Fairy stories

К концу этой тренировки Санада уверился, что Атобе – не парный игрок по природе своей. Его стремление контролировать всю площадку, характерное для опытного одиночника, страшно мешало.

Впрочем, Санаде его собственная аналогичная привычка мешала ничуть не меньше. Он неплохо справлялся с парными матчами, когда с ним вставал Янаги – тот всегда мог посчитать возможности партнера и брал на себя руководство игрой, или Маруи – просто нужно было отдать ему пространство у сетки и больше не беспокоиться на сей счет. Здесь было куда сложнее. Здесь, откровенно говоря, просто ничего не получалось.

Нет, брать геймы у Шишидо и Оотори – удавалось. С колоссальным трудом, с напряжением всех сил.

Ну, пусть не всех, но Санада так выматывался прежде разве что в матче с Эчизеном. И судя по тому, как выглядел Атобе, ему приходилось не легче. Несколько раз они чудом не столкнулись.

Перехватывали друг у друга мячи, забываясь, и оставляли открытыми углы, куда немедленно били противники. Хетейский дубль был далеко не самым лучшим среди участников Национального, но даже против них играть оказалось тяжело.

- Ты извини, конечно, капитан, - заявил Шишидо, когда счет стал 5:5, - но вам бы хоть договориться, кто что делает... смотреть на вас страшно. Вы так друг друга поубиваете в конце концов.

Санада ожидал, что Атобе вскинется, заявит что-нибудь из своего неисчерпаемого репертуара «круче меня только горы, яйца и повороты». Однако тот только резко кивнул:

- Учту.

Кажется, хетейцы тоже готовились к другой реакции. Оотори ошеломленно приоткрыл рот, Шишидо нахмурился.

Следующий гейм новоиспеченной паре удалось выиграть, но потом хетейский дубль пошел в атаку всерьез... Тай-брейк долго не продлился.

- Свободны, - бросил Атобе однокашникам. – Дом в вашем распоряжении, мы тут еще позанимаемся.

Судя по энтузиазму, с каким те испарились из зала, столь широкие возможности предоставлялись им не впервые и они прекрасно знали, как этим можно воспользоваться.

- Дом не жалко?.. – машинально спросил Санада, оглядываясь в поисках полотенца.

- Не жалко, - отмахнулся Атобе, - эти тихие... да и вообще – не жалко. А ты не о том думаешь.

Санада выдержал паузу, собираясь с мыслями.

- Ерунда получается. С этим на люди показаться стыдно.

- Предложения?

- Не знаю. Жаль, что ты уже отослал заявку.

- Так легко сдаешься?

- Я предупреждал, что мы не сыгранная пара.

- А я говорил, что у нас есть время это исправить.

- Хорошо, твои предложения?

Они посмотрели друг на друга.

Первым рассмеялся Атобе.

- Хорошо, давай смотреть, что у нас есть. «Ледяной мир» никуда не делся, «ФууринКазан» тоже. Ты можешь принять практически любой удар, я могу с высокой вероятностью угадать, где у противника слабое место...

- Есть еще твое «Рондо разрушения».

- Два, может быть, три раза, пока от него не начнут уходить. Или меньше, если противник будет с мозгами. Ты сам не ловишься на «Рондо» в принципе. Это так, для разминки.

- «Тангейзер». Но ты возьмешь гейм на одних подачах, а потом еще гейм будешь вроде рыбы на берегу. Это мы уже проходили.

Атобе коротко зашипел сквозь зубы. Эта подача в самом деле требовала от него предельного напряжения, и хотя Санада чаще всего не мог ее отбить, потом он легко возвращал утраченные позиции, пока Атобе пытался унять дрожь в руках.

- Еще есть твои быстрые передачи у сетки, - то, с чем Атобе так и не научился справляться, на малых расстояниях ему не хватало мышечной реакции. Это злило его страшно, но в упрямстве он, пожалуй, был равен Юкимуре – и до бесконечности пробовал что-нибудь противопоставить неподатливой технике. Санаде иной раз представлялось, что надели природа Атобе тем же даром, что Юкимуру, и они стали бы друг для друга идеальными, единственно возможными соперниками.

