Fairy stories
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика
| Главная » |
"Girl", NC-17, Ая/Ёдзи, Ая/Шульдих, Глава 3
Глава 3 Вымотавшись, Ая вытер пот со лба, потом подошел к холодильнику и взял бутылку воды. Он тренировался, пока не начал с ног валиться, и чувствовал себя немного лучше. По крайней мере, психологически. Физически же ему хотелось только сдохнуть. По крайней мере, изматывающие тренировки вкупе с дневной работой вышибли из его головы необузданные сексуальные желания. Жаль, прошлой ночью у него не было месячных. Это живо стерло бы с лица Шульдиха глумливую усмешечку. Ладно, скорее всего, не стерло, но уж точно ограничило бы пространство для ощупывания. Вошедший Ёдзи окинул его долгим взглядом. – Знаешь, что тебе нужно? – Лучше даже не заканчивай. – Выпить. А ты что подумал, извращенец? Тебе нужно опрокинуть пару стаканчиков старого доброго зелья, чтобы отвлечься. Ёдзи частенько нагло шел напрямик, выдавая свои намерения с головой. Ая усмехнулся. – Не выйдет. – Что? Почему? – Потому что ты хочешь меня напоить, чтобы залезть мне в штаны. – Ая. Ты же Ая. – Да, знаю. И что из этого? – ...То, что если я за тобой приволокнусь, пьяный ты или нет, жить мне останется примерно три секунды. С этим Ае было не поспорить, поэтому он щедро отхлебнул воды из бутылки. – Кроме того, судя по твоему виду, тебе чертовски нужно выпить. – Я... не пью. – Ну, значит, сейчас как раз подходящее время начать, согласен? Предложение Ёдзи казалось почти разумным. Одно это допущение должно было до чертиков напугать Аю. – Я устал. – Да ты просто посидишь, выпьешь, расслабишься. Тебе даже никого убивать не придется. – Какое разочарование. – Ты шутишь. – Разумеется, шучу, Ёдзи. – Ты пойдешь? Ая прижал прохладную бутылку ко лбу. Прогулка могла бы отвлечь его от мыслей о полном фиаско, которое он потерпел прошлой ночью, о чем Фудзимия никак не мог перестать думать. – Конечно. Я только приму душ и переоденусь. Ошеломленное лицо Ёдзи тоже того стоило. *** – Это пивнушка, – заявил Ая. – Это бар. – Здесь воняет. – Это сигаретный дым. Ты уже должен был к нему привыкнуть. – Я тебя до сих пор не убил только потому, что иногда от тебя бывает хоть какая-то польза. – Ты такой привередливый, знаешь ли. – Нет. Ёдзи закатил глаза. – Все равно идея куда-нибудь тебя вытащить – великолепна. Я так рад, что до этого додумался. Сюда, присаживайся. Ёдзи сел по одну сторону отдельной кабинки, Ая обосновался на другой. Сиденье оказалось на удивление удобным, хотя и потертым. Кудо заказал пробегавшей мимо их столика официантке пива. Ая подозрительно оглядел принесенный заказ. – Оно не кусается, – с ухмылкой заметил Ёдзи. – Мне не нравится запах. – Ты скоро перестанешь его замечать. – Вкус мне тоже не нравится. – У пива был слегка затхлый привкус, и оно обжигало горло. Результат брожения. – К нему ты тоже скоро привыкнешь. Надо только войти во вкус. – А если я не хочу входить во вкус? – Ты настоящий зануда. Я бескорыстно и благородно пытаюсь тебе помочь, а ты еще и выкобениваешься. Радуйся, что я тебя в ночной клуб не пригласил. – Танцевать я бы не пошел, и ты об этом прекрасно знаешь. – Ая сделал еще один глоток. Жжение понемногу преображалось в какое-то тепло. Люди пьют, чтобы забыться. Возможно, и у него получится. Забыть о том, каким чудовищем он стал, о своих неудачах и о том, как ему понравилось то, что с ним делал Шульдих... Ая глотнул еще раз. – Вот это по-нашему! *** – Эй-эй! Дамочка, не распускайте руки! – воскликнул Ёдзи, подскочив. Разошедшийся Ая, которому почему-то вдруг стало очень тепло и легко, едва не захихикал. – Это моя нога. – Да, но она все равно лежала на моем члене! Она и сейчас