Fairy stories
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика
| Главная » |
"Girl", NC-17, Ая/Ёдзи, Ая/Шульдих, Глава 6 окончание
*** Ёдзи курил и старался не думать о том, что Ая там. Ая под видом шлюхи, и для убийства цели вооруженный его проволокой. Проклятье, до чего горячий образ. Оми отвесил ему подзатыльник. – Что? – возмутился Ёдзи. – У тебя все мысли на лице написаны. – Блядь, у меня уже вся кожа в синяках, как шкура у леопарда. Черт, я даже на миссиях – и то меньше огребаю. – Молокосос. Ая вышел походкой от бедра и с сексуальной улыбкой на губах. Явно заведен. С макияжем он выглядел просто сногсшибательно. Черный наряд без прикрывавшего плаща подчеркивал каждый округлый изгиб. Его хотелось раздеть, а, судя по расстегнутой на одном рукаве молнии, кто-то уже начал этим заниматься, и Ёдзи терялся в догадках, кто же это мог быть. Кудо обожал этот топ, пусть после того единственного раза он на миссиях сам по себе больше не расстегивался. Кен быстро отвел взгляд. Оми вытаращился, разинув рот; Ёдзи подхватил его подбородок ладонью и вернул отвисшую челюсть на место. Цукиено сердито на него глянул и подал Ае плащ и катану. Когда Фудзимия отвернулся, одеваясь, Ёдзи увидел, что на спине молния тоже расстегнута, обнаженная кожа резко контрастировала с черным топом. Интересно, можно ли умереть от любопытства? Вероятно, можно, если он сперва не загнется от перевозбуждения. Когда Ая глянул на него, Ёдзи заметил, что зрачки у него расширены, и светлые глаза кажутся совершенно черными, хотя такого эффекта добавлял и контурный карандаш. Желание явно было взаимным. Они какое-то время друг на друга смотрели, и, казалось, сам воздух от их взглядов наэлектризовался и искрит. Оми тихо зарычал и пробормотал: – Все, я сдаюсь. – Даже с другой стороны улицы можно было увидеть его неодобрение и раздражение. Кен по-прежнему прятал глаза. – Неужели? – спросил Ёдзи. – Нет, – мотнул головой Оми. – Надо уходить. Они не спросили Аю, устранена ли цель. Это было лишним. Поскольку Кену и Оми он машину не доверял, а Фудзимия был слишком взвинчен, чтобы вести автомобиль, Ёдзи сам сел за руль, хотя на самом деле ему хотелось устроиться на заднем сиденье вместе с Аей. Но он удовольствовался взглядами в зеркало заднего вида. – Боже, Ёдзи, Оми, еще не дорос видеть взгляды, которые ты бросаешь на Аю, – проворчал с пассажирского сиденья Кен. – А для того, чтобы видеть, как он на меня в ответ смотрит, дорос? – пробурчал Кудо. – Вообще-то он на всех нас смотрит так, словно съесть хочет. Ёдзи едва машину не расхреначил, представив себе эту картинку. – Может, я поведу? – дипломатично предложил с заднего сиденья Оми. – Ёдзи, просто доставь нас домой без происшествий, – попросил Ая. Наверняка ему хотелось побыстрее попасть в трейлер, чтобы отдрочить. Хотя, конечно, Кудо вполне мог бы ему помочь. Он умудрился довезти их живыми и невредимыми. Ая вошел в трейлер первым, Ёдзи – следом, едва не наступая ему на пятки. На ходу Фудзимия скинул свой словно позаимствованный у снежной королевы плащ, и тот соскользнул с его плеч белым вихрем, превратив его в изящную темную тень с яркими пятнами светлой кожи и волос. Ая аккуратно положил плащ и катану на диван и исчез в ванной. Кудо вошел за ним, закрыл дверь, расстегнул свой плащ, но снимать не стал. Рубашку он под него все равно не надел. Ая раздраженно на него посмотрел. – Что ты делаешь? – Забираю свои часы. – И все? – А ты хочешь чего-то еще? – Нет. Ёдзи усмехнулся. – Ая, если бы ты хотел хоть капельку сильнее, то уже давно бы меня завалил и получил свое. – Надежда умирает последней. – У меня тут как раз есть кое-что очень живое. – Ты сама интеллигентность. – О да. Ая стянул чужую перчатку, но не успел он снять вторую и следом часы, как Ёдзи взял его за руку и поднес ее к