- Подводим итоги, - заявил Атобе. – У нас есть техники на все случаи жизни, и мы не умеем их сочетать. Еще у нас есть привычка к атакующей игре. Что я упустил?

- Я не знаю, как у тебя, а у меня нет даже теоретического общего представления о том, как пара на корте добивается взаимодействия.

- Я думал до сих пор, что достаточно просто хорошо играть, и это придет само, - сознался Атобе. – Я играл в паре с Кабаджи, но Кабаджи... он просто умеет подстраиваться под кого угодно.

- Я тоже так считал. У нас пары можно составлять произвольно... просто меня обычно не ставили в пары.

- Ладно, - сказал Атобе после недолгого молчания, - предлагаю завтра до тренировки расспросить парных игроков своих команд, как, черт подери, они это делают. Ну и, надеюсь, понятно, что до чемпионата мы тренируемся ежедневно?

Санада с некоторой тоской подумал об уроках. Потом вспомнил, что до чемпионата времени – всего ничего. Догнать упущенное он, несомненно, сможет. Вот только...

- Атобе, и зачем тебе понадобился именно этот чемпионат? С твоими возможностями можно выбирать любой, какой в мире найдется...

Атобе метнул на Санаду косой взгляд. Короткий, но такой, что разом стало понятно: вопроса этого задавать не следовало, ответа на него ждать не приходится и тему лучше поскорее замять.

- Надеюсь, твои ребята не заблудились, - под руками взвизгнула молния на чехле для ракетки. Играть больше не хотелось.

- Все может быть, - рассеянно отозвался Атобе. – Пойдем. Возможно, придется их поискать...


- Чего?.. – ошалело переспросил Маруи, едва не подавившись жвачкой. – В каком смысле – как добиваемся взаимодействия?..

- В прямом, - вздохнул Санада. Маруи был первым, кто попался ему в школьных коридорах, и, возможно, это был наилучший выбор: объяснений Янаги можно было и не понять, Джакал был не слишком-то хорош в объяснениях чего бы то ни было, а от Нио или Ягю имелся риск получить какую-нибудь изощренную насмешку вместо толкового рассказа. Точнее, от одного Нио, но Санада не очень-то полагался на свое умение различать, кто из них в данный момент кем прикидывается или не прикидывается.

- Ну, - Маруи серьезно задумался. – Тренируемся вместе. Много.

- Но как это начинается? Если сначала не получается вообще ничего.

Маруи прищурился:

- Санада? Ты собрался играть с кем-то в паре?

- Я этого не говорил, - поспешил уточнить Санада. Конечно, в клубе они уже не состоят, но как отреагирует Юкимура, если узнает... особенно если узнает, с кем именно в паре играет Санада...

Зеленый пузырек жвачки лопнул с тихим хлопком.

- С тебя мороженое, с меня подробная лекция.

- Не прохладно для мороженого?

- Прибавь горячий шоколад, - Маруи ослепительно улыбнулся, в бессчетный раз заставляя Санаду задаться вопросом, как он умудряется сохранять хорошие зубы при таком пристрастии к сладкому, - и я даже никому не скажу, что ты изменяешь команде.

- Шантажист.

- Ты сам виноват, мог и не спрашивать.

- Ну ладно, ладно... – злиться было совершенно не с руки. – Горячий шоколад и мороженое, но я хочу понятного объяснения.

- Все, что в моих силах.


К Атобе Санада опоздал на час. Хорошо хоть догадался написать сообщение, что задержится.

- Я уже начал опасаться, что ты решил таким замысловатым образом все-таки отказаться от чемпионата, - ядовито откомментировал Атобе, который в ожидании партнера гонял по корту попеременно то Оотори, то Шишидо. Походило на избиение младенцев. «Младенцы», впрочем, не жаловались. Наверное, уже привыкли за два с лишним года.