на моем члене. – У меня он тоже когда-то был. – Нет, вот на что жаловаться Ёдзи? Он же своим членом думает, так чего возражает, что этой части его тела уделили немного внимания? – Ага, но только мой ты не получишь. – Я не дамочка. – Я и не спорю. – И не мальчик. – Ладно, дай угадаю с трех попыток. Тогда ты что – пылесос? – Я не знаю, что я. Ты хочешь узнать? Ёдзи лишился дара речи. Ая решил, что стоит почаще выбираться с ним выпить. – Ёдзи, я тебя хочу. Кудо покраснел. Удивительно, какой веселой может выдаться ночь в баре. – Ты не можешь меня хотеть. Ты никого не хочешь. – Откуда ты знаешь? – Снова порадовавшись тому, что надел легко снимавшиеся туфли, а не ботинки на шнуровке, Ая слегка подвигал ногой, просто чтобы послушать сдавленный писк своего собутыльника. – Угрозы, удары по рукам и выволочки помогли, – выдохнул Кудо. – Ты же все равно не слушал. – О, можешь не сомневаться. Неужели Ёдзи не понимает, что нужно Ае, и насколько невыносимой стала сексуальная фрустрация? Что еще ему сделать? – Оно все время... хочет... чего-то. А я не могу заставить его прекратить. Видит бог, я пытался... – «Оно»? О. Кхм, так, кажется, пошел переизбыток информации... – У Шульдиха и то получилось гораздо лучше, чем у меня! – ...У Шульдиха?! – Глаза Ёдзи широко распахнулись. Даже в темном баре на нем красовались солнечные очки. Возможно, потому что они вечно сползали на кончик носа, а не сидели, как положено, перед глазами, он мог носить их в слабоосвещенных местах. Есть над чем подумать. Так, о чем он говорил? Ах, да. Шульдих. – У Шульдиха, – согласился Ая. – Только он не закончил, потому что он злой и нехороший... – Очень, очень нехороший человек. – ...поэтому все стало еще хуже. И сейчас я просто... Ты. – Я? Ёдзи что, напившись, превращается в попугая? – Ты переспал с уймой женщин. Ты знаешь, что делать. Займись со мной сексом. Кудо ничего не ответил, шокированно уставившись на Аю. – Ну же. Пошли, – позвал Ая. – Сейчас? – пискнул Ёдзи. Фудзимия ответил страстным взглядом. – М-хм-м-м, – одобрительно мурлыкнул он. – Что ты делаешь? – Соблазняю тебя. – Невероятно – величайшему плейбою в Токио приходится все в лоб объяснять. Хотя Ая всегда подозревал, что Ёдзи преувеличивал, а местами и вовсе привирал о своих подвигах, однако доля правды в его россказнях наверняка присутствовала. По крайней мере, Фудзимия очень на это надеялся. – О. Эм-м... А зачем? Нет, временами Ёдзи превращался в совершенно пустоголового болвана. – Затем, чтобы ты занялся со мной сексом, разумеется. – Ая... Ая, я не могу. Что? – Ты шутишь? Ты пялился на сиськи с самого момента их появления. Ты меня именно за этим сюда и привел! – Ну, нет, я... Я бы хотел. Я бы... определенно ... хотел. Только я... не могу. – Почему? – Потому что как только ты протрезвеешь, забьешь меня насмерть. – И? – Ая, ты пьян, и ты не в себе. А мне с тобой придется жить. В очень маленькой комнате и... О боже мой, ты все это время дрочил по ночам, а мы были рядом?! – Да, но безуспешно, – пробормотал Ая. – Вот, черт, я... Я не знаю, что тебе и сказать-то, – обалдело произнес Ёдзи. – Ничего. Просто трахни меня, и мы сочтемся. – Нет! – Почему нет? – Ради всего... Э-э, нет, перестань. Тебе уже хватит. Но Ая все равно продолжал махать рукой, подзывая официантку. Кудо ему не хозяин. – Мне понравилось. – Очевидно, – буркнул Ёдзи и повернулся к официантке. – Извините, но ей достаточно. Мы уже уходим. – О, хорошо. – Ая поднялся и пересел на Ёдзину сторону кабинки, скользнул поближе, прижав Кудо к стене. – Потому что я очень тебя хочу. Ёдзи задышал тяжелее. – Ты мою самую сокровенную мечту превратил в кошмар, ты хоть это понимаешь? – Совершенно очевидно, что