличие штанов и нижнего белья. Он заставил себя стоять спокойно, решив, что план с одинаковым успехом можно осуществить как на Луисе, так и на Корте. Тот раздражал ничуть не меньше, если не больше. Ая досчитал до пяти секунд, длившихся целую вечность, когда наконец Корт убрал руку. – Черт, Ран, ты и вправду голубок, да? – в голосе Корта звучало и веселье, и замешательство. – Что, даже по рукам мне не дашь? Гребаный педрила. - Он фыркнул и отвернулся. В мгновение ока Ая опрокинул его на кухонные половики, уселся на него сверху и заломил левую руку за спину. Корт пинался, орал и, пытаясь высвободиться, колотил Рана свободной рукой, но безрезультатно. Ая ждал, пока тот немного вымотается, краем глаза наблюдая, как остальные повара собираются вокруг них. Впрочем, ни один из них не попытался ни помочь товарищу, ни помешать ему. - Заткнись, Корт, - тихо и властно прозвучал из-за его спины голос Фарфарелло. Корт рыкнул, но орать перестал, продолжая тем не менее отбиваться. - Тебе понравилось твое маленькое развлечение? Получил удовольствие? – спросил Ая. - Да пошел ты нахуй, Ран, - выплюнул Корт, начиная нервничать. - О, не думаю, что ты этого от меня дождешься. Но я хочу получить вознаграждение за то, что терпел твою грязную лапу на себе целых пять секунд. Одного пальца за одну секунду должно быть достаточно, - сказал он, усиливая захват. - Что? Стой! Под отчаянный визг и безрезультатные попытки вырваться Ая методично переломал пальцы на левой руке Корта. На третьем пальце кто-то – Ран подумал, что возможно, Фарфарелло – засунул в рот Корта полотенце, чтобы заглушить крики. Но на последнем пальце спокойствие Аи внезапно рухнуло, и его захлестнула волна неудержимой ярости. – А это за долбаного голубка ты, несчастный сукин сын! – крикнул он, выворачивая запястье жертвы. Тело под ним обмякло, и, судя по запаху, мочевой пузырь Корта не выдержал. - Ран, думаю, он осознал свои ошибки, - явно веселясь, сказал Фарф. Ая поднялся, дрожа от гнева. – Уберите его с глаз моих, пока я не решил, что его надо еще и выпотрошить, - резко бросил он и, решив, что ответа ждать нет смысла, выскочил из кухни и сбежал вниз по лестнице. Отперев офис Фарфа, он вошел и захлопнул за собой дверь. Когда он рухнул на диван, его трясло так, что зубы выбивали дробь. Ая не понимал, почему так разозлился. Да, он был зол на Корта, но вряд ли это было настоящей причиной срыва. Думать становилось все тяжелее. Спустя некоторое время Ран услышал, как открывается дверь в офис, и неожиданно осознал, что свернулся на диване в клубок, обхватив руками колени и раскачиваясь туда-сюда, как какой-нибудь лунатик. Он заставил себя сесть прямо и неподвижно, не поднимая взгляда. - На самом деле он трогал тебя шесть секунд, - проинформировал Фарфарелло. – Думаю, секунда у тебя ушла на то, чтобы отойти от шока и начать считать. Ая пожал плечами. – Значит, одна секунда была бесплатной. Везунчик. - Или так, или ты можешь подняться наверх и сломать ему руку, прежде чем приедет скорая. Ая взглянул на Фарфа. На его лице была мягкая, почти нежная улыбка, и похоже, предназначалась она именно ему. Значит, его все-таки не выгонят. – Разве ты бы не предпочел, чтобы я взялся за пальцы на второй руке? - Неее, так у него осталась целой и пригодной для работы правая рука, и нет причин отлынивать. Он в прошлом году ломал левую руку, и Джаррод говорит, что прекрасно справлялся правой, - Фарф сел на стул, развернувшись так, чтобы видеть Аю, и широко ухмыльнулся. – В целом, со всех сторон удачно вышло, что тебя решил полапать именно Корт, а не Луис. Знаю, что ты не очень хорошего о нем мнения, но Луис не так уж плох, когда узнаешь его поближе. Он многим нравится, включая меня, – но это не значит, что я бы стал тебя останавливать, если бы под раздачу попал он. Корт же если кому-то и нравится, то я об этом не знаю. Даже Октавио считает его меленьким дрянным паразитом. Ран попытался устроиться поудобнее. – Не могу представить, чтобы