- Занимался расспросами, - не повелся на подначку Санада. – Получил пригоршню полезных советов, включая плохо применимые.

- А. Я тоже.

- Сначала обсуждаем или играем?

- Играем. На обсуждение у нас уйдет очень много времени, предсказываю.

- Знаешь, что делали с пророками, чьи предсказания не сбывались?

Атобе удивленно воззрился на Санаду:

- Хочешь сказать, ты мне не веришь?

- Нет, я, конечно, восхищаюсь твоим совершенством и все такое, но...

По ту сторону сетки сдавленно хрюкнули в кулак.

- Шишидо, ты ведь собираешься в теннисный клуб в старшей школе, а-а? – ровно поинтересовался Атобе, не оборачиваясь.

Шишидо резко перестал смеяться.

- Я это... ничего такого.

А ведь его побаиваются, подумал Санада. Любят, уважают, ценят... в гости ходят... но побаиваются все равно. Интересно, за что. Академия Хетей – непростое местечко, кого попало туда не берут, и там надо действительно хорошо уметь взаимодействовать с людьми, чтобы добиться позиции «короля», иначе тебя сожрут другие претенденты. У Атобе получилось. Хотелось бы узнать – как...

- Играем, - распорядился Атобе.

На сей раз получалось чуть лучше. Но именно что чуть. Защищать углы удавалось, но вот центр... К тому же присутствие партнера сделало практически бессмысленным мгновенное перемещение «Молнии» - оно слишком повышало вероятность столкнуться; а шикарные гасящие удары Атобе, рассчитанные на одного противника, оказались во многом бесполезны при наличии по ту сторону сетки второго человека, готового подстраховать напарника.

Они сыграли три матча и даже выиграли один 6:4, но особенно гордиться этим выигрышем не хотелось.

- Ну? – сказал Атобе, когда они уже расположились в комнате с экраном. – Что полезного тебе насоветовали?

«- Я правильно понял, ты хочешь играть дубль с человеком, которого плохо знаешь? – уточнил Маруи, подцепляя ложечкой сливочную шапку с вазочки с мороженым. – Знаешь, единственный по-настоящему надежный способ – это узнать его как можно лучше. Проводить много времени вместе. Искать общие интересы. Если ты не успеваешь привыкнуть к партнеру, ты должен хотя бы понимать мозгами, что он делает, как, когда и почему...»

- Искать общие интересы и проводить вместе много времени, - буркнул Санада. В исполнении Маруи это звучало убедительно, но как только он пытался вообразить поиск общих интересов с Атобе, кроме тенниса, конечно, фантазия отказывала. – Я предупреждал, что часть советов плохо применима.

Атобе помолчал.

- Мне Ошитари заявил то же самое, - сказал он наконец. – И еще – что можно анализировать действия партнера, а можно угадывать интуитивно, но на экспресс-анализ такого уровня способны только люди вроде Конджики или Янаги...

- Никогда не отличался развитой интуицией, - Санада рассеянно посмотрел на экран, где на паузе подрагивало изображение – редкостный по взаимному идиотизму маневр, в результате которого Оотори запустил мячик точно между ними.

- Ну я отличаюсь весьма развитой интуицией. Но если я буду следить только за тем, что делаешь ты... на противника внимания уже не останется.

Санада посмотрел на Атобе на экране, красиво не дотягивающегося до мяча. Спросил больше из желания чуть-чуть придавить фирменное безудержное самолюбование:

- Выходит, твоей... весьма развитой интуиции на весь корт не хватает?..

Как и ожидалось, Атобе оскорбился, нахмурился яростно, снова напомнив внешне кого-то из некрупных диких котов: глаза сужены, когти выпущены, спина выгнута...

...и вдруг растерянно моргнул, застыл, будто ошарашенный какой-то новой идеей.