губам. Перчатка пахла его одеколоном. Ая убил в его вещах. Блядь, у него встал. Фудзимия глубоко вздохнул, облизнул блестящие алые губы и уставился на него. – Тебя долго не было, – сказал Ёдзи и поцеловал обтянутые перчаткой пальцы. – Должен был обставить все так, чтобы выглядело правдоподобно. – А что еще ты сделал, чтобы все выглядело правдоподобно? – Пальцы Аи сжались, и он попытался отнять руку, но Кудо держал крепко. – Мне иногда… хочется после убийства. Бывает. – Не со мной и не так. Ёдзи притянул его ближе, так что слышно было, как у Аи колотится сердце. – Конечно. Фудзимия прижался к нему, но сказал: – С прошлой ночи эта идея лучше не стала. – Способность Аи подавать противоречивые сигналы, похоже, была доведена до совершенства, но это же Ая, который частенько, казалось, хотел двух взаимоисключающих вещей сразу. Они не целовались, скорее, пожирали друг друга, яростно терлись друг о друга бедрами. Ладони Аи пробрались под его плащ, гладили и впивались ему в спину, а Ёдзи, одной рукой зарывшись в мягкие алые волосы, другой лихорадочно водил по обнажившийся в расстегнутых молниях коже. Молнии его притягивали, поэтому он расстегнул еще несколько на рукаве, у основания шеи Аи, над его грудью (хотя гребаный лифчик не давал ни до чего добраться) и на животе. Выглядело так, словно одежда на Ае расползается по швам, что усиливало непристойный вид. Задыхаясь, Ая запрыгнул на стоявшую позади тумбочку и раздвинул ноги. Не нуждаясь в дополнительном приглашении, Ёдзи прижался к нему и двигался, терся, толкался, ерзал, жалея, что сейчас на нем слишком много одежды, но слишком возбужденный, чтобы как-то исправить положение. Если бы они оба были раздеты, то трахнулись бы прямо сейчас, но было что-то грязное и возбуждающее в том, чтобы заниматься этим в одежде для миссий, да и когда Ая стонет, обхватывает его ногами, подаваясь навстречу, то даже фроттаж неплох. Интересно, Фудзимия всегда втайне был таким необузданным или это от нее? Ая мог снова превратиться, но сейчас Ёдзи было все равно. Неужели он настолько ограничен, что оставит сексуальное создание, сходящее с ума от вожделения, томиться от неудовлетворенного желания только потому, что тело может измениться? Нет. Женщиной ли, мужчиной ли – Фудзимия отчаянно хотел его. Ёдзи подумал о том, как их цель трогала Аю в полной уверенности, что вся эта красота ему достанется. И от этой мысли начал вдавливаться бедрами сильнее, крепче прижимая его к себе. – Ох, бля-я-я… – простонал Ая и укусил его за ухо. И Ёдзи кончил, на яркий, ослепительно невозможный миг выпав из реальности, а, вернувшись на грешную землю, увидел очень неудовлетворенного, по-прежнему пребывающего в женском теле Аю. Он подхватил ее, толкнул назад, пока она спиной не уперлась в стену, стиснул ягодицы, провел ладонями ниже и начал поглаживать. Ее глаза закрылись, голова запрокинулась, она извивалась, с каждым разом стоны ее становились все громче, пока она не содрогнулась, и потом ее ноги, стискивавшие талию Ёдзи, разжались. Он помог ей встать, не дал осесть на пол… и на мгновенье с болезненным хрипом она стала им, почти тотчас же снова обернувшись ею. Ёдзи каждый раз чувствовал, как меняется тело. Он даже дышать ненадолго перестал, но не запаниковал. Ну, вот и все. Было не так уж плохо. И черт, сейчас ему очень даже хорошо. Ая навалился на него и положил (или все же – положила?) голову ему на плечо. – Все нормально? – спросил Ёдзи. – Голова кружится... – Глубокий вздох. – Ужасная ошибка. – Еще чего. С диким взглядом Фудзимия отпрянул, снял часы Ёдзи и оставшуюся перчатку, положил их на тумбочку. – Я не собирался этого делать. Я не хотел этого. – Почти поверил. – Мне надо идти. – Ая открыл дверь и вылетел со скоростью, побившей все мировые рекорды. Проклятье. Шаг вперед и два назад. А то