Fairy stories

***

Школьницы прореагировали не совсем так, как ожидал Ая. Они его возненавидели. По-настоящему возненавидели. От силы ярости, горевшей в их завистливых, злобных взглядах у него кожа должна была пойти волдырями и начать сползать лоскутами. Их возня одновременно смешила и раздражала его. И ни то, ни другое не сулило ничего хорошего для Ёдзи, поскольку такое настроение привело к тому, что Фудзимия все утро обдумывал планы возмездия.

Во время перерыва Ая ушел на кухню, взял кастрюлю и металлическую ложку и вернулся в комнату проверить, как там Кудо. Судя по виду, растянувшийся на койке Ёдзи еще не вышел из ступора. Но это ненадолго.

Ая забарабанил ложкой по кастрюле, довольно улыбнувшись, когда от богомерзкого грохота Ёдзи подскочил над кроватью на пару метров и едва не скатился с нее кубарем на пол.

Кудо застонал и скорчился, потом покрасневшими мутными со сна глазами посмотрел на Аю и заорал: – Какого черта ты творишь? - скривился от звука собственного голоса и продолжил уже значительно тише:

– Насколько я помню, ты же говорил, что понимаешь. Мне ведь это не приснилось, да?

– Да, но это было до того как я узнал, что ты хвастал перед Оми и Кеном тем, что у нас было, словно я – очередная красотка в череде твоих завоеваний. Ты хвастал этим перед Оми, мудак.

– Он меня спровоцировал!

– Неужели? – Ая поднес ложку ближе к кастрюле.

– Бессердечный ублюдок, – простонал Ёдзи.

– Ты хоть представляешь, как они на меня смотрели? И мне придется поговорить с Оми.

– О, вы подумайте какое мученье. Нет, только не надо ни по чему стучать!

– Я им расскажу, чем все закончилось. Кену я уже сказал. Раз ты втравил меня в это дерьмо, кончим с этим тоже вместе.

– Заманчивая перспектива. Не стучи по кастрюле!

Внезапно на Аю навалилась страшная усталость.

– Зачем ты вообще об этом говорил? Я думал, у тебя есть свои веские причины сохранить прошлую ночь в тайне. Или опять от «провокаций» Оми твой язык перешел на автономный от мозга режим?

Вид Ёдзи мог разжалобить даже каменное сердце.

– Ая, у меня похмелье. Я сейчас не в лучшей форме.

Но Ая не смягчился, особенно потому что Ёдзи сам довел себя до такого состояния, пытаясь залить ужас алкоголем.

– О. Так, значит, хочешь, чтобы я вернулся, когда ты успеешь отрепетировать ответ.

– Слушай, мне очень жаль. Я знаю, что кое в чем ошибся.

И в числе этих ошибок – секс с Аей.

– Да.

Ошибки в последнее время так и кишат вокруг.

Но теперь он научен горьким опытом. Он всегда был прав: от разговоров и отношений одни неприятности. Как только он в максимально возможной степени все прояснит с Оми, будет держать рот на замке, тело под контролем, а проблемы при себе – и решать их будет сам. А они пусть себе думают о нем все, что заблагорассудится, называют его холодной сволочью, да как угодно. По крайней мере, раньше он был холодной сволочью с маломальским достоинством.

– Ты проспал все утро, – сказал Фудзимия. – Пора подниматься и заняться своими обязанностями.

– Ая, все не так страшно. Все будет хорошо.

– Обязательно, Ёдзи.

***

Ёдзи не понимал, что случилось. Всего секунду назад Ая бесил его, но при этом оставался человеком, и вдруг снова заледенел. Удачный ход, Кудо.

Ему нужно было на что-то отвлечь этот холод. Тут он припомнил события прошлой ночи и Шульдиха, что, конечно, на роль отвлекающего маневра, в котором Ёдзи так отчаянно нуждался, совсем не годилось, зато моментально его протрезвило.

– Когда Оми вернется, нужно будет организовать встречу.

– Если случилось что-то важное, ты должен немедленно рассказать обо всем мне и Кену.

– Шульдих знает, где мы живем.

На лице Аи не отразилось ни намека на удивление.

– Он же телепат, – пояснил Фудзимия, заметив, с каким недоумением на него смотрит Ёдзи. – Кроме того, он каждый раз без труда меня находил.

Дерьмо.

– Он сказал, что может легко отыскать тех, кого хорошо знает.

Это несколько омрачило лицо Аи.

– Понятно.

Было что-то еще. Что-то о способностях....

– Черт, исчезло. Блядь!

– Что?

