Пролог
I
II
III
IV
V
Эпилог
III
Я смогу! Я докажу! Я покажу!..
Обо мне узнают. Обо мне заговорят!..
(с) Возвращение блудного попугая
-
О, Аки-кун, это тааак интересно! – в темных глазах девушки сияло такое
неприкрытое восхищение, что Акихито почувствовал себя победителем
многомиллионной лотереи.
Мина-чан была очень фотогенична –
миниатюрная, хорошенькая, с выразительным взглядом и небрежно зажатой в
руке сигаретой… и грудью! Да, грудью, надо сосредоточиться на ней, а не
на сигарете. При чем тут вообще сигарета! Такаба потряс головой,
рассеянно улыбнулся что-то щебетавшей девушке и украдкой огляделся,
дабы убедиться, что в небольшом студенческом кафе не наблюдается никого
похожего на мафиози японского, китайского и русского происхождения.
Не
обнаружив ничего подозрительного, Акихито позволил себе немного
расслабиться. В конце концов, у него все под контролем. Недаром же он
почти полгода проходил к психотерапевту. После того, как Асами… Нет, он
не будет думать об Асами. Такаба сжал зубы. Ублюдок. Самодовольный,
бессердечный ублюдок. Но теперь это не имеет значение – спохватившись,
напомнил себе Акихито. Теперь он сам контролирует свою жизнь. Да! У
журналистов тоже есть возможности. Именно поэтому он сейчас четко
знает, где находятся и Асами, и Фейлон, и Арбатов. Не то чтобы ему было
очень интересно. Главное, что их нет поблизости от него, Такабы.
Мина-чан,
извинившись, отправилась припудривать носик, и Акихито с блаженным
вздохом откинулся на спинку стула, подставив лицо солнцу. Как же хорошо…
Он
приоткрыл глаз, чтобы посмотреть, что заслонило ему свет, и чуть не
подскочил вертикально вверх, поняв, что прямо перед ним кто-то
остановился. Вууухх… Всего лишь официант. Акихито даже рассмеялся от
облегчения. Нет, в этот раз он все предусмотрел и они его не смогли
найти. Или им, наконец, надоели их извращенные игры. Нашли себе
развлечение…
Такаба убежал от Асами через четыре недели после
возвращения из Гонконга – не выдержав жизни в позолоченной клетке. И…
чертов якудза отпустил его. Два месяца о нем не было ни слуху, ни духу.
Как будто он и не заметил отсутствия Такабы. А потом началось… это!
Он
сидел с друзьями в баре, и они как раз познакомили его с очаровательной
малышкой, которая очень хотела индивидуальную фотосессию, когда все
вокруг вдруг затихло, а девушка, с которой он разговаривал, круглыми,
как блюдца, глазами уставилась ему за спину. Оборачиваясь, Акихито уже
открыл было рот, чтобы обрушится на Асами –конечно же, это должен был
быть Асами, кто еще может производить на людей такой эффект - с градом
упреков, но, увидев с легким любопытством взиравшего на них главу
Бейше, осекся и отпрянул, едва не свалившись со стула. Поддержал его,
вернее просто схватил в охапку один из телохранителей Фейлона.
- Прошу прощения, - мягкий обволакивающий голос действовал посильнее любого опиума, - Но я заберу на время вашего… друга.
- Что?! Нет! Я же… - крупная ладонь запечатала ему рот.
Такаба
возмущенно мычал, пытаясь вырваться, когда разглядел с каким выражением
таращатся на китайского мафиози любительница фотосессий. И подумал, что
она ему теперь никогда не простит, что украли не ее…
В машине
Акихито дал волю своему негодованию, крича невозмутимо полировавшему
ногти Фейлону, чтобы его оставили в покое, что он давно ушел от Асами,
что они не имеют права….
- Но, Акихито, - глава Бейше оторвался
от своего занятия, чтобы с укором взглянуть на него. – Ты просто не
представляешь как важно в нашем бизнесе соблюдение традиций.
Такаба чуть не задохнулся возмущения.
- Ты, ты похитил меня по.. традиции!? Ты совсем больной на голову!
Фейлон
поморщился. – На полтона пониже, будь добр. Поверь, твое общество
доставляет мне не больше удовольствия, чем тебе мое, - тут Такаба
выразительно фыркнул. – Но тебя вписали в условия договора. В качестве,
скажем так, решающего довода.
И милостиво пояснил потерявшему
дар речи пленнику, что отныне ряд разногласий между ним, Арбатовым и
Асами может решаться следующим способом: в течение трех недель они
похищают друг у друга Такабу, стараясь свести причиняемый при этом урон
противнику к минимуму. Тот, у кого Такаба оказывается в конце условного
срока – считается победителем.