я тебя хочу. – Ая уже практически уселся Ёдзи на колени и улыбнулся, кое-что обнаружив. – Очевидно, что ты хочешь меня. Так что тут у нас никаких проблем. И ты сам сказал, что девушкой я тебе больше нравлюсь. – Когда это я... Вот дерьмо, ты слышал? – М-м-хм-м. – Мы все равно не станем этого делать. Пусть я мужчина, а ты – симпампулька, но хоть в суд меня тащи. А еще ты не в себе – во всех смыслах этого слова, и... Черт, ты слишком сильный для женщины! – Спасибо. – Ая облизывал шею Ёдзи, губами ощущая быстрое мягкое биение пульса. Ёдзи отодвинул его и, когда Фудзимия попытался придвинуться за продолжением, удержал на расстоянии вытянутой руки. – Мы не станем этого делать, ясно? Мы не станем этого делать, в сотый раз говорю, ясно? Конечно, не станут. Разве Ёдзи захочет заниматься этим с уродом? Кудо его просто дразнил. Горло Аи перехватило. Даже самый озабоченный из Вайсс его не хочет, и это Ёдзи-то, который трахает всё, что движется. – Ох, нет, – воскликнул Ёдзи. Стоило слезам политься, и Ая уже не мог с ними справиться. – Я... Прости меня. Ты прав. Я не в себе. Не в себе и никогда не стану нормальным, и у меня, блядь, от перевозбуждения крышу сносит... – Фудзимия полностью попал под власть чего-то непонятного, чем бы оно ни было, и не мог остановиться. – Как будто все мои нервные окончания оголились. Ненавижу! – Ая, я... Черт. Ну, иди ко мне. Устроившись на руках у Ёдзи, Ая рыдал, уткнувшись лицом ему в рубашку. Он себя презирал. Это было унизительно. Он не мог нормально дышать, глаза и лицо горели. И что самое страшное – он не мог прекратить. Ёдзи гладил его по волосам. – Прости меня, ладно? Но я... не стану тебя трахать, чтобы тебе стало лучше, потому что легче тебе все равно не станет, а меня ты потом убьешь. – Хреново же ты утешать умеешь, – хлюпнул носом Ая. – Я очень хорошо умею утешать. – По чьим... меркам? – Всё, мы идем домой. Ты ляжешь баиньки, проснешься с жутким похмельем и, будем надеяться, ничего не вспомнишь. – А если вспомню? – Тогда, скорее всего, перережешь мне глотку. Если перерезать Ёдзи глотку, то никто и никогда не узнает о том, что Ая вытворял этой ночью, но все равно этот вариант оставался лишь на самый крайний случай. Хотя окончательно он его не исключал. Ёдзи сам застегнул на Фудзимие куртку, в результате отдельные части Аиного тела предательски обрадовались и обнадежились, рассчитывая на приятное продолжение, которого, впрочем, не последовало. Кудо вел себя как джентльмен. Собутыльник непонятного пола, похоже, эффективно развеял желание пошалить. На этой мысли Ая всхлипнул, поэтому он безжалостно раздавил ее в зародыше. Следующим он почему-то помнил, как они, каким-то образом оказавшись в машине, направлялись домой, и тут желудок Аи взбунтовался. Он старался сдержать тошноту, полагая, что на сегодня достаточно опозорился перед Ёдзи. Но Кудо все равно заметил и сунул ему в руки бутылку с водой: – На, попей. Прохладная вода, кажется, немного помогла. – Спасибо. – Он больше не будет пить. Никогда. Ая постоянно выпадал из реальности, но каким-то чудом они добрались до трейлера, хотя дорога обратно практически стерлась из его памяти. У него кружилась голова, когда он сдирал с себя пиджак и стаскивал туфли. Дальнейшим раздеванием Фудзимия утруждаться не стал, поскольку вряд ли бы совладал с пуговицами и молнией. Ёдзи расправил для него постель, потом подоткнул ему одеяло. Это навеяло старые воспоминания о том, другом человеке, которым он был. И от этого стало больно. – Прости, – прошептал Ёдзи, когда Ая отрубился. *** Ёдзи лежал в кровати, но сна у него не было ни в одном глазу. Он прислушивался к глубокому дыханию спящих, редким тихим