– Шульдих сказал мне, какой у тебя, возможно, дар. Я знаю, что слышал это, но не могу вспомнить ни слова. Вот ублюдок!

– Ничего удивительного.

Когда Ая почти улыбнулся, настал черед Ёдзи спрашивать.

– Что?

– Похоже, у вас был долгий разговор.

– Пока он был со мной, то не мог преследовать тебя.

– Спасибо. Но, Ёдзи, судя по твоим словам, кажется, он зациклился и на тебе.

– Черт, да, может быть... – О, нет.

– Думаю, теперь тебе рискованно выходить одному или только со мной. Я вовсе не намекаю, что тебе нужна компаньонка, но он опасен. Мы сделали бы то же самое, если бы он вдруг проявил извращенный интерес к любому из нас. Лучше всего будет сообщить об этом Кену и Оми.

– Теперь ты доволен.

– Возможно. – По крайней мере, мстительная радость зажгла глаза Аи, растопив лед. – Он к тебе тоже подкатывал?

Ёдзи не забыл, как его прижали к барной стойке, не забыл прикосновения губ Шульдиха...

– Нет!

– Да. А я-то чувствовал себя особенным. – Теперь Ая явно забавлялся. Потом нахмурился. – Надеюсь, ты не сел за руль в таком состоянии.

– Нет, я взял такси. – Такси, которое вызвал и оплатил Шульдих, но Ёдзи не собирался в этом признаваться.

– Моя катана все еще в машине.

– И твой лифчик.

Ая обжег его взглядом. Ёдзи усмехнулся.

– Кто угодно мог залезть в машину....

– А тебе только сейчас это пришло в голову. Веселая у тебя, должно быть, выдалась ночка. – Черт, какой же он идиот! – Кхм.

Но неужели Ая покраснел?

– Надо забрать. Мою катану и твою машину.

– Вдвоем? – Он понимал, что не стоит поддевать Аю, но сдержаться не мог: слишком это было забавно.

– Кен останется присматривать за магазином. Да что с нами может случиться от одной... Нет, я даже договаривать не стану.

***

Находиться в замкнутом пространстве рядом с Аей было мученьем. Пока они ругались и говорили, Ёдзи еще удавалось притворяться, будто ничего не изменилось. Но сидя в Порше так близко друг к другу, он не мог удержаться от воспоминаний о том, как они еще только прошлой ночью были в машине, о том, какой Ая была на вкус. Как стонала и извивалась, и о том, что он довел Аю до оргазма. Правда, Ая превратилась в мужчину, и все полетело в тартарары, но до этого Ёдзи был несказанно рад тому, как развивались события.

Сейчас в нем взыграли собственнические инстинкты, за что Фудзимия, если бы догадывался о таких мыслях, непременно надрал бы ему задницу.

Он улыбнулся, заметив облезший темно-красный лак на ногтях Аи, когда изящные руки опустились на руль. Обнаженная шея и кисти словно магнитом притягивали его внимание и всем своим видом просто молили о поцелуях, а Ёдзи обычно был слишком галантен, чтобы отказать таким лакомым кусочкам в своем внимании. Сегодня она словно светилась, и он знал, что в этом была и его заслуга – и большая часть его хотела все повторить. И не раз. Ая был красивой, отзывчивой женщиной.

Если не считать тех моментов, когда он был раздражительным мужчиной.

Ее Ёдзи хотел просто отчаянно, но сможет ли он иметь дело с ним? Пусть она чувственная красотка, предположительно заводящаяся с пол-оборота, но вот он почти всегда был колючей, мрачной, холодной сволочью, и хотя в последнее время положение несколько выправилось, Ёдзи прекрасно представлял степень обморожения, которое заработает, если поматросит и бросит Аю. Нужны ему такие проблемы?

Конечно, при условии, что после прошлой ночи Ая даст ему на эти проблемы нарваться, даже если Ёдзи самому захочется.

– Если кто-то залез в твою машину, я очень рассержусь, – предупредил Ая.

– Ты рассердишься?

– Машину можно заменить.

– Такое невежество уже перебор. Я даже пытаться не стану тебя просветить.

– Спорный вопрос, учитывая, что, похоже, ночью поползновений в сторону машины не было, – возразил Ая и после паузы добавил: – Что бы ты там ни собирался сказать, лучше помолчи.

– Как тут удержаться, когда ты просто сама естественность и натуральность. Черт, я не то имел в виду.

Ая припарковался рядом с Севен.

– Если бы ты только знал....

– Что? Это еще что значит?

Фудзимия промолчал и вышел из машины. Сволочной садист.