Октавио так про кого-нибудь сказал. - Я перефразировал. Думаю, что худшее из когда-либо сказанного Октавио – что он вульгарен и не знает, когда нужно заткнуться. Ая пожал плечами. – Верно. - Так что теперь ты не только закрепил всеобщее уважение, но и стал героем, - гордо заключил Фарфарелло. - Фарф… ты не думаешь, что это было слишком? - Конечно, это было слишком. Бо-о-ольшой перебор. Никто этого не забудет. Иногда насилие - единственный способ воздействовать на людей, особенно если они сами к нему склонны. Тем не менее, в конце ты немного потерял хватку. Помнишь, я спрашивал справишься ли ты со своим прошлым, если он оно настигнет тебя? Эта вспышка гнева не его ли проявление? Если, конечно, ты объяснишь, что тебя так разозлило. Полагаю, что нет. Ая тяжело вздохнул. Он хотел бы возмутиться, но, к несчастью, подозревал, что Фарф может быть прав. Кроме того, тот просто констатировал факты, не настаивая и не проявляя снисхождения. Ран помотал головой. – Нет, не могу. Впрочем, Корт меня порядком разозлил, он практически трахал меня пальцем у всех на глазах. Образ извивающегося под ним от боли Корта удержал его от новой вспышки гнева. - Да. Повара очень странные. Из тех, кого я знал, самые крупные, мускулистые и мужественные на вид хватали друг друга за причинные места чуть ли не каждый день, хотя, насколько я знаю, никто из них не был ни геем, ни даже би. Я знал, что у тебя будут проблемы – ты слишком андрогинно красив, и мне было очень интересно, что ты сделаешь, чтобы ребята держали руки при себе. Я одобряю твой метод установления границ дозволенного, пусть даже в результате мы лишились еще одной руки, когда нам и так приходится нелегко. Ран почувствовал укол вины - об этом он даже не подумал. Фарфарелло мгновенно присел перед ним на корточки. – Ая. Никаких сожалений. Никаких оправданий, хорошо? Когда вернешься туда, веди себя так, как будто ничего не произошло и этот день ничем не отличается от остальных. Сможешь это сделать? Ая кивнул, не решаясь произносить что-то вслух сейчас, когда Фарф очутился так близко. Внезапно он вспомнил, как Фарфарелло в этой самой комнате трахал вчера Салли и почувствовал, что неудержимо краснеет. Фарф наклонил голову. – Что? - Только… вчера… - Аха, мне все было интересно, спросишь ли ты меня об этом когда-нибудь, - Фарф поднялся и сел обратно на свой стул. – Что ты думаешь о лошадиной упряжи? - Лошадиная упряжь… мне было немного не по себе, – он вспомнил, как Фарф хлестал женщину поводьями и как она вставала на дыбы, и поерзал, стараясь не выдать, что возникший образ возбуждает его. – Тебя не беспокоит, что она жена босса? Фарф приподнял брови. – Почему меня должно это беспокоить? Нет, не надо, молчи. Не думаю, что готов выслушать твое суждение о святости брачных уз. По-видимому, мистера Каролло не волнует ее небольшая причуда, а когда мы познакомились, она решила, что я отношусь к тому типу людей, которые способны с ней управиться. Так что через две недели, как я начал тут работать, она пришла ко мне с предложением, которое я нашел интересным и поэтому согласился. Получилось забавно, так что я продолжаю встречаться с ней один-два раза в неделю и буду продолжать, пока мне это не наскучит. Конец истории. - А, - Ая потер подбородок, раздумывая. – А если это наскучит тебе раньше, чем наскучит ей? Она может создать тебе проблемы? Фарф пожал плечами. – Если она попытается, я ее убью. Но не думаю, что она решится. Ей не хватит духа. - Похоже, она тебе не очень нравится. - Нет, это всего лишь прелесть новизны. Никогда раньше не встречал никого с таким сильным фетишем к настолько… необычному предмету. Это почти что зоофилия. Совершенно неестественно, - его глаза зажглись при мысли о глубине порочности Салли. – Как я мог устоять? - Похоже, что копыта еще не успели вам наскучить, - сказал Ая, зевая с угрозой вывихнуть челюсть. – Лучше я пойду наверх, пока не отрубился прямо здесь. - Секунду, - Фарфарелло дотянулся до ящика стола