Fairy stories
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика
| Главная » |
"The Sous-Chef", General, Мультипейринг, NC-17, Глава 1
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11 Глава 12 Глава 13 Убравшись в студии, довольные собой Шульдих и Кудо неторопливо курили, растянувшись на пуховой перине кровати. Мысли Ёдзи рассеянно перетекали от одного к другому, пока телепат сканировал разумы окружающих. Этому занятию он уделял время независимо от того, где они находились - отчасти развлечения ради, отчасти в поисках информации об агентах Эсцет. Последних, впрочем, давно не попадалось. Кудо даже начал понемногу расслабляться, хотя прекрасно знал, как опасно совсем потерять бдительность, но поделать с собой ничего не мог. - Ёдзи? - Хмм? Что, малыш? – пробормотал Ёдзи, выныривая из своих мыслей. - Я голоден. - Так съешь что-нибудь. - Я хочу pain-de-chocolat (шоколадных хлебцев - фр.) от Жизели. - Шульдих, - Ёдзи взглянул на часы. – Сейчас почти семь часов. Ты знаешь, что у Жизели открыто только до шести. Шульдих нетерпеливо махнул рукой. – Не волнуйся, она будет ждать тебя в дверях. Кудо закатил глаза. Радости телепатии. – Ты что, ногу себе сломал где-то между окончанием уборки и тем, как мы легли на кровать? - Сходи ты. Я устал. К тому же, я все еще сканирую город. - Сканирование на присутствие Эсцет не может занимать столько времени в городе такого размера. - Значит, я хожу кругами. Это дела не меняет, - Шульдих прикрыл глаза ладонью. Ёдзи отнял руку телепата и заглянул в его глубокие синие глаза. – Тебе повезло, что ты такой хорошенький, а то я бы принес тебе пирог с козьим сыром и анчоусами от Соланж. Соланж была их домовладелицей и она обожала готовить. Сначала Шульдих отказывался пробовать этот специфический деликатес в ее исполнении, но... в гневе Соланж была, откровенно говоря, устрашающа, и ему пришлось выбирать – или съесть все приготовленное, или рисковать, что их выселят. Точнее, в буквальном смысле выкинут на улицу с сотрясением мозга от удара огромной сковородой. Поднявшись наверх после трапезы, Шульдих помчался в ванную, где его долго рвало. После этого случая впечатлительного телепата периодически мучили кошмары с участием этого блюда, и он начинал непроизвольно задыхаться при одном его упоминании. Этот раз тоже не стал исключением - Шульдих зажал рот ладонью и злобно уставился на Ёдзи. - Что, пропал аппетит? – посмеиваясь, спросил Кудо. Шульдих в ответ столкнул его с кровати. – Иди уже, ублюдок. Ёдзи поднялся с пола, целый и невредимый, вздохнул и поцеловал любовника в лоб, за что был награжден сильным тычком в плечо. Уже открыв дверь, он задержался, просто чтобы несколько секунд полюбоваться на своего бойфренда. Немного обиженный, что Шульдих отослал его с поручением одного, хотя они и так провели врозь большую часть дня, Ёдзи, однако, решил, что с тем же успехом может просто не обращать на это внимания. – Пока, сладкий, - бросил он и быстро закрыл дверь, не дожидаясь, пока Шу швырнет в него чем-нибудь за это прозвище. ****** Кудо был уже на полпути к Жизели, когда услышал в голове голос Шульдиха, позвавший с какой-то странной интонацией: «Ёдзи». «Что такое, Шу?» - спросил он, улыбнувшись и помахав рукой нескольким местным, которых видел раньше. «Ты не поверишь, кто сейчас в Боннё». «Хм? Джон Малкович вернулся в город?» Жители Боннё любили упоминать, что Джон Малкович держит квартиру в городе. Ёдзи первое время не верил в это, но Шульдих подтвердил правдивость этой городской легенды. «Кто знает? Забудь Жизель, иди в кафе «Боннё». Ищи за столиками снаружи женщину, сидящую в одиночестве и пьющую яблочное пиво. Я там придерживаю парней, чтобы к ней никто не приставал». Кудо заторопился вверх по переулку к кафе. «Эсцет?» - спросил он, теребя свои часы. «Нет, дурень. Сколько мы бегаем от них? Пять лет? И сейчас я посылаю тебя прямо к их агенту? Ты и вправду такой дурак?» «Не любишь ты меня. Не ценишь мой острый ум», - поддел его Ёдзи, слегка успокоившись. Он знал, что это не могли быть Эсцет, но не мог придумать ничего другого, что могло внести такую ноту… чем бы это ни было, в голос Шульдиха. «Что значит - не люблю?! Нет, это не Эсцет. Ты уже там?» «Почти». Шульдих вздохнул у него в голове. «Мне не стоило говорить тебе, что она здесь, но если бы я не сказал, ты мог все равно на нее наткнуться и потом достал бы меня - почему я тебе не сказал. Я отказался