и все три. Но Ёдзи не пошел за ним, потому что чувствовал: сейчас лучше не давить, а то он все испортит. Все надежды на совместный душ коту под хвост. *** Оми смотрел, как Фудзимия с загнанным видом вышел из ванной, схватил катану и поспешил в спальный отсек. Для человека, предположительно очень сильно хотевшего Ёдзи, Ая слишком много времени проводил, от него убегая. С другой стороны не сама же его рубашка со всех сторон расстегнулась. – Кен, тебе не кажется странным, что Ая... слишком часто такой? – спросил Оми. Хидака закатил глаза. – Ая теперь – женщина, а ты меня спрашиваешь, странно ли, что он теперь еще и шлюха? Ну, конечно, Оми. Замечательно. Стоило ему только задать вопрос, чтобы прояснить свою теорию, как все тут же делали вывод, будто он ревнует. Он, конечно, ревновал, но не до такой степени, чтобы это омрачило его способность рассуждать здраво. Что-то не так. *** Ая не отказался бы от душа, но это означало новую встречу с Ёдзи лицом к лицу, чего ему не хотелось. Привычный ритуал после окончания миссии, включавший в себя осмотр и чистку катаны, был нарушен, поскольку этой ночью он ею не воспользовался, в результате обычное спокойствие, приносимое заученными действиями, сегодня на него не снизошло. Не было смысла чистить меч, раз он даже не обнажил его. Это было бы глупостью, слабостью. После превращения он чувствовал себя совершенно разбитым, но уснуть не получалось, поэтому он начал расхаживать по комнате. Скорее всего, он не давал Кену и Оми пройти и лечь спать, но прямо сейчас ему было все равно. Он хотел того, что Ёдзи с ним делал, и остался женщиной по своему желанию до самого конца. Происшедшее показало, что в чем-то он совершенно не мог себя контролировать, а в чем-то контролировал превосходно. Он – потаскуха, заводящаяся от убийств и не способная сдерживать свою похоть. Даже белье намокло. Его женские трусики. Ситуации и мысли, которые были ему совершенно чужды несколько недель назад, теперь казались естественными и правильными. Если он навсегда превратится обратно, не покажется ли ему это состояние ненормальным? Оставаться в трейлере стало невыносимо. Он надел кожанку и с легким ужасом понял, что куртка больше не пахнет им, теперь она пахнет ею. Стоило только решить, что творящееся безумие достигло предела и хуже уже быть не может, как насмешливая судьба снова все перевернула с ног на голову. Проходя мимо ванной, он услышал шум льющейся воды. Кен и Оми сидели в соседней комнате, значит, в душе мылся Ёдзи, что было логично, поскольку от мужского оргазма следов оставалось куда больше, чем от женского. Ая содрогнулся всем телом и продолжил идти. – Куда ты собрался? – спросил Оми, когда Фудзимия уже стоял у двери. – Туда. Цукиено, смотревший на Аину грудь, поспешил перевести взгляд на его лицо. – Ты не должен выходить один. – Мы приехали в Каназаву, чтобы больше не морочить голову этой херней. Если уж переезда в другой город недостаточно, чтобы остановить Шульдиха, тогда в этом нет никакого смысла. – Я иду с тобой. Если не прямо сейчас, то все равно выслежу тебя. Он совершенно не контролировал свою жизнь во многих ее сторонах, так почему не забыть о контроле и над этой? Он вышел, ни на секунду не задержавшись, Оми последовал за ним по пятам. Ая вел машину, Цукиено сидел рядом и молчал, но его присутствие и аура беспокойства ощущались физически и словно грузом давили на грудь Фудзимии, не давая дышать. Он остановился, заметив парк, и вышел. Оми опять пошел за ним. Так жить Ая больше не мог, но иного выхода не видел. *** Цукиено глубоко вздохнул, наслаждаясь ночью, светом луны и напоенным ароматами цветов воздухом. Красивое место. И спутница красивая. Хотя теперь, когда склизкая красная помада почти вся стерлась, она ему нравилась гораздо больше. – Я хочу, чтобы меня оставили