и вынул маленький, неподписанный аптечный пузырек. Ая приподнял брови, когда Фарф вытряс на ладонь две таблетки, наполнил водой из кулера небольшую чашку и протянул их Рану. – Возьми, это тебя взбодрит. Ая недоверчиво уставился на него. – С чего вдруг ты хочешь, чтобы я принимал таблетки? Не ты ли только что рассказывал, до чего дошел из-за них предыдущий су-шеф? Тот кивнул. – Да. Но это не имеет никакого отношения к обычным амфетаминам. У меня налажены контакты с исследовательской фармацевтической компанией, они разработали их для меня. Они не возбудят тебя, только снимут усталость. Никакой взвинченности, гиперактивности или агрессии, никакой химической или психологической зависимости. Шон уже крепко подсел, когда я раздобыл их. Для себя, но думая и о нем, я надеялся что они сработают аналогично метадону. Не вышло, но зато они отлично подходят, если тебе не хочется рухнуть от изнеможения на включенную газовую плиту. Это звучало разумно, но… - Но, Фарфарелло, ты принимаешь таблетки от своей… душевной нестабильности, так? – Фарф кивнул. – И твоя физиология была сильна изменена Эсцет, – еще один кивок. – Откуда ты знаешь, что эти таблетки не подействуют на меня совершенно противоположным, чем на тебя, образом? Фарф улыбнулся. – Я не знаю. Ран поспешно отдернул руку, и ирландец засмеялся. – Слушай, Ая, я не могу однозначно заявить, что ты не испытаешь никаких побочных эффектов, приятных или неприятных, потому что никогда наверняка нельзя сказать, как подействует на тебя наркотик, пока его не примешь. Могу только сказать, что ты не первая моя подопытная свинка. От чистого любопытства я подсыпал их в еду и питье почти что всем здесь, и ни разу никто не пострадал и даже не догадался, что его бодрость не совсем естественна. - Ты давал им наркотики без их ведома? - Ты против. Ая скрестил руки, сузив глаза. – Конечно, против! Как я могу одобрить, что ты относишься к своим подчиненным, как к лабораторным крысам? Разве Эсцет не относилась так к тебе? Фарфарелло напрягся. Возможно, не стоило давить на него, вспоминая про Эсцет, но Ая хотел изложить свою точку зрения предельно четко. Он приготовился в случае необходимости уклониться или ответить ударом на удар, хотя искренне надеялся, что психопат не станет на него нападать. Ран слишком устал и наверняка проиграл бы ему до неприличия быстро. Но ничего не произошло. – Это не совсем одно и то же, не на том уровне, - наконец произнес Фарф, настолько тихо, что Ая с трудом разобрал слова. – Но я понимаю, что ты хотел сказать. Никогда не смотрел с этой точки зрения. Ты, безусловно, прав. Не буду больше так делать. Ая пару раз хлопнул глазами, не вполне доверяя своим ушам. Он сумел остановить Фарфарелло? Час от часу не легче. А, к черту. Вряд ли таблетки могут сделать ему хуже, чем уже есть. Слабо улыбнувшись Фарфарелло, он протянул руку. Тот, улыбнувшись в ответ, отдал ему таблетки и кружку. Ая едва успел их проглотить, как раздался стук, и в приоткрытую дверь просунул голову Бан. Кивнув шефу, он переключил внимание на Рана. – Эй, pinche***** wey, ты что, не мог подождать, пока я приду на работу, прежде чем разделаться с Кортом? Да я бы такие деньги заплатил, чтобы на это посмотреть! Ая ухмыльнулся, ставя кружку на место. – Прости. Так получилось. В следующий раз, обещаю. - Пошел ты. Там пара каких-то ребят наверху хотят тебя видеть. - Меня? Это, должно быть, были Ёдзи и Шульдих, потому что больше Ая никого тут не знал. - Тебя, тебя. Одного зовут Ёдзи, а имя второго я так и не разобрал. Фарфарелло поднялся. – Хочешь, чтобы я отправил их сюда? – спросил он. - Да, пожалуйста. - Окей, - Фарф направился к дверям. – Но слишком не задерживайся. - Не буду, - заверил Ран и только потом сообразил, что ему не стоило давать это обещание, учитывая, что он не знает, что от него хотят. Несколько минут спустя Ёдзи и Шульдих оказались в офисе и немедленно кинулись к опять усевшемуся на диван Рану – обниматься. - Ая! Ты в порядке? – воскликнул