Fairy stories
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика
| Главная » |
Cruel Intentions, romance, drama, NC-17, глава 19
Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Эпилог Проснулся Фейлон только около полудня, со странным чувством – он словно оцепенел до самых кончиков пальцев, не ощущая ни своей наготы под тонкими простынями, ни дыхания спящего рядом Алексея, ни даже собственного присутствия в этой комнате. И тут он понял: жизнь возвращается в нормальное русло. Нормальное – как тогда, когда он очнулся на больничной койке семь лет назад, зная, что все, кого он любил, умерли, а единственный человек, которому он доверился, предал и бросил его. Нормальное – как тогда, когда Михаил Арбатов еще не появился в его жизни. Насколько проще жить, когда не умеешь чувствовать, вернее не позволяешь себе этого. Теперешняя жизнь ничем от той не отличалась. Ему не осталось ничего кроме боли тогда, и ему не осталось ничего кроме боли сейчас. Тогда закрыть наглухо свое сердце было просто единственным способом выжить. За семь лет он довел это умение до совершенства. Теперь ему всего лишь нужно сделать это снова. Фейлон бесшумно поднялся с кровати, отыскал свои вещи и начал одеваться, словно этой ночью ровным счетом ничего не случилось. Ничего уже по-настоящему не имело значения – ни запах, оставшийся на его теле, ни синяки на коже. - Уже уходишь? – прозвучал за спиной голос, слышать который ему не хотелось. Фейлон не ответил. Даже не обернулся. Развалившийся на постели Алексей окинул взглядом с ног до головы худощавую фигуру. Это было непривычно – видеть, как тот, с кем он провел ночь, уходит раньше, чем он сам. Но еще непривычнее были его собственные чувства к человеку, который должен был целиком покориться ему. Должен был, да только вот не стал. Сколько раз Алексей ни пытался оставить метку «мое» на этом невероятном существе – от нее через день не оставалось и следа. Лю Фейлон, изнеможенно падавший в его объятия всего лишь несколько часов назад, так и остался непокоренным. В лидере Бейше всегда было нечто недосягаемое, недоступное для него. Это и злило Алексея, и заставляло хотеть большего. - Останься хотя бы на завтрак, – предложил он. Ответ прозвучал твердо и без колебаний. – Мне незачем здесь задерживаться. - Как жестоко! – шутливо запротестовал Алексей. – Мог бы, по крайней мере, придумать отговорку. Уголки губ Фейлона приподнялись в едва заметной усмешке. – Не обманывайся, Алексей. Мне нет до тебя столько дела, чтобы искать отговорки. То, что между ними было, – это только секс. Ничего больше. Алексей должен это понимать. - А знаешь, он звонил. Фейлон вздрогнул. Существовал только один человек, от которого он ждал звонка, – пусть даже не должен был ждать, не имел на это права. Не раздумывая, он открыл свой телефон. Не может быть. - Тут нет пропущенных звонков. - Конечно, нет, – беззаботно сказал Алексей, закуривая. – Он не был пропущен. Поняв, наконец, на что тот намекает, Фейлон с ужасом осознал, что жестокая правда теперь вышла наружу. - Ты последняя скотина, – выдохнул он, чувствуя, как леденеют кончики пальцев. - Да ну? – улыбнулся русский. – Ты сам хотел оборвать все ниточки. А я просто оказал тебе услугу. Алексей понимал, что рискует собственной шеей, отвечая на тот звонок. Михаил сейчас наверняка разъярен до такой степени, что способен убить его не задумываясь. Но раз это было тем последним, что мешало Фейлону отныне принадлежать ему одному, оно того стоило. Он всегда получает то, что хочет, и этот раз исключением не станет. Не сказав больше ни слова, Фейлон развернулся и вышел из номера. Алексей прав. Он сам хотел, чтобы так вышло. Он сам отчаянно искал хоть что-нибудь, что не даст ему броситься обратно, к Михаилу. А теперь, даже если он попытается вернуться, Михаил уже никогда не простит его. Все так, как должно быть, – вот только за исключением факта, что ему сейчас больно настолько, что кажется, будто он захлебывается собственной кровью. - Это нужно просто пережить. Он сотни раз повторял в уме эти слова, меряя шагами холл отеля в ожидании, пока его