в покое, – сказал Фудзимия. – Не так уж многого я прошу, но Шварц и моя собственная группа, похоже, не согласны. – Остаться одному для тебя сейчас, вероятно, хуже всего. – Нет, не хуже. Лучше всего, если рядом со мной не будут толпиться люди, не будут меня трогать… я больше так не могу! – Ая взмахнул руками, отчего две видимые, сейчас расстегнутые молнии на его топе разошлись еще сильнее. Оми ожидал какого-то срыва. Ая сдерживал свои эмоции дольше, чем он рассчитывал. – Я думаю, ты хорошо справляешься. – «Хорошо»? Ты меня блядью считаешь. Я себя блядью считаю. От этого просьба об уединении предстала совершенно в ином свете. – Трудно судить, пока сам не окажешься в таком положении, – сказал Цукиено со всем возможным тактом. Он старался смотреть на Аино лицо, а не на что-то другое. Красивое лицо, да еще накрашенное. Не сработало. – Мы все судим. – Судят Критикер. Фудзимия презрительно скривил губы. – Мы только приводим приговор в исполнение. – Больше, чем это. – Я не знаю, кто я теперь. Если я вернусь в мое настоящее тело, будет казаться, что это неправильно. – Ты не знаешь наверняка. Ая задрожал. – Я уверен. Оми застегнул нижнюю молнию, чтобы немного согреть Аю и заодно устранить отвлекающий фактор, который представлял собой обнаженный мускулистый животик. Поскольку Фудзимия не воспротивился, Оми застегнул еще и верхнюю молнию, не сумев полностью абстрагироваться от того, к чему прикасался. В результате они оказались очень близко друг к другу. Оми посмотрел на Аю, Ая посмотрел на него. Так близко. Он не мог сказать, кто начал поцелуй, да, пожалуй, ему было все равно. До чего же сладкие губы. Тело не имело значения, потому что Оми фантазировал и о ней, и о нем. От Аи пахло кожей, потом, сигаретами и едва заметно – кровью, но это были запахи Вайсс, хорошие запахи. Потом Ая мягко отстранился, губы его дрожали. – Прости. – Ты не знаешь, почему это сделал. – И от этого было немного больно, но Оми понимал, что Ае он не безразличен, и что поцелуй он не забудет. – Ты ко мне прикоснулся. И этого оказалось достаточно. Я не понимаю, что со мной не так, почему я… такой. Я хочу, Оми. – Фудзимия зажал рот ладонью и закрыл глаза. – Манкс не должна об этом узнать. Манкс может начать подкладывать Аю под любую их цель, если узнает, как на него влияет простое прикосновение. - И не узнает. Никогда. - Я не на каждого реагирую, Оми. Я чувствую, но не.... Не касаюсь в ответ любого. Цукиено улыбнулся. – Я тоже тебя люблю, Ая. Мы придумаем, как все исправить. Да и не так уж все плохо. Ты просто в последнее время любвеобильнее, чем обычно. – «Любвеобильный» – не самое подходящее слово. – Мы всех победим. – Хотя Оми в новом поведении Аи ничего плохого не видел. – Мы не сдадимся. – Спасибо. – Ну что, пойдем домой? – Пойдем, только вместо дома придется довольствоваться трейлером. – Видишь? Не все так плохо, раз ты еще способен увидеть смешное. Ая лишь покачал головой. *** – Ёдзи, прошлой ночью… – начал Фудзимия, когда после завтрака Кудо, наконец, вышел поработать. – Ничего не было? А разве что-то было? – тотчас перебил Едзи, словно только этих слов и дожидался, и выглядел он слишком веселым и самодовольным. Потворствует ему. Черт возьми. Все поведение Ёдзи говорило о том, что он не сомневается: рано или поздно секс у них будет. Скорее всего, он думал, что повторение измотает Аю до такой степени, что он просто смирится. Он не понимал ни стыда Аи, ни его злости, ни того, что секса у них больше не будет. Никогда. *** Ая вытирал катану о пальто жертвы, когда вдруг загрохотало. Рокот отдавался во всем теле. В воздухе стоял запах пыли. Знакомый запах… В комнату вбежал Оми. – Уходим. Кажется, сейчас все… Снова громыхнуло, на пол рухнула балка, перегородив выход. Вниз летела штукатурка и куски перекрытий. Черт! Почему