Ёдзи, усиленно его тиская «Мы заволновались, когда ты не пришел домой вчера вечером, Feurig», - объяснил Шульдих. Ая озадачился. – Мне пришлось задержаться допоздна, а вставать надо было в четыре утра, чтобы попасть на мясной рынок. Ехать домой не имело смысла. Почему вы волновались? - Ты можешь хотя бы звонить, если собираешься допоздна задерживаться или вообще не приходить домой? Пожалуйста? – упрашивал Ёдзи, успешно изображая некогда любимый трюк Оми – щенячьи глазки. Ран взглянул на Шульдиха, и тот энергично закивал. - Эмм… хорошо. Извините, я об этом не подумал, - Ая приподнял бровь. – Но вы мне не ответили – почему вы волновались? - Ну… учитывая то, что произошло вчера, мы были не уверены в твоих чувствах, - объяснил Шульдих, гладя Рана по щеке. – Мы боялись, что ты можешь начать злиться, или стыдиться, или еще что-нибудь. - Хн, - Ая решил, что это не лишено смысла. – А было что-то такое, на что я должен злиться или чего должен стыдиться? - Я о таком не знаю, - сказал Ёдзи. Шульдих пожал плечами. – Ты очень причудливо мыслишь, Ая. - Честно говоря, я был слишком занят, чтобы вообще размышлять на эту тему. - Ты не думаешь, что… мы воспользовались твоим состоянием? – нерешительно спросил Кудо. Ая засмеялся. – Конечно, думаю. Моим состоянием пользуются все кому не лень. Шульдих, хихикая, обхватил его за талию. – Давай мы оставим его себе? Решив, что излишне энергичная парочка может его ненароком придушить, Ран высвободился и встал. – Мне пора возвращаться к работе. Дома буду около полуночи. Шульдих поднялся и потянул за собой Ёдзи. – Ты не вскочишь посреди ночи, чтобы притащить поутру связку мертвых животных? - Нет, сегодня мне даже можно подольше поспать, - Ая предвкушал этот момент, хотя неожиданно понял, что больше не ощущает усталости. – Любой, кто разбудит меня раньше десяти, недосчитается чего-нибудь из внутренних органов. Ая провожал Ёдзи и Шульдиха до выхода, рассеянно слушая их легкомысленное подтрунивание. Когда они миновали вторую входную дверь, Шульдих неожиданно развернулся к нему и обнял, явно намереваясь удавить. – Feurig, ты изумителен! - А? Что я сделал? – выдавил из себя Ран, пытаясь вдохнуть. Ёдзи неожиданно зафыркал. - О да, узнаю нашего Абиссинца! – выдохнул он, обнимая Аю со спины. - Могу предположить, что вы узнали о последствиях приставаний ко мне Корта? - Офигительно блестяще, Ая! Половина ребят думает, что ты ненормальный, и боится тебя, вторая половина думает, что ты ненормальный, и теперь официально тебе поклоняется. У какого-то парня по имени Зигги самые непристойные мысли на твой счет… - промурлыкал Шульдих, прижимаясь к Ае еще теснее, так, чтобы тот ощутил его возбуждение. - Зигги? – Ая даже не заметил, что мойщик посуды был сегодня утром на кухне. «Ох, ты только глянь, что думает Шелли!» - мысленно послал телепат, и голову Аи внезапно заполнили картинки – судя по всему, он смотрел глазами Шелли на самого себя - сидящего на ней верхом, стонущего и ласкающего себя, в то время как она трахала его страпоном. Развлекались они прямо на ее рабочем столе, их покрытые потом тела и волосы Рана были припорошены мукой. К тому же, судя по всему, у них имелись зрители, и воображаемый Ран время от времени останавливался, чтобы рыкнуть на них. Сцена была настолько яркой, что у Аи закружилась голова, когда Шульдих прекратил ее проецировать. «Вот это воображение», - мысленно заметил впечатленный Ёдзи, прижимаясь бедрами к заднице Аи. Ран невольно застонал и мысленно дал себе пинка, чтобы вырываться из сексуального дурмана, прежде чем дело кончится тем, что они трахнутся прямо тут в переулке на грязном асфальте. Он оттолкнул их от себя и закатил глаза: - Я же сказал, мне надо вернуться к работе. Идите развлекайтесь вдвоем и оставьте меня в покое. Парочка надулась, но отстала. Видя обезоруживающую улыбку Ёдзи и нахальную ухмылку Шульдиха, Ран неожиданно ощутил такой прилив симпатии к ним, что у него перехватило дыхание. Ему хотелось