автомобиль подадут к подъезду. У него голова шла кругом от одной только мысли о том, как Михаил его теперь презирает. Но стоило только подумать о том, каково было самому Михаилу узнать такую новость, как боль стала еще острее. Как он мог так поступить с единственным человеком, которому он был по-настоящему дорог, который действительно любил его? Последняя скотина – это он сам. Не Алексей. Это себя он должен ненавидеть. *** Михаил застыл над валяющимся на полу мобильником. Не часто ему доводилось настолько выйти из себя, чтобы расколотить Vertu стоимостью в десять тысяч долларов. Кровь все еще кипела в венах, а в голове снова и снова прокручивались слова Алексея. - Он спит. Я его совсем умотал. Когда он услышал голос Алексея в трубке, волна слепой ярости захлестнула все остальные чувства. Мир перед глазами вдруг померк. Он не помнил, что сказал и сказал ли что-нибудь вообще. А несколько секунд спустя понял, что стоит и задыхается так, словно вообще не дышал все это время. Фейлон никогда не был по-настоящему его. Он уже давно понимал это. Но до сих пор ему не приходило в голову, что он может принадлежать кому-то другому, и менее всего – его собственному брату. При этой мысли ярость затопила его с новой силой, и он оперся руками о стул, чтобы удержать равновесие. Всего лишь несколько часов назад он говорил себе, что с него достаточно. И вот теперь одна только мысль о Фейлоне в объятиях другого человека сжигает его заживо. Фейлон… просто проскользнул у него меж пальцев, подобно песку, утекающему с ладони, а он ничего не смог с этим поделать. Ничего. - Проклятье, нет! – он резко выпрямился и бросился к дверям. Фейлон его и только его. Если Алексей полагает, что он вот так просто уступит и отдаст ему своего драгоценного Фейлона на серебряной тарелочке, то он очень сильно ошибается. Пора вернуть то, что ему принадлежит. *** Услышав шум готовящегося к отлету вертолета, Владимир Арбатов оторвался от обеда и глянул в окно, а затем перевел вопросительный взгляд на одного их прислуживавших за столом слуг. - Кто-то куда-то собрался? - Думаю, это мастер Михаил, господин, – строго-формально ответил лакей. Ничего особенно необычного в происходящем не было. Владимир Арбатов всегда позволял своим сыновьям делать все, что им вздумается, с тех пор как им исполнилось восемнадцать, особенно Михаилу, на котором с ранних лет лежал больший груз ответственности. Так что в том, что его сын уезжает, не сообщив ничего о своих планах, ничего особенного не было, и он – в обычных обстоятельствах – не стал бы вмешиваться. Но сейчас ситуация не относилась к разряду «обычных». - Ты об этом что-нибудь знаешь? – Владимир повернулся к Феодоре, которую пригласил пообедать с ним вместе, но та отрицательно покачала головой. Она понимала, что слова, сказанные ею Михаилу, могли привести его к мысли попытаться позвонить Фейлону, но раз он так внезапно уезжает, значит, что-то пошло не так. И тут из гостиной вышел Михаил. Феодоре хватило единственного взгляда, чтобы понять, куда он собрался. На нем было элегантное пальто из шерсти ламы, шарф, на руках его лучшие овчинные перчатки. Хотя многие из тех, кто был богат всю жизнь, не обращают внимание на то, что носят, Михаил всегда выбирал для себя самое лучшее, что мог предложить мир. И это часто отражалось в его выборе женщин… или мужчин. Когда она встретилась с Лю Фейлоном, то мгновенно поняла, как сильно им дорожит Михаил. В нынешней ситуации существовала только одна причина, по какой Михаил надел бы все самое лучшее. Судя по его быстрой, торопливой походке, он был готов отбыть немедленно и не собирался останавливаться, чтобы что-то сказать отцу или его гостье. Но когда Михаил уже выходил из столовой, Владимир остановил его. - Ты куда-то уезжаешь? – он спросил спокойно, но этот тон был способен остановить даже льва. Не останавливаясь, Михаил повернул к отцу голову, в его голубых глазах горела отчаянная решимость. - В Гонконг. Владимиру Арбатову стало понятно, что никакая сила на земле не удержит его сына от возвращения к Фейлону. Никакая – кроме последнего, припрятанного у него в рукаве козыря. Владимир помедлил, потому что произнести подобное было тяжело даже такому человеку, как он. Но это уладит проблему раз и навсегда. - Скажи, ты знаешь, кто такой Лю Янцзу? Последняя карта оказала то действие, на которое он рассчитывал. Михаил резко остановился у самой двери и развернулся. - Ты хочешь сказать, ‘был’? – его голос опустился почти до шепота. Фейлон никогда не рассказывал ему о своем прошлом, но это не означало, что он не пытался узнать о нем сам. - Не был, а есть, – сообщил Владимир. – Лю Янцзу, законный наследник трона Бейше, единственный кровный сын Лю, до сих пор жив, – он говорил медленно и четко, давая время фактам уложиться в голове Михаила. – Побежденный и беспомощный, но живой. - И ты этим хочешь сказать, что… – Михаил в упор смотрел на отца, который, все так же не поднимая взгляда от тарелки, покручивал в ладонях бокал вина. - Власть такая вещь, Михаил, – он помолчал и взглянул сыну в глаза, с каждой минутой становившиеся все бешенее, – что при правильном воздействии может очень быстро перейти из рук в руки. Михаил знал, что отец временами умел быть холодным и жестоким. Великий Владимир Арбатов не стал бы тем, кем он был, если бы был добр и справедлив. Но до сегодняшнего дня Михаил ни разу не видел, чтобы он использовал настолько жесткие методы ради того, чтобы приструнить своего сына. Он никогда бы не подумал, что скажет это, раньше ему бы и в голову не пришло, что он дойдет до того, что начнет униженно просить. Но эта фраза была единственной, которая, как ему казалось, могла заставить отца изменить решение. – Я люблю его. - Конечно, любишь, – ответил тот без малейших следов сочувствия. – Я на самом деле оказываю тебе услугу. Продолжая внимательно смотреть на сына, Владимир продолжил: – Он будет поневоле вынужден отказаться от Бейше, и единственное место, куда ему останется броситься, – твои объятия. И тогда он станет твоим. По-настоящему твоим. Разве ты не этого хочешь? Это была правда. Если у Фея не будет Бейше, их уже ничто не будет разлучать. - Ты… сделал бы это ради меня? – неуверенно спросил Михаил. Владимир улыбнулся. – Меня не беспокоят твои отношения с сыном Лю. Но они становятся проблемой, когда мой сын решает отказаться от всего своего будущего ради того, кто не собирается делать то же самое ради него. Его слова были предельно искренни. Если Лю Фейлон согласится зайти настолько далеко ради того, чтобы остаться с Михаилом, он им мешать не станет. Михаила передернуло от отвращения. Отец продумал отличный ход – и, пожалуй, это было самое умное испытание из всех возможных, но, самое главное, ему оставалось лишь поздравить отца с тем, что тот дошел до такой жестокости, потому что тот предлагал все это, прекрасно зная, каков будет его ответ. - Ты знаешь, что я никогда с ним так не поступлю, – тихо сказал он, грустно улыбаясь сам себе. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя настолько беспомощным. – Чего ты от меня хочешь? - Я не стану вмешиваться, если ты поклянешься порвать с ним навсегда. Михаил впился взглядом в отца, в надежде, что он поймет – это абсолютно невозможно. Навсегда расстаться с Фейлоном, больше никогда не видеть его было настолько немыслимо, что вообще не рассматривалось, как вариант. - Или ты можешь жениться, остепениться и взять дела на себя, как я для тебя и задумывал. Тогда твоя личная жизнь уже не будет моей заботой. Михаил снова улыбнулся сам себе. - Да, ты мне особого выбора не оставляешь. Он в любом случае теряет Фейлона. Хотя для большинства людей последний вариант был бы наилучшим решением проблемы, такой человек, как Фей, ни за что не согласится смириться с его женитьбой, да и он сам не унизит Фейлона до статуса, аналогичного любовнице. Отец это сам очень хорошо понимал – каждое его предложение требовало от Фейлона огромной жертвы. Если Михаил не сумеет отказаться от того, что стало частью его сердца, он сам будет для Фея угрозой. - Других вариантов нет, – твердо заявил Владимир. – Дай мне знать, когда решишь.
| |||
| Просмотров: 1183 | Рейтинг: 5.0/3 | | |||
| Всего комментариев: 0 | |