такое постоянно происходит именно с ним?! Ая сумел справиться со страхом. У него нет фобий. Любой будет бояться того, что здание на тебя рухнет, не раз и не два попав под руины. Он затравленно озирался, ища выход, но выхода не было. Дверь завалена. Окна тоже. Если в прошлые три раза он не погиб, то, черт возьми, и в этот раз выживет. Уворачиваясь от падающих обломков, Ая схватил Оми и закрыл своим телом. Они не умрут. Он не допустит. По меньшей мере, возможно, у него получится спасти Оми. *** – Ёдзи! – закричал Кен. Ёдзи обернулся и увидел, как здание, из которого они только что выбежали, рухнуло, сотрясаемое взрывами. С диким ревом оно осело, подняв облака удушающей пыли. Кто, мать их, устроил взрыв? Точно не они. Ая и Оми остались внутри. У него остановилось сердце. Такой боли он никогда прежде не испытывал. Рядом с ним стоял, уставившись на гору обломков, Кен, его губы дрожали. Он не знал, переживет ли Кен потерю друзей. Сам Ёдзи сейчас потерял больше половины. Неудержимо кашляя, они стояли в тусклом, застилавшем свет серо-коричневом облаке пыли и грязи, со всех сторон сыпались обломки, а Ёдзи никак не мог выйти из ступора и начать действовать, и, похоже, Кен тоже. Кен, у которого не было даже такой маломальской защиты, как очки у Ёдзи, моргал и морщился. Кудо не стал притворяться, будто слезы текут от пыли. Это казалось непочтительным. Воздух немного прояснился, пыль осела, и Ёдзи снова увидел груду кирпичей. Часть его не могла поверить. Они через столькое прошли…. Он заметил движение, ярко-алое пятно и белое. Не может быть. И тогда он по-настоящему не поверил своим глазам. Потому что к ним шли Ая и Оми, Ая поддерживал Оми, обхватив его рукой. Шли сквозь обломки, словно призраки. Блядь, у него мозги съехали. У него галлюцинации. А Цукиено выглядел потрясенным. Потрясенным? Но Ая, Ая-мужчина, смертельно уставший парень, остановился перед Ёдзи и спросил: – Так и будешь столбом стоять и таращиться? – с этими словами он рухнул к ногам Кудо, больно придавив их своим немаленьким весом. – Ая! – закричал Оми и упал рядом с ним на колени. – Живы, – с облегчением произнес Ёдзи. – Да! – воскликнул Цукиено. Кен схватил его за плечи и обнял. Ёдзи опустился на колени рядом с Аей и осторожно его перевернул. Руки сквозь него не проходили, и на ощупь он был вполне реальным... Странно, но теперь мужчиной Фудзимия выглядел совершенно неправильным: черты его лица казались слишком резкими и угловатыми, пропорции тела – чужими, хотя он все равно был красив, пусть и по-другому. Ёдзи вдруг понял, что Ая пробыл женщиной почти месяц. С одного взгляда ясно было, что женская одежда ему болезненна тесна: она туго обтянула его тело, а швы местами разошлись. – Нужно его отсюда увезти, – сказал он, поднял Аю на руки, и они кинулись к машине. Размышления о том, как, черт возьми, им удалось выжить, он оставил на потом. Кен сел за руль, Цукиено – на пассажирское сиденье, а Ёдзи, усмехнувшись такому повторению событий, вместе с Аей забрался на заднее. Кен вдавил педаль газа в пол. Хотя Фудзимия потерял сознание, с лица его не исчезала гримаса боли – возможно, вовсе не оттого, что его сдавила слишком узкая теперь одежда, но зачем усугублять его состояние еще и этим? – Оми, дай нож, – попросил Ёдзи. Оми оглянулся назад. – Зачем? – По-другому снять не получится. – Ты хочешь его раздеть? – похоже, малыш рассвирепел. – Только представь, каково ему сейчас в ботинках. Или посмотри на его руки в перчатках. Или подумай о том, как лифчик… Оми содрогнулся. – Хорошо. – Он вытащил нож и передал ему. Ёдзи осторожно срезал слишком тесные, расползающиеся под ножом перчатки, а Фудзимия даже не шелохнулся. Ботинки снялись не сразу, но Аино лицо чуть расслабилось после того, как он их все-таки стащил. С плащом, поскольку пришлось бороться