всхрапываниям, и изо всех сил старался забыть, как Ая льнул к нему всем телом. «Я так сильно тебя хочу». Весьма скользкое предложение. Он неосознанно повернул голову, глядя на темный силуэт Аиной койки. Интересно он – она – спит? Или, может быть... Нет. Он не станет об этом думать. Это же Ая, мать вашу. Даже если внешний вид претерпел определенные приятные изменения, все равно это Фудзимия Ая – упертый, бесящий, злобный тиран... Не помогло. Ёдзи решительно отвернулся и, нахмурившись, уставился в стену. Его руки лежали поверх одеяла, там они и останутся на сегодня. Пусть новое тело Аи было гибким, сексуальным и изящным, с такими приятными округлостями в нужных местах, пусть у постоянно сжатых в угрюмую полоску губ появился непривычный, но неоспоримо притягательный женский изгиб, пусть прикосновение этих губ навеки оставило раскаленную метку на коже Ёдзи... Все равно, это – он. Холодный, раздражительный Ая. Напарник. И слишком мужчина. Хорошо, пусть не совсем мужчина. Но в целом – мужчина. Если уж быть до конца откровенным, то даже до... превращения... было в Ае нечто такое, что воспламеняло в Ёдзи самые галантные и не очень галантные инстинкты. То, как он выглядел издалека в своем туго перетянутом на талии плаще, стоя с выставленным вперед бедром. Сверхъестественная привлекательность его черт. Необычные непослушные волосы. Но Ая – это Ая, а Ёдзи был, есть и – как он предполагал – всегда будет дамским угодником. И пусть нового Фудзимию было весело дразнить, но он – она – все равно был решительно недоступен. По крайней мере, так Ёдзи считал до сегодняшнего вечера. Но Ая прижался к нему, сел на колени, предложил Ёдзи свое новое тело, и такого Кудо в нем даже заподозрить не мог... Чтобы холодный, раздражительный ледяной принц (или все-таки принцесса?) Фудзимия придавил его к стене кабинки с непривычной силой и, о боже, умолял об этом, умолял Ёдзи стать у него (или у нее?) первым... Он даже не заметил, когда его руки успели пробраться под одеяло, но не стал их возвращать назад. В соседних койках, не подозревая о происходящем, крепко спали невинным сном праведников Кен и Оми. Ая... Ая, скорее всего, намертво отрубился от алкоголя и непривычного проявления эмоций. Ёдзи вообразил, как она раскинулась на постели, как приоткрылся во сне ее рот, как у нее, измученной каким-то совершенно чуждым желанием, горячо и влажно между ног... Ёдзи искренне сочувствовал Фудзимие. Ему самому хотелось чего-то не вполне обычного. Это – Ая, твердо напомнил он себе, своим непослушным рукам и пульсирующему от притока крови члену. Упертый Ая. Бесящий Ая. Настоящий тиран. Вполне себе (пусть и в некотором роде) мужчина. И тут он кончил. Ёдзи долго лежал, глядя в темный потолок. Потом вылез из кровати и, старательно избегая смотреть на спящего Аю, бесшумно прошел в ванную. Из тускло освещенного зеркала на него глянули широко распахнутые удивленные и немного растерянные глаза. – Это Ая, – сурово напомнил он себе. Его отражение моргнуло, но ничего не ответило. Ёдзи закрыл глаза и прижался лбом к прохладной поверхности стекла. Ему казалось, что он сходит с ума. Он никогда не думал о мужчинах. Никогда не обращал на них внимания. Даже не рассматривал их как вариант. Но Ая ... больше не был мужчиной. *** Зарывшись лицом в подушку, Ая спросил: – Кто здесь? – Почему у него так опухли глаза? И почему он до сих пор не снял верхнюю одежду, особенно лифчик? И кто добавил звукам громкости? – Это я, – раздался жизнерадостный голосок с другого конца комнаты. Оми. Гребаный жизнерадостный Оми. – Доброе утро. – Катану дай, – пробормотал Ая. – Зачем? – кажется, уже настороженно поинтересовался Цукиёно. Что ж, хорошо. – Придется