Акихито знал, кто это все
придумал, просто знал! Ублюдок! С тех пор его похищали не меньше
двадцати раз, если не считать те разы, когда они выкрадывали его друг у
друга. Они находили его везде - дома, в фотостудии, на свидании… Может,
им в детстве не давали играть в нормальные игры? Психотерапевт, по
крайней мере, был с ним согласен. Особенно после того, как Асами
простелил замок его входной двери в офис, чтобы войти внутрь и забрать
Такабу.
А Фейлон однажды вытащил его с церемонии награждения фоторепортеров, безапелляционно заявив, что ему там ничего не светит.
Впрочем,
Фейлон был еще не самым плохим вариантом. Он Акихито по крайней мере
слушал и даже отвечал временами. И не яоил. Вообще. Первый раз, то есть
не первый, а первый после того как Асами… Короче, во второй раз попав в
Бейше, Такаба при каждом шорохе вздрагивал, думая, что это пришли за
ним и ему придется сейчас ублажать этого… ну, не урода, но все равно
неприятно.
Однако Фейлон заинтересованности в постельных забавах
не проявлял, изредка только заставляя пленника просматривать толстенные
альбомы художественных фотографий и выбирать понравившиеся. Один раз
даже подсунул ему репродукции картин, но, взглянув на результат отбора,
побледнел, страдальчески заломил брови и сомнительные эксперименты
больше не ставил. А так Такабе был предоставлена относительная свобода
передвижения по ограниченному пространству, все удобства и компания Тао
в придачу.
После пары дней такой жизни Акихито от нехватки
адреналина уже был готов лезть на стену, но попытки откровенных
наездов, за которые прежний Фейлон устроил бы ему веселую жизнь в
садомазохистском стиле, у нынешнего вызвали лишь непродолжительную
досаду. Акихито вроде как должен был быть доволен, что его никто не
трогает, но почему-то такое равнодушное пренебрежение очень обижало. И
он был почти рад, когда его выкрал Арбатов.
Но белобрысый
русский оказался намного хуже. То, что он разглядывал Акихито с
какой-то удивленной брезгливостью и держал его обычно в подвале,
приковав наручниками к трубе – спасибо, что хоть не голого – Такаба
пережить еще мог. Но иногда на того, что-то находило он требовал
Акихито к себе и… нет не яоил - заставлял пить бесцветную и жутко
противную жидкость, после которой сакэ казалось нектаром богов, петь
вместе с ним песни, судя по всему на русском, а под конец обнимал его
за плечи и начинал что-то со слезами в голосе рассказывать. Поскольку
говорил он тоже на русском, Такаба не фига не понимал, кроме
периодически мелькавшего имени Фейлона. Хотя к этому моменту Акихито не
был уверен, что он понял бы что-нибудь и на японском. Наверное,
жаловался как хитрый китаец его обломал, с некоторым злорадством думал
на следующий день мучающийся от похмелья Такаба.
А вот с Асами…
Акихито почувствовал, что неудержимо краснеет. От злости, конечно. С
Асами все вернулось на круги своя – тот был все время занят, поговорить
с Такабой у него никогда не было времени, а как яоить в разнообразных
позах (откуда он только узнает при своей занятости, интересно) так
всегда находилось. Нет, он не будет думать об Асами!
Акихито
радостно помахал рукой приближавшейся к столику Мине, как вдруг она
остановилась и, широко распахнув глаза, уставилась на что-то за его
спиной. О, нет… Нет, это не может быть! Не может! Он заорал, пытаясь
высвободиться из крепких рук, скорее по привычке, чем в действительной
надежде что-то изменить.
Через пять минут его зашвырнули в
шикарный лимузин, и Такаба неверяще уставился на сидящего напротив
толстенного негра, увешенного золотыми цепями и облаченного в какой-то
бесформенный балахон. Тот, впрочем, тоже рассматривал Акихито с
некоторым сомнением.
- И за это Арбатов готов отдать всю партию?
- Да, босс.
-
Хм. Тогда вызывайте самолет. А ты мальчик, если будешь прилично себя
вести, не пострадаешь… чересчур, - на толстых, сальных губах появилась
неприятная улыбка.
Нет, нет! Нет! Одной из немногих истин,
усвоенных Такабой за время плотного общения с криминальным миром, было
то, что главари мафии должны выглядеть, как супермодели,
приготовившиеся к фотосессии. А это? Это вот…?!! И оно будет…?! Нееет!
Асами… кто-нибудь, спасите меня!!