с длинными, непослушными руками и ногами Фудзимии и его худым обмякшим телом, возни было больше, но не намного. Теперь, когда на груди выпирал только лифчик, рубашка смотрелась странно, но вот в других местах пряжки так натянулись, что едва не рвались ремешки. Все равно с ремешками разобраться было довольно просто. – Хорошо хоть он надел рубашку, которая легко снимается. Что? – спросил Ёдзи, услышав смешок Оми. – Ремешки очень практичны, чтобы облегчить доступ к телу. Извини. Вспомнил один момент из совместного шоппинга. Ёдзи срезал лифчик. Теперь на его коленях лежал отрубившийся Ая первоначального замеса. Полуголый, что было несколько необычно, и в штанах, которые ему были слишком узки, но это определенно был их привычный «снеговик». Ая задрожал, и Ёдзи укрыл его плащом, что поспособствовало сохранению душевного равновесия. – Думаешь, так он в тот раз выжил? – спросил Оми. – Выжил после чего? Ох. – Дом семьи Фудзимия взорвали, когда они все там были, но Ая спасся. – Возможно. – Травма. Ёдзи что-то такое припоминал. – Оми, что ты почувствовал? – спросил Кен. – Не знаю. Меня не задел ни один обломок, ни один кирпич, но я чувствовал Аю рядом. Я почувствовал, когда он превратился. Мы шли, но я ничего не соображал. Он наверняка тоже. – И так задумчивый взгляд Оми стал еще задумчивей.– Когда нам на головы рухнул особняк Шрайент, мы оказались только под легкой грудой кирпичей, что было совершенно невозможно. И потом, когда взорвался маяк… Я почти ничего не помню, потому что был не совсем в себе. – Я тоже тогда был ни на что не годен, – сказал Кен. Из них обоих Шварц как раз дерьмо выколотили. Так что оставался только Ёдзи. – Меня тогда больше другое занимало. Рухнувший маяк, в основном. Но если Ая защитил нас, то вряд ли сознательно. – Что с Оми? – внезапно спросил Фудзимия, посмотрев на Ёдзи снизу вверх усталыми и мутными глазами. Теперь снова придется привыкать к этому глубокому голосу. По какой-то причине Ая оставался Аей. Может быть, он исчерпал свои силы и вынужден был вернуться в изначальное состояние? С виду двигаться он был явно не способен. – Все в порядке, ты его вытащил. – Я тут! – отозвался с переднего сиденья Оми. Фудзимия закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Хорошо. – Он снова распахнул глаза. – Постойте. А как я его вытащил? – Что ты помнишь? – спросил Ёдзи. Ая слегка нахмурился. – Я попытался заслонить Оми. Ничего нас не задело, это было невероятно, но я не собирался стоять там и радоваться своей удаче, и тогда я попытался вывести нас оттуда сквозь пыль. А в чем дело? – Ты провел Оми сквозь развалины – вы оба были словно призраки, и ты снова был собой. – Касательно первого: невозможно. Но спасибо, что вызволил меня из ботинок. – А как еще, черт возьми, по-твоему, вы выбрались живыми? – Я и раньше выводил нас живыми. – Вот именно! Ая замер. – Мне нехорошо. – Все в порядке, – успокоил его Оми. – Мы в безопасности, а ты – снова ты. Ёдзи услышал, как Ая пробормотал «Я ли?», потом закрыл глаза и снова лег, в сознании, но явно вымотавшись. Остальная часть поездки прошла в тяжелой тишине, нервозная энергия, оставшаяся после невероятного спасения, кажется, потихоньку спадала. И, видимо, все, решил Ёдзи, как и он сам, теряются в догадках. *** Ая не открывал глаза. Прятался за смеженными веками от реальности. Пока он «отдыхает», ему, скорее всего, не станут досаждать вопросами, на которые он не сможет ответить. К счастью, его уловка сработала. Когда машина, подъехав к их дому, остановилась, Фудзимия снова открыл глаза и осторожно сел – тяжелая задача, поскольку тело было словно кисель. Он горячо надеялся, что причина тому банальная усталость, а не очередное происходящее с ним непотребство. – Мне нужно побыстрее переодеться во что-то удобное. Никто не возразил, хотя