- Не на корт... – протянул он медленно, - я всегда смотрю на человека, не на корт в целом... в одиночной игре достаточно видеть противника. Но... – взгляд его затуманился, словно он смотрел внутрь себя, что-то выискивая. – Может быть... корт как единое пространство... Подумаю. Попробую.

Вот он, Король, невольно восхитился Санада. Ты ему насмешку, а он из нее – новую идею... Хорош!

- Но это не отменяет всего остального, - бодро заявил Атобе, помахивая пультом от экрана. – Что там насчет общих интересов? Санада, какие у тебя интересы?

Такой энтузиазм несколько пугал.

- О, ты можешь не стесняться, это нужно для дела...


Атобе был прав: обсуждение дружеских советов заняло очень много времени (и Санада в результате снова остался ночевать в гостях). Большая часть вечера ушла на то, чтобы найти хоть какие-нибудь точки пересечения. Они читали разные книги, смотрели разные фильмы, слушали разную музыку и даже фехтованием занимались разным. Хотя этот вопрос вызвал большой интерес с обеих сторон, вплоть до посещения спортзала (на вопрос, сколько спортзалов у него в доме, Атобе честно ответил, что не помнит точно, но может посчитать, если очень интересно) и сравнения приемов, стоек и других особенностей обращения с катаной и со шпагой.

- Очень любопытно, но из этого мы полезного не извлечем, - сказал Атобе задумчиво, когда они возвращались в комнату с экраном. – Я даже приблизительно не могу сопоставить схемы твоих движений и моих.

- Мы не обязаны действовать одинаково, достаточно знать, как именно. Мне... сказали, что когда формируется пара, суть любой стратегии в том, чтобы перекрыть все слабые места одного сильными другого.

- Слабые места, хммм.

Санада чуть не споткнулся.

- Атобе, у тебя не может не быть слабых мест в игре. Не существует людей, у которых нет слабых мест... – «Юкимура, когда он в хорошей форме», всплыло в мыслях.

Судя по выражению лица Атобе, рассказывать о своих слабостях ему не хотелось абсолютно. Он молчал всю оставшуюся дорогу до их «штаба» и был напряжен так, что, казалось, воздух вокруг него звенел. Однако, расположившись на ковре в ворохе подушек – это была еще одна маленькая привычка, устраивать себе что-то вроде гнезда из подушек, - он внезапно расслабился, словно нашел удачный выход из тяжелого положения.

- Давай-ка смотреть наши сегодняшние матчи. Мы проигрывали, значит, проявляли свои слабости, верно? Вот их и будем искать.


- ...За этот матч это уже пятый такой момент, а?

- Да. Шишидо целится в угол, к мячу идем мы оба, следующий удар в освободившуюся часть корта.

- Рефлекс... Но все эти удары лучше бы принимать тому, кто уже и так шел в ту сторону. Предыдущий – мне, эти два – тебе.

- А у тебя, мне кажется, бросок вправо получается быстрее, чем влево. Может быть, ты будешь оставлять мне дальние левые мячи? У меня есть «Молния».

- Так уж и быть. Но тогда за мной высокие передачи, которые ты, кстати, совершенно не умеешь поворачивать себе на пользу.

- «Рондо»?

- Если ты будешь прикрывать от непредвиденных атак...


...Отвлечься от теннисных расчетов Санада смог, только когда назавтра в школе на уроке истории перепутал имена пятого и шестого сегунов дома Токугава и заметил, что что-то не в порядке, только по гробовой тишине в классе и вытаращенным глазам учителя. За всю среднюю школу Санада еще ни разу не ошибался в своих ответах по истории.


За четыре дня до чемпионата Атобе дал себе труд объяснить, что вообще происходит.

- На самом деле это довольно продолжительное мероприятие, часть проходит в Китае, часть в Корее и часть – у нас, еще участвуют Австралия и Новая Зеландия. Одиночные соревнования тоже есть, но они для нашей возрастной группы будут в феврале в Корее. Схема состязаний тоже не та, какая у нас обычно бывает – не пирамида на выбывание, а рейтинги выигрышей. Мы будем играть всего два матча, по одному в день, но не по одному сету, а по три. То есть чтобы победить в чемпионате, нам желательно не просто выиграть свои матчи, а выиграть их с как можно большим отрывом в очках.