бы, чтобы его эмоции проявлялись более нормально и не смахивали на удар молнии или наезд автомобилем. И все-таки было неплохо хоть чему-то радоваться так сильно. Он обхватил их обоих за шею и привлек к себе, поцеловав в щеку сначала Ёдзи, потом Шульдиха. – Я рад, что вы зашли, - признал он и отпустил обоих. Они были ошеломлены, но довольны, и он ухмыльнулся. – Я позвоню, если решу прийти домой с Шелли. - Для нее это был бы просто золотой шанс, - сказал Шульдих. - Это был бы чей угодно золотой шанс, - уточнил Ёдзи. - И точно. - Без разницы. Исчезните, - проворчал Ая. Ёдзи помахал рукой, а Шульдих послал воздушный поцелуй. «Какой-то парень по имени Луис идет сюда поговорить с тобой», - предупредил телепат, уходя. Ае не хотелось разбираться сейчас с Луисом. Он задумался о том, чтобы спрятаться в пристройке для изготовления колбас, но открывший дверь Луис уже увидел его. – Ран? Можно тебя на минутку? Луис впервые заговорил с ним как с человеком, а не «аппетитной задницей», так что Ая решил посмотреть, к чему это приведет. Он скрестил руки на груди и с вызовом глянул на собеседника. Луис прислонился к стене напротив него и зажег сигарету. – Мне нравится доставать окружающих, - с минуту спокойно покурив, сказал он. – Помогает скоротать время. Очевидно, с тобой я перешел черту. То, что произошло утром, было продуманным действием, а не внезапным срывом. Полагаю, ты собирался сделать это со мной. Ая ничего не ответил, сохраняя совершенную неподвижность. - Я что собирался сказать – не то чтоб я дружил с Кортом или что-то в таком роде. Иногда с ним можно иметь дело, но не до такой степени чтобы забыть, какой он козел по жизни, - Луис быстро затянулся и повернулся чтобы посмотреть Рану в глаза. – Но как бы то ни было, если ты зол на меня, то и срывайся тоже на мне. Если хочешь надрать мне задницу, надери ее мне, а не какому-то другому несчастному ублюдку, только потому что он подвернулся под руку. - Я собирался сделать это с любым, кто дотронется до меня первым. Я предполагал, что это будешь ты, но на самом деле это не имело значения. - А если бы это была Шелли? Ая ошеломленно замер. Об этом он не подумал.. – Я… не знаю, - признал он. – Такая возможность не приходила мне в голову. Возможно, да, я пошел бы на принцип. - Принцип мало что значил бы, если бы мы лишились кондитера, - упрекнул Луис, и Ран понял его намек - повар по холодным блюдам может работать одной рукой, но кондитеру нужны обе. Однако Ая не собирался сдавать позиции. – Что ты от меня хочешь? - Я от тебя ничего не хочу. Просто хотел сказать то, что сказал, - долговязый парень бросил окурок на пол и раздавил его ботинком. – Я не прекращу тебя дразнить. Я подкалываю всех и не собираюсь цензурить себя ради твоего душевного равновесия. Но я не буду тебя лапать и не буду больше называть пирожком. Ая и не ждал, что его перестанут подкалывать, с этим он мог смириться. Может, Фарф был прав насчет того, что Луис не такой уж плохой парень. – Заметано. Луис кивнул и вошел внутрь, придержав дверь для Рана. Когда они вернулись на кухню, Ая заметил устремленный на него взгляд Шелли, скрытый отчасти ее густой черной челкой. Он подмигнул ей и засмеялся про себя, когда она быстро опустила голову ниже, так, чтобы волосы полностью скрыли лицо. Возвращаясь обратно на свое место, Ая понял, что чувствует себя почти счастливым, хотя и понятия не имеет почему. конец тринадцатой главы
* Cachundo – сленг, примерное значение - «аппетитная задница» ** Вишневый пирожок (cherry tart) – сленг, cherry означает, как правило, девственность, а tart – человека, торгующего собой, вместе – может означать мальчика, живущего с мужчинами за деньги. А может безобидный вишневый пирог. *** turd-burglar – короче, в приличном обществе так не выражаются. Кому интересно, посмотрите в словаре. **** cabrón – подлец, мерзавец, козел, рогоносец. *****pinche – поваренок. | |||
| Просмотров: 994 | Рейтинг: 5.0/3 | | |||
| Всего комментариев: 0 | |