они на него дружно таращились.... На первом же шаге к трейлеру Ая споткнулся. Теперь ему придется переучиваться ходить в своем настоящем теле. Он вздохнул и постарался привыкнуть к нему снова. Все не так. После того, как он оказался внутри, целая вечность потребовалась на то, чтобы снять штаны, но зато он получил все положенные причиндалы назад. Стараясь избавиться от неудобной одежды, он быстро переоделся в свое белье, мешковатый синий свитер и свободные джинсы и захлопнул дверцу шкафа, чтобы не видеть женских вещей. Не чувствовать странного притяжения. Когда он, немного неуклюже, вошел в комнату для планирования миссий, все как один опять уставились на него. Манкс уже была тут как тут, стояла рядом с остальными с задумчивым лицом. Он сразу сел на диван и перешел к делу: – Полагаю, тебя проинформировали о том, что случилось? – Вряд ли тебе нужно объяснять, как бы мы хотели иметь оперативника, способного проходить сквозь стены, – ответила секретарша. Происходящее, даже несмотря на то, что последние недели он был женщиной, все равно казалось нереальным. – И как я должен развивать эту способность? Будем рушить на меня здания, пока я не разгадаю секрет? – Наверняка есть какой-то способ. Я тебя знаю, Ая. Теперь, когда ты понял, что умеешь такое, ты не успокоишься, пока не научишься по своей воле пользоваться этой способностью. Научишься в полной мере, а не только на подсознательном уровне, когда ты в опасности. Ты непременно захочешь отточить этот талант. Она была права. – Сколько раз, попадая под град пуль, ты мог быть уверен, что все будет в порядке? – сказал Кен. – Почем знать: может, он уже тогда так делал? – ответил Оми. Фудзимия вздохнул. Доводы были слишком разумными. – Я хочу тебе кое о чем рассказать, Ая. Не знаю, захочешь ли ты, чтобы остальные присутствовали при нашей беседе, – начала Манкс. – Они могут остаться. – Раз ты настаиваешь. Когда мы впервые на тебя вышли, то считали, что у тебя есть сообщница – женщина, очень похожая на тебя. Нет. Невозможно. – Я бы заметил, если бы тогда превратился в женщину. – У нас есть записи камер видео наблюдения, на которые попала она. – На экране появилось изображение рыжей женщины с катаной и в плаще - точной копии Аиного во время миссий. Нет, не женщины, приглядевшись, заметил Фудзимия, а совершенно андрогинного существа, которое легко было принять за женщину. Как стыдно, что они сумели его заснять. Но тогда он вел себя очень опрометчиво... – На Аю – каким он был в последнее время – тоже не очень похоже, – сказал Кен. – Ну, я про... Вы поняли, про что. Ая тоже это заметил и устало закрыл глаза. – Не воспринимай это как женскую версию меня. Лицо – сплав двух человек. До Оми дошло. – Похоже на смесь Аи и его сестры! – Я часто думал о сестре, добиваясь мести. – Даже тогда, он был... неправильным, ненормальным. Теперь все вызывало подозрения, например, его волосы: потемнели ли они за два года естественным образом, или же черная сторона его души подсознательно затемнила их, чтобы они соответствовали ей? – Завербовав Аю, – продолжила Манкс, – мы ожидали, что его напарница объявится, но больше никогда ее не видели. Возможно, само пребывание в команде рядом с людьми, которые на него полагались, его стабилизировало. – Манкс, а ничего, что он в комнате? – укорил Оми. – Почему ты раньше об этом не говорила? – Мы хотели получить лучшее представление о том, с чем имеем дело. – Эта информация могла помочь! – Сделанного не воротишь, – тихо сказал Ая. – В любом случае, похоже, это означает одно: теперь я настолько неуравновешен, что превратился в женщину на месяц с несколькими перерывами. Убийство Такатори и выздоровление сестры изменили для меня правила игры. – Он плыл по течению, не зная больше, кто он и почему продолжает что-то делать. – Да. Если мы