- Знаешь что, - с чувством сказал Санада, - если бы ты это объяснил неделю назад, я бы ни за что на свете не согласился на твое предложение!

- Я знаю, - отозвался Атобе безмятежно. – Но я не думаю, что сейчас ты жалеешь о своем согласии. Так что восхищайся моей предусмотрительностью.

- Восхищаюсь, - процедил Санада, - но хоть про три сета ты мог сказать! Это же марафон! Совсем другой расчет сил!

Атобе покосился с легкой насмешкой:

- Да неужели? Хочешь сказать, у тебя не хватит сил на три сета?

От желания придушить партнера дрогнули руки, но было жаль затраченных на тренировки сил.

- Завтра я попрошу составить нам компанию Маруи с Джакалом, - решился Санада. Если речь пошла о выносливости и долгой игре... ну и, в конце концов, Юкимура, может, и не очень рассердится?..

- А я все ждал, когда же ты раскачаешься.

«Какая жалость, что нельзя стукнуть хозяина дома, где ты в гостях.»


- Вы не танцуете, - сказал Джакал после первого же сета.

И Санада, и Атобе воззрились на него изумленно.

- А должны?.. – осторожно переспросил Санада. Идея немедленно представилась ему сначала в виде традиционных придворных танцев на корте, а потом мутировала в пара-пара. Стало не по себе.

- Должен быть... ритм. Баланс. Как... – Джакал повел руками в воздухе, силясь обозначить что-то неуловимое, но очень важное. – Как в танце, когда пара. Самба. Танго. Джайв. Быстро, четко и... взаимно.

Атобе дернулся и полуотвернулся. Санаде показалось... да нет, наверняка померещилось, не может Атобе краснеть от одного упоминания латиноамериканских танцев.

- Джакал, этому нельзя научиться за неделю, - Маруи покачал головой и добавил уже для Санады: - Хотя он прав, вообще-то. У парной игры есть, хмм... рисунок. Вы начали договариваться, но еще не сделали своего рисунка и даже ритма.

- А... как?.. – вообще-то Маруи и в прошлый раз говорил про ритм, но Санада не понял, что имелось в виду.

Маруи и Джакал синхронно развели руками.

- Для всех по-своему, - пояснил Джакал.

- Надо искать, - сказал Маруи, и, кажется, с нотками сочувствия.

- Еще играем? – вмешался Атобе. – У нас времени не так много...


В игре с риккайским дублем в первом и втором сетах Атобе почти все время оставался у сетки: он намного лучше, чем Санада, справлялся с хитрыми передачами Маруи. В третьем сете риккайцы переглянулись, коротко посовещались... и встали у сетки оба. Пока Атобе и Санада сообразили сделать то же самое, они потеряли три гейма на том, что Джакал мощными короткими ударами заставлял Атобе делать высокие передачи, а затем Маруи с прыжка посылал мяч вдоль сетки на другой край корта, в «слепой» угол. Однако стоило Санаде и Атобе сменить расстановку, как Джакал и Маруи вернулись на прежние места и принялись гонять противников по корту «бумерангами» и мячами от сетки.

- Я не понимаю, как этот дубль мог проиграть в финале Национального! – простонал Атобе, пытаясь восстановить дыхание. Матч они проиграли со счетом 2:1, причем последний сет – 6:1.

- У Золота Сейгаку синхронность выше, - сказал Маруи, он, впрочем, тоже пошатывался от усталости. – Но они уже... в общем, мы такого боимся. Это хуже Акаи, это не просто потерять себя, а раствориться в другом человеке. Нафиг такие развлечения, когда мне захочется такой близости, я лучше женюсь.


После обеда (Атобе, похоже, подбирал меню соответственно гостям, судя по количеству десерта в этот раз) Джакал с Маруи отправились восвояси, а Санада остался, как это повелось, обсуждать сегодняшние достижения.

- Я не очень понял, что они говорили про танцы, - заметил он, - ты разбираешься в этом?..

Нет, все-таки не показалось: Атобе действительно чуть-чуть покраснел.

- Разбираюсь. И я понял, что они имели в виду, но... а, ладно. Я тебе покажу одну запись, ты тоже поймешь.

Он долго с пульта гонял на экране каталог записей, наконец, отыскал нужную, включил, и Санада с немалым изумлением увидел довольно тесный зальчик с зеркальными стенами и группку молодежи в танцевальных нарядах, сгрудившуюся в углу.

В центре зала единственная пара танцевала танго.

Сначала по-ученически, осторожно, механически выполняя движения. Партнерша, фигуристая, очень смуглая, на вкус Санады весьма некрасивая девушка, вкладывала в танец слишком много эмоций и была явно недовольна партнером. Тот, с совершенно каменным лицом, казалось, был занят в основном тем, чтобы не прижимать к себе девушку сильнее, чем то дозволяют приличия.

Музыка становилась громче, набирала обороты, девушка вдруг что-то крикнула – было не слышно, что именно, попыталась оттолкнуть юношу, неловко покачнулась, оступилась и оказалась подхвачена уже у самого пола.

Дальше как будто сломался ограничитель, и отрепетированный танец враз превратился в разговор, даже в ссору. Бурную ссору со взаимными претензиями, попытками рукоприкладства, внезапным раскаянием и столь же бурным примирением, и все это – без единого слова, исключительно теми же движениями, которые только что не были наполнены никаким смыслом.

Танец закончился, юноша выдохнул, улыбнулся, и тут Санада сообразил, что это Атобе и есть – только с диковинно зачесанными волосами и в непривычном костюме.

- Это знаешь кто? Это дочь аргентинского посла, - тихо пояснил Атобе. – Она жутко оскорбилась, что я с ней танцую «без души».

- По-моему, вы крупно поругались...

Атобе усмехнулся.

- Преподаватель сказал потом, что за такую интерпретацию танца нас бы высоко оценили, потому что стандартно его все танцуют про любовь. Но я это вспомнил знаешь почему? Мы с этой девушкой виделись всего раза три, а вместе танцевали вообще впервые. Каждая пара действительно придает танцу свой собственный смысл... Кувахара правильно сравнил. Но я не знаю, как это перенести в теннис.

- Танцуют... про любовь?..

- Да, точно так же, как, например, поют.

Санада на секунду задумался, потом неуверенно спросил:

- А про что... мы играем?

- Про победу?

- Про победу – все играют. А нам ведь надо, чтобы... высоко оценили?

Теперь задумался Атобе.

- Помнишь, - тихо начал он наконец, - как Эчизен сказал: теннис – это здорово?

- Да, - еще бы не помнить. Юкимура, кажется, убить готов любого, кто при нем это произнесет, даже когда это случайная фраза, а не напоминание о финале. – У него это, как я понял, запустило третий Предел.

- На Пределы мне наплевать. Но я действительно хочу играть этот чемпионат про то, что теннис – это здорово.

- Только этот? Вот именно в паре?

- Да, только этот. И именно в паре.

Санада пожал плечами:

- С этим утверждением сложно спорить. Давай попробуем, это ничем не хуже игры про победу. Но почему ты все-таки не заявился на одиночные игры в феврале?.. У тебя вряд ли будут какие-то проблемы с переходом в старшую школу.

Атобе помолчал, полуотвернувшись.

- Я не смогу играть в феврале, Санада. И давай не будем больше об этом.

Это не была просьба – это был самый настоящий приказ, но Санада и без того не стал бы задавать дальнейшие вопросы. Атобе... не обычный подросток, кто его знает, какие у него еще важные дела, кроме школы, тенниса, танцев... а с Санадой они далеко не друзья, чтобы совать в эти дела нос.

Назад

Далее