отрезать себе голову. Пауза, затем: – Не надо поддаваться необдуманным порывам. Ая застонал, поглубже уткнувшись в подушку, когда его череп едва не разорвала очередная вспышка боли. – Что со мной было? – Как я понял? – Голос Оми снова зазвучал весело. Чтоб ему. – Ты напился. – О господи. – Ему некого винить в своих мученьях, кроме самого себя. Ая это ненавидел. – И мне кажется, ты довел Ёдзи до ручки. Ах да, Кудо тоже виноват. Уже лучше. – Хорошо. – Минуточку... – Чем довел? – Он не говорит, – бодро отрапортовал Оми. – Будешь завтракать? От одного лишь упоминания о еде желудок Аи взбунтовался, и, полувыпрыгнув, полувыпав из кровати, Фудзимия очутился на полу, с трудом поднялся на ноги и едва успел доковылять до ванной. По крайней мере, он не опозорился прямо в постели. Краем уха он услышал доносившийся из спальни приглушенный стенами голос Оми: – Полагаю, это было «нет». Не удосужившись ответить, Ая вцепился в прохладный ободок унитаза, закрыл глаза и вознес мольбу к небесам о своей скорейшей смерти. Веселый, бодрый, шумный Оми занял почетное место в его списке «Хуже не бывает». *** Ая не мог приблизиться к кухне без того, чтобы от запаха пищи желудок не подкатывал к горлу, явно пытаясь выбраться наружу, поэтому Фудзимия рухнул на диван в общей комнате и опустил шумящую голову на спинку. Никогда. Он больше никогда не будет пить. – Ая? Мы хотели поговорить с тобой, – тихо позвал Оми. Ая приоткрыл глаза и обнаружил, что все трое обеспокоенно на него смотрят. Что само по себе не предвещало ничего хорошего. – Ладно. – Ёдзи сказал нам... что Шульдих тебя в последнее время беспокоит. Он так сильно набрался? Что еще он говорил? – Да так, немного за мной походил. – Он тебя еще и преследовал? – воскликнул Ёдзи. Вот бля. Не может быть. Он же не настолько напился, чтобы разболтать, как Шульдих его щупал? – Ничего страшного. – Ая, он тебя домогался. Очевидно, настолько. – Просто поиграл со мной чуть-чуть. Он даже не закончил. Какое-то странное выражение на лице Ёдзи заставило Аю призадуматься, что же такого он сделал прошлой ночью. – Мы считаем, что тебе больше нельзя никуда ходить одному. – Я – женщина, а не инвалид. Мне не нужна компаньонка. Оми сел рядом, а Кен и Ёдзи остались стоять, нависая над ним. – Мы сделали бы то же самое, если бы узнали, что Шульдих заинтересовался тобой прежним. Он опасен. – Он – извращенный психопат, – буркнул Кудо. – Я вам таким больше нравлюсь, да? – прорычал Ая. – Я вам больше нравлюсь слабаком. Так мной легче командовать. – Ты не слабак. Просто сложившаяся ситуация тебе все мозги протрахала, а теперь Шульдих пытается протрахать кое-что еще. – Ёдзи! – возмутился Кен. – Но я правду сказал. – Да, но слишком прямолинейно. Ая резко встал, поморщившись, когда в голове протестующе загудело. – Это мое дело, – отрезал он, вложив в эти слова меньше пыла, чем намеревался. – Оно не касается Вайсс. – Если оно касается Шварц, то касается и Вайсс. – Во взгляде Оми явственно читалась просьба не быть идиотом. – Оно не касается Шварц, – рявкнул Ая. – Оно касается Шульдиха. – Уверен, что это не одно и тоже? – выгнув бровь, уточнил Ёдзи. – Я считаю, что у него личный, а не профессиональный интерес. – И поэтому все не так плохо? – Поэтому я не думаю, что Шварц что-то замышляют. – Ая, мы вовсе не намекаем, что тебе нужна нянька, – продолжал увещевать Оми. – Мы хотим сказать, что на тебя охотится очень опасный человек с такими способностями, против которых не так-то легко защититься. Если бы Шульдих выбрал своей жертвой любого из нас, мы сделали бы то же самое. – Или ты считаешь себя лучше нас? – спросил Ёдзи, его зеленые глаза вызывающе вспыхнули. Ая понял, что их не победить. Если он продолжит спорить и жаловаться, то выставит себя полным придурком и даже истериком, а они все равно будут ходить за ним, словно привязанные. – Нет. Что ж, хорошо. – Он снова сел, стараясь не показать, что у него внезапно закружилась голова. Они улыбнулись победными улыбками, в которых сквозила гордость за то, что им удалось вбить в голову Ае толику здравого смысла, и Фудзимия ненавидел их всех. Ненавидел за самодовольство и нормальность. Откуда им знать, что ему нужно? Он сам этого не знал, так как могли знать они? И почему у Кудо не было похмелья? – Вот и хорошо. Так будет гораздо лучше, – подытожил Цукиёно. В чем Ая сильно сомневался. Кен и Оми ушли, удовлетворенные собственным благородным героизмом или как там это называется, оставив Аю наедине с Ёдзи, который вручил ему стакан воды. – На, попей, станет легче, – посоветовал Кудо. Стоило Ае начать пить, как на него нахлынуло мощное ощущение дежавю. – Ёдзи, что еще случилось вчера вечером? – Что? О, да ничего такого. – Черта с два. Я упоминал Шульдиха. Я, должно быть, здорово напился. Что еще случилось? – Внезапно Ая вспомнил, как сидел на коленях у Ёдзи, льнул к нему всем телом. Прижимался. Что означало одно: на колени он залез совершенно добровольно. – Вот дерьмо. – Ничего не было, ясно? – явно занервничал Ёдзи. – Ты только... Гм. – Что? – вопросил Ая. События вчерашней ночи стали всплывать в памяти: он... уткнулся лицом в рубашку Ёдзи? Нет, не может... – Черт возьми, Кудо... – Простимнепорапока! – Ёдзи развернулся и ринулся прочь из трейлера. – Ёдзи! – Ая мгновенно вскочил, отчего голова опять немного закружилась, и кинулся следом за ним к двери, но, как только школьницы жадно обернулись в его сторону, тут же отпрянул. Он поспешно нырнул обратно, пока они не увидели... их... и вскипел. Лишившись возможности продолжить преследование, ему только и оставалось, что беситься. Он привалился к двери и закрыл глаза. Он... с Ёдзи. И хотел... и сказал... Его снова затошнило. С первой же секунды своей трансформации Ая старался погрузиться в повседневную рутину, почти не задумываясь о том, что же несло в себе подобное превращение. Даже с бюстом и... другими женскими частями, он оставался собой, и, в конце концов, все само собой вернется на круги своя, потому что по-другому быть просто не могло. Ая не мог разобраться в своем состоянии, он все равно бы не знал, с чего начать. Он даже не знал, как называется подобный феномен. Не представлял, что его вызвало. Но сейчас он сам набрался до поросячьего визга и – он зажмурился – сказал Ёдзи нечто такое, чего не мог вспомнить до конца, но с ужасающей уверенностью сознавал, что обязательно вспомнит, и от этого все более очевидным становилось, что в нем самом что-то изменилось, не только тело. Или, возможно, он менялся уже давно, исподволь, сам того не замечая, и понял это только сейчас. Ая чувствовал, как постепенно день за днем, крупица за крупицей, от него ускользает контроль над ситуацией. Слишком долго щитом от мира ему служили долг и ненависть; но теперь щиты исчезли, и ему нечем было их заменить. Наивный Ран давно мертв. А у Аи-мстителя больше нет цели. Самоопределение оказалось весьма зыбким понятием, от которого можно с легкостью отказаться, когда в нем больше нет нужды. Так кто же он теперь? Похоже, нимфоманка, которая не умеет пить. Фудзимия вздохнул и заставил взять себя в руки. Ему надо работать. Полить цветы, составить букеты. И постараться не вспоминать о некоторых вещах. Что ж, значит, он опозорился перед Ёдзи. К этому, как мрачно подумал Ая, он тоже начал привыкать.
| |||
| Просмотров: 1162 | Рейтинг: 0.0/0 | | |||
| Всего комментариев: 0 | |