поймем, из-за чего ты превращаешься обратно, ты сможешь контролировать трансформацию, – подхватил Оми. – Мы знаем что ... эм-м-м .... – Да, мы знаем, что это действует, – ответил Ая и довольно улыбнулся, заметив раздражение оставленной в неведении Манкс. Секретарше о его сексуальной жизни знать совершенно не обязательно, ведь она-то не сочла нужным проинформировать его о том, что он уже тогда менялся. Итак... от эротического сна он стал собой, но снова изменился, как только заснул. Его первый опыт с Ёдзи был негативным, и он сам частично ожидал, что превратится в мужчину – и превратился. Он очень хотел остаться женщиной с Юкио, и остался. Он добился какого-то контроля во второй свой раз с Кудо, но не такого уверенного, как с Юкио, быть может, потому, что Ёдзи знал его мужчиной.... Возможно, для превращения требовалось перестать жестко контролировать свои мысли, что и позволял секс. Даже впадая в боевой транс, он слишком концентрировался, и сильные эмоции не могли добиться такого результата. Но почему же он вообще превратился? Он не думал, что настолько измотан. – Почему ты не стал собой, когда был с Аей-тян? – спросил Кен. Ну, это совсем просто. Фудзимия моментально понял причину. – Она была так взволнована, получив ненадолго сестру. – От воспоминаний о ее улыбке и изумлении мир вокруг него завертелся каруселью, и он все силы сосредоточил на том, чтобы справиться с головокружением. – Сделай так еще раз! – разволновавшись, Оми выглядел совсем мальчишкой. – Ой. Прости. Но, Ая, ты сумел остановить превращение! – Хороший знак. Кажется. – В качестве проверки он подумал о Юкио и почувствовал, как тело снова начинает соскальзывать в женские пропорции. Он пресек этот процесс так быстро, что остальные, скорее всего, ничего не заметили. Способность становиться призраком, целиком и полностью ориентированная исключительно на выживание, кажется, функционировала по несколько иным принципам. Чтобы разобраться во всем, понадобятся время и усилия. А натренировать эти способности будет еще сложнее. Ая заметил, что на этот раз Ёдзи нечего было сказать. Он просто сидел, задумавшись. Фудзимия помнил, как пришел в себя полуголым, да еще и у Кудо на коленях, и гадал, о чем же тот сейчас думает. Возможно, он совсем не хочет знать, о чем же думает Ёдзи. Особенно если учитывать, что он сам не знает, что и думать. Он чувствовал себя... неправильно с весом, перераспределенным так, как было задумано природой, – оправдывались его худшие ожидания, которые, как Ая надеялся, не сбудутся. Это же его настоящее тело. Месяц женщиной не должен был так серьезно исказить его восприятие. Возможно, виновата та титаническая работа, которую он проделал, чтобы вымуштровать новое тело и заставить его действовать правильно и инстинктивно во время миссий. Привыкнуть к нему, отточить его физические возможности, скорость и гибкость было главной целью тренировок. Ему, возможно, даже придется учиться этому заново – не радужная перспектива. Объяснение вышло вполне разумным, и на нем Ая и остановился. Но оно же выбило из колеи. Он отвернулся от Ёдзи, вполуха прислушиваясь, к их беседе, которая в основном касалась все более и более идиотских способов, которыми Манкс предлагала натренировать его… способности. В любом случае, от него и не ожидали большего, чем изредка брошенное «Хм-м» или холодное категоричное «Нет», а Цукиено, с редко проявлявшимся у него сарказмом, немедленно отвергал самые нелепые или опасные предложения. Ая не нуждался в помощи от Оми, но был за нее благодарен. Он так устал. Сегодня вечером он выжил при очередном взрыве, выбрался из-под обломков рухнувшего на него здания, пройдя сквозь стены, и оставался собой дольше всего за этот месяц. Было от чего устать. | |
| Просмотров: 1120 | Рейтинг: 5.0/2 | |
| Всего комментариев: 0 | |