Ая вытащил катану из автомобиля так ловко, что ни один случайный прохожий и не догадался бы, что он достал такое длинное и устрашающее оружие: он заглянул в машину, и почти сразу меч перекочевал под его длинный плащ. Ёдзи куда больше предпочитал проволоку, спрятанную в часах, особенно за то, что мог незаметно пронести ее куда угодно. Заодно Ая спрятал в какой-то карман плаща и свой лифчик, покуда Ёдзи безуспешно пытался сохранить серьезный вид.

Ая бросил на него ледяной взгляд, сел в свою машину, дал по газам, и под визг шин его Порш сорвался с места. Ёдзи ухмыльнулся, наблюдая за эффектным нарочито драматическим отбытием, и пробормотал:

– Никто меня не понимает.

Зато поездка домой в одиночестве избавила его от искушения.

***

После того, как из школы вернулся Оми и они закрыли магазин на ночь, Цукиёно связался с Манкс, чтобы она тоже могла выслушать новости о Шульдихе. Ая, уже смирившийся с мыслью, что если телепат захочет узнать, где он, то узнает, не видел смысла впадать в отчаяние по этому поводу. Однако Оми, Кен и Манкс не восприняли последние известия так спокойно.

– И столько ты ждал, чтобы сказать нам? – спросил у Ёдзи Хидака.

– Я был в отключке почти весь день.

– Нам снова придется переехать, – покачал головой Оми.

С экрана согласно кивнула Манкс.

Конечно. Ае следовало понимать,     что они не задержатся в Токио надолго. В конце концов, главная причина, по которой он не общался с сестрой, была в том, что он никогда не мог предугадать, когда им придется в спешке сняться с места. Питать надежды Аи-тян на постоянное присутствие в ее жизни брата было бы попросту жестоко.

Но, разумеется, она все решила за него.

– Эй, Ая, что не так? – спросил Ёдзи.

– Его сестра, – ответил за Фудзимию Оми. – Не забыл про нее?

Ая злился на себя за то, что позволил огорчению отразиться на лице.

– Да. – Ая-тян... И Юкио. Он должен их предупредить, не вдаваясь при этом в подробности.

Хотя с Юкио проблем могло и не возникнуть. Скорее всего, он был развлечением на одну ночь, а телефонный номер – выдуманным. Они ничего друг другу не обещали.

Да и вообще – подобная привязанность совершенно нелепа.

Позвонить ей он попробует позже.

– Я с вами свяжусь и сообщу, где вы теперь остановитесь, – сказала Манкс. – Много времени выбор места не займет, а уехать вам нужно как можно быстрее.

– Спасибо, Манкс, – ответил Оми.

Как только связь отключилась, Фудзимия надел кожанку и направился к двери.

– Ая, – окликнул его Оми, – я все понимаю, про сестру тоже, но ты не должен выходить один.

По крайней мере, Оми не запретил ему вообще выходить на улицу, хотя подобных распоряжений Ая не стал бы слушать.

– Прошлой ночью со мной ничего не случилось.

– Потому что я отвлекал Шульдиха, – заявил Ёдзи, без сомнения, чтобы напомнить команде о своем воображаемом героизме. Неважно, что, судя по всему, Кудо напился в компании с врагом – задачка не из архисложных.

– Долго ли длилось твое самопожертвование, Ёдзи? – спросил Кен, старательно изображая невинность.

– Долго.

– А что тебе пришлось для него сделать?

– Эй!

У Аи не было времени слушать их перебранку.

– Она будет волноваться, если я появлюсь с эскортом.

– Она все равно будет волноваться, когда узнает, что тебе придется уехать, – заметил неизменно разумный Оми.

Эта разумность Аю до убийства доведет. Способность Оми разубеждать его и заговаривать ему зубы тоже не добавляла радости.

– Один я не пойду, – смирившись с неизбежным, сказал он, – но и с Ёдзи не могу пойти. Шульдих им тоже заинтересовался.

– И нечего так мило улыбаться, – буркнул Кудо.

– Я не улыбаюсь.

– И улыбка была вовсе не милой, – заметил Кен. – Она была самодовольной, злобной и неприятной.

– Ненормальные.

– Я пойду с тобой, – объявил Оми.

Еще лучше. Даже если собрать все поганые ночи за последние годы, а особенно – за последние недели, эта грозила их перещеголять.

– Ты разве не должен быть на месте, когда Манкс перезвонит?

– Кен и Ёдзи могут ответить.

– Хорошо. – В который раз ему не удавалось выиграть хотя бы немного времени.

Назад

Далее