от сладкого, чтобы ты смог поговорить с ней, так что помни, за тобой должок». «Кто это, Шу?» - спросил Ёдзи, когда кафе появилось на виду. Быстрым шагом он пошел к нему, разглядывая стоявшие снаружи столики. «Увидишь. Ты не возражаешь, если я послушаю ваш разговор?» «Вряд ли я могу тебе помешать. Да и с кем это я должен говорить, чтобы быть против того, что ты нас слушаешь». «Хорошо», - послал Шу и умолк. Кудо почувствовал, что его взгляд притягивается к сидящей к нему спиной женщине с длинными, волнистыми темно-каштановыми волосами. Он не смог ее узнать, но она единственная сидела в одиночестве. И пила яблочное пиво. Поэтому он направился к ней, обходя стол, чтобы взглянуть ей в лицо. Узнавание было мгновенным, и Ёдзи безуспешно попытался подавить забившую внутри него ключом теплую радость. Это не имело особого отношения к тому, кто была эта девушка, просто ее присутствие означало, что… «Не обольщайся. Его здесь нет. Неужели ты думаешь, что она сидела бы тут одна, среди всех этих развратных французов, если бы он был здесь?» - резко бросил телепат, и Ёдзи распознал в его голосе ревность. Не успев ответить Шульдиху, он почувствовал на себе взгляд девушки, смотревшей на него недоуменно и с легким подозрением. Собравшись с мыслями, Кудо послал ей самую солнечную из своих улыбок. - Ая-тян! – воскликнул он. Она прищурила свои огромные, темные глаза. – Эээ… ты - Ёдзи, верно? Кудо улыбнулся ей. – Точно, дорогая. Ты не очень-то удивлена, увидев меня здесь. Она легонько подтолкнула ногой стул напротив, показывая, что Ёдзи может сесть. Он так и сделал, слегка поморщившись, когда его задница соприкоснулась с холодной, твердой поверхностью. Черт побери любовника с его чрезмерным энтузиазмом, ухмыльнулся Ёдзи, вспоминая, как Шу вбивался в него в душе. Ая-тян между тем уже начала что-то говорить, и он заставил себя сосредоточиться. - Я больше ничему не удивляюсь, - говорила Ая-тян. – После того как обнаружишь, что пока два года лежишь в коме, твой брат, чтобы отомстить за семью, становится убийцей-флористом, который занимается разоблачением похищающих почки и производящих мутантов сумасшедших ученых и секретных организаций паранормов и при этом испытывает к тебе кровосмесительную похоть. А в тебя саму чуть не вселили демона и, кроме того, ты не взрослела два года и, вполне вероятно, не взрослеешь и сейчас. Чему после этого еще можно удивляться? - Пожалуй, да… - Кудо нахмурился. – Стоп. Минутку. Что там насчет «кровосмесительной похоти»? Ая – я имею в виду, Ран – был одержим, да, но никогда не было никаких признаков… Ая-тян скрестила руки с кривой, немного горькой усмешкой. – Ты ему не сестра и ты не знаешь, каким он стал, когда мы стали жить вместе. - Тут ты права, не знаю. Может, расскажешь мне? – спросил Ёдзи, неожиданно начиная беспокоиться за Аю – Рана – о, черт, для него он всегда будет Аей. И он совершенно не был уверен, что действительно хочет знать, к чему она клонит. - Ну, во-первых, он запретил мне вступать в любые клубы и организации, наниматься на временную работу, ходить на свидания или встречаться с подругами и даже на дополнительные занятия нельзя было ходить – не считая школьных уроков, все, было что не под нашей крышей, не у него под носом, мне не позволялось. И, конечно же, я не могла выбрать университет, который хотела. Либо университет в Киото, либо ничего. Да, и сразу после уроков я должна была отправляться домой. Если я хотела встречаться с кем-то вне школы, то я должна была привести их к себе домой, где брат мог присматривать за нами. Ему почти всегда удавалось всех распугать, устраивая допрос и натачивая при этом свою катану или еще как-нибудь. Она отхлебнула пива, глядя куда-то мимо него. Ёдзи начал раздражаться, несмотря на то, что тактика отпугивания потенциальных кавалеров, применяемая Раном, заставила его внутренне улыбнуться. – Я понимаю, что это подавляло твою свободу, Ая-тян, но для этого были серьезные причины. Тебе повезло, что он позволил тебе остаться в Японии. Уверен, он рассказал, что вышеупомянутая организация паранормов по-прежнему охотится на нас? Не считая всех тех психически вполне нормальных врагов, которых мы приобрели, работая киллерами? Кто угодно мог попытаться добраться до него через тебя. Конечно, он подозревал всех и вся – его так обучали, и при таких обстоятельствах он не мог поступать иначе. И я все же не могу понять, с чего ты взяла насчет этой самой «похоти». На самом деле Кудо не был полностью уверен, что Эсцет все еще охотятся на Вайсс, но лучше уж быть слишком осторожным, чем недостаточно. - Он все время говорил, как любит меня, как не хочет, чтобы мы когда-нибудь снова расстались, чтобы кто-нибудь встал между нами. В конце концов, это превратилось в то, что он не хочет никого чужого в нашей жизни, и точка, – она подняла руку, чтобы остановить Ёдзи, увидев, что тот собирается что-то сказать. – Он все время обнимал меня и то и дело прикасался, как будто пытался увериться, что я никуда не уйду. Даже когда мы жили вместе, и я видела его каждый день в течение четырех лет. - Возможно, именно поэтому он и дотрагивался до тебя. Вероятно, не мог поверить, что ты действительно рядом. Ты была в коме два года и врачи постоянно говорили ему, что ты никогда не проснешься. Даже после четырех лет… Ая-тян вздохнула. – Я все понимаю. Но это все равно ненормально – то, как он нуждался в том, чтобы обнимать меня и постоянно дотрагиваться. - Он ведь не хватал тебя за сиськи или типа того? – сказал Ёдзи. Он хотел, чтобы это прозвучало шутливо, но услышал резкую ноту в своем голосе и, судя по тому, как сузились глаза и вспыхнули щеки Аи-тян, она тоже ее уловила. - Нет. Ничего такого, что можно было бы расценить как домогательство, не было. По крайней мере, пока я однажды не проснулась и не обнаружила, что он дремлет рядом. Он сказал, что не может вынести то, что просыпается, не видя меня, не держа меня в объятьях. Сказал, что хочет, чтобы мы спали в его комнате вместе. Я решила, что это последняя капля, сняла все деньги со своего банковского счета и уехала, - она прикончила пиво и с вызывающим видом уставилась на него через стол. - Ты ведь знаешь, что он гей, правда? – спросил Ёдзи, будучи не в состоянии придумать другой ответ и немного выбитый из колеи тем, что Ая-тян могла оказаться права. Она приподняла бровь, на несколько секунд став настолько похожей на своего брата, что сердце Ёдзи сжалось. – В старшей школе и в университете он спал со всеми, кто хотел с ним спать. Чтобы он ни говорил тебе, не думаю, что для него есть разница между мужчинами и женщинами, когда дело касается сексуальной привлекательности. Кудо беспомощно посмотрел на нее. Эта информация была для него полной неожиданностью, и он с трудом связывал ее с Аей. Решив временно отложить последнее откровение в сторону, Ёдзи принялся размышлять о ситуации с Аей-тян. Он понимал, что нахождение в одной постели – даже просто для сна – приплюсованное к чрезмерной опеке и эмоциональной зависимости – это больше, чем может вынести нормальная, здоровая молодая женщина от своего брата. И он понимал, как вся эта ситуация должна была выглядеть для постороннего наблюдателя, но при этом не мог поверить что действия Аи носили кровосмесительный подтекст. Ёдзи вздохнул. – Ты не понимаешь, каково ему было, Ая-тян. Когда его крестовый поход во имя мщения закончился, ты осталась единственным, что для него что-либо значило. Возможно, единственным, что у него было, после того как он покинул Вайсс. Он… - Это не моя вина! – сверкая глазами, запротестовала Ая-тян. Похоже, он попал по больной точке. – Это не моя вина, что все это случилось с моей семьей или что Ран стал таким, какой он сейчас. Он невыносимо настойчив, практически одержим. Я не могу жить, являясь фокусом всей этой одержимости. И, проклятье, вы не имеете права меня осуждать! Ёдзи протянул руку через стол и ласково, но твердо удержал ее за запястье. – Ая-тян, пожалуйста. Я не собирался оспаривать твой выбор; я просто волнуюсь за твоего брата. Не уходи пока, ладно? Он улыбнулся самой очаровательной улыбкой, которую смог изобразить. Она снова села, глядя на него с легкой опаской. – Тебе ни к чему беспокоиться. С ним все будет отлично. В нашей семье именно ему достались и ум, и внешность, и талант. Внешность и талант Ёдзи оспорить не мог, хотя Ая-тян и сама была очень милой, но… - Ум, говоришь? Ты знаешь, что он однажды убил парня прямо на сцене, во время живого концерта на стадионе? Даже волосы не прикрыв. Мы задразнили его тогда, - Ёдзи прекрасно знал, что Ая умен, но иногда он делал такие глупости, что хотелось лишь с улыбкой потрепать его по голове, хотя на это никто и не решался. Ая-тян небрежно махнула рукой. - Еще у него есть тенденция к саморазрушению. Это не имеет никакого отношения к умственным способностям. Он один из