Придя, наконец, в
сознание, я обнаруживаю, что лежу, растянувшись на тротуаре прямо перед
Конеко. И судя по подозрительно выглядящим следам на одежде, не все
пешеходы стали утруждать себя лишний раз и обходить вокруг мое
бесчувственное тело. Раскаленный асфальт и отпечатки обуви на груди -
отличное начало нового дня!
Как мило со стороны Аи - спасти
меня и дотащить до самого дома, только для того чтобы счесть еще три
шага до двери слишком затруднительными.
Я затаскиваю свою
многострадальную задницу внутрь Конеко, который встречает меня
ароматными запахами. Признаюсь, это довольно необычно. При совместном
проживании четырех парней прием пищи имеет обыкновение превращаться в
самообслуживание, которое в свою очередь сводится к употреблению
малосъедобных полуфабрикатов. Ая неплохо готовит, но редко бывает в
настроении делать что-то для всех четверых, а готовить только на себя
считает нецелесообразным.
Но, чудо из чудес - на кухне
обнаруживается Ая со сковородкой в руке. Возможно, он решил загладить
свою вину за то, что оставил меня на милость ног прохожих на всю ночь.
Кто знает, случаются и более странные вещи. Не то чтобы я действительно
могу придумать что-нибудь более странное, но уверен, что
такое бывает. На его вопросительное «Завтрак?», я отвечаю торопливым
кивком. Сейчас я готов убивать за что-нибудь из Аиной стряпни.
…Эта
мысль прерывается внезапным стуком о стоящую передо мной тарелку – это
Ая церемонно выкладывает на нее сырые яйца. Потеряв дар речи, я с
отвисшей челюстью наблюдаю, как за яйцами следует порция сырой овсянки.
Нет, воду-то он в нее добавил, он просто не стал ее готовить. Ей, это
что кубик льда там плавает…?!
Может мне действительно стоит кого-нибудь убить?
Но
прежде чем я успеваю высказать Ае все, что думаю, он затыкает меня
взглядом, очень похожим на тот, который он метнул в меня, услышав, что
Йоми известно о Вайсс. У меня от этого взгляда мурашки по спине
побежали. Его значение абсолютно ясно - я не только не смею жаловаться,
мне еще придется действительно съесть все, что он дал, если я
хочу и дальше жить этом доме, оставаясь невредимым. Я раньше говорил,
что «любовь зла»? Нет, на самом деле я имел в виду, что любовь – жестокая, садистская сука. Если я когда-нибудь встречу купидона, то он обнаружит свою стрелу, засунутой в место, где солнце уже не светит.
На
самом деле сырая овсянка не так уж и плоха. То есть когда консистенция
того, что впихиваешь в себя, напоминает средство для кошачьего туалета,
то начинаешь ценить то, что оно хотя бы на вкус похоже на овес. С
яйцами дело оказалось немного сложнее. Не то чтобы для меня в новинку
есть сырые яйца. Не верится, что есть какое-нибудь средство от
похмелья, которое я не попробовал, а это как раз из тех, которые
снимают последствия похмельного синдрома. Но дело в том, что последний
раз подобное средство я применял после 70-градусного ликера. С тем же
успехом я мог тогда моторное масло выпить и не заметить разницы. Будучи
же этим утром до отвращения трезвым, я попробовал (и, к несчастью, прочувствовал) разницу во всей ее красе. Думаю, что вычеркну этот способ лечения из своего списка. Лучше уж от головной боли мучиться.
Тарелка,
наконец, пуста и я поспешно спасаюсь бегством. Мой план прост - принять
душ (я все еще перепачкан кровью и отпечатками ботинок) и, запершись в
комнате, смотреть порнуху до тех пор, пока Ая не вернется в свое
нормальное состояние. В нем он все-таки умеренно злобен, а не доходит
до - «я собираюсь преследовать тебя и превратить твою жизнь в ад на
земле». Да, это хороший план. Можно еще улучшить его парочкой бутылок
пива, но за ними надо было идти, что повышало риск столкнуться с Аей.
А избегать контактов с Аей - основа моего плана.
Душ - это
райское наслаждение. Серьезно, помимо всех остальных аспектов, работа
наемником оказывает на вашу жизнь важнейшее воздействие - вы никогда не
будете воспринимать душ как нечто обыкновенное. Ничто не сравнится с
ощущением свежести и чистоты, даже если это только недолгая иллюзия.
Ожог ледяной воды возвращает меня к реальности. Я кручу кран, но
неожиданно оказывается, что там нет ничего кроме ледяной жидкости. Тут раздается короткий стук в дверь и Кен, не дожидаясь приглашения, просовывает голову внутрь.
-
Ей, Ёдзи, - жизнерадостно говорит он. – Ая сказал, что запустил
посудомоечную и стиральную машину, так что горячей воды пока не будет.
Учти на случай, если захочешь принять душ, ага?
Я чуть не выскочил из ванны, чтобы придушить его. Честно.
-
Я уже ПОД этим хреновым душем, идиот! – ору я в ответ голосом,
обещающим немедленную смерть, тому, кто скажет мне еще какую-нибудь
глупость.
- А, действительно, - отвечает этот кретин. – Ну, тогда удачи.
К
счастью для себя Кен убирается из ванной раньше, чем я успеваю
вытереться, чтобы осуществить свое желание и придушить его. Похоже, до
следующего показа футбольного матча он доживет.
На этом прием
душа заканчивается, и, запахнувшись в полотенце, я направляюсь в свою
комнату. Моя комната – моя крепость. Как бы ни было все плохо, я всегда
могу уединиться в своей комнате, закутаться в пушистый плед и заняться
чем-нибудь приятным, убежав от жестокой реальности. Сегодня я начну с
самого старого и непритязательного занятия – чтения: «самого домашнего»
- того, что никогда не покинет пределы моей комнаты. А потом я найду
самую безмозглую, какую только можно вообразить, передачу и полностью
погружусь в свой мир. И не выйду из него до тех пор, пока не забуду,
что Ая вообще существует. Может быть, стоит подождать, пока я не забуду и о существовании Вайсс, тоже. Лучше лишний раз перестраховаться.
Отвлекшись
на фантазии о том, как проведу день, я дергаю ручку двери намного
дольше, чем того требуется, чтобы понять, что она не открывается. Она…
не открывается?..
Как это моя дверь не открывается?! Я никогда
не запираю ее снаружи. Никогда! Я и изнутри то редко ее запираю.
Сегодня должен был быть один из таких редких дней, но…
Я не могу войти…
Ая.
У Аи есть ключи от всех дверей наших апартаментов.
Ая должен умереть!
Но не могу же я убить его голым.
Нет, сама по себе идея конечно интересная, но нет. Не в непосредственной близости от наивных и юных наемных убийц.
Экспериментально
я убеждаюсь, что дверь в комнату Аи не заперта (вот это не очень умно,
Ая, ты пожалеешь об этой промашке). Мне нужно одеться специально для
совершения убийства, и выбрать для этого одежду моей намеченной жертвы
представляется наилучшей стратегией. Теперь, даже если этот план
закончится столь же плачевно, как и все остальное, задуманное мной
последние несколько дней, то хотя бы удастся достать его тем, что моя
кровь испоганит его любимый свитер.
Облачившись в лохматое нечто, которое он называет свитером и в его джинсы (он их гладит,
богом клянусь), я отправляюсь вниз, в подвал, надеясь спасти хотя бы ту
часть плана, которая включает в себя просмотр ТВ до полной потери
соображения. Судя по часам, там сейчас как раз должна идти парочка
подходящих мыльных опер.
К несчастью я обнаруживаю, что подвал
уже занят, и я не единственный в нашем доме, разработавший потрясающий
план по использованию большого экрана ТВ для миссий, чтобы развлекаться
на халяву.
Погодите, вычеркните слово «развлекаться».
Развлекаться
- это широкое понятие, я знаком со многими его значениями (так я,
скрепя сердце, позволяю Кену применять его для его футбольной чуши, а
Ае - для исторического канала)
Однако то, что происходит на
фантастично дорогом плазменном экране, которого я домогаюсь, в понятие
«развлечение» никак не вписывается. На нем по конвейерной ленте вдоль
стеллажей из клеток с весьма убого выглядевшими цыплятами катятся яйца.
- Хм, Оми, - я решаю, что лучший способом выиграть немного
телевизионного времени - это не просить, а убеждать. – Разве ты не
должен сейчас быть в школе?
- Школа, - мрачно отзывается Оми.
– Вот настоящая причина - она только упрочняет жестокие стандарты
социума, которые приводят к рабскому положению живых существ, которых
мы считаем ниже себя. Я не буду больше быть безучастным участником
этого злодейского геноцида.
- Хм, ну ладно, - я начинаю отступать. Вряд ли Оми прислушается к разумным доводам этим далеко не прекрасным утром.
Он хватает меня за руку. – Куда это ты собрался?
- Я только хочу налить кофе…
-
Тропические леса вырубаются для посадок коммерчески выгодных сортов
кофе, что ставит тропических птиц на грань исчезновения. Не говоря уж о
том, что пестициды используемые для ее роста…
Со вздохом я признаю свое поражение. Похоже, что в ближайшее время улизнуть от Оми мне не удастся.
Я
плюхаюсь на кушетку и начинаю придумывать как отомстить Ае, не нанося
ему физических повреждений (физически я предпочитаю оставить его
невредимым для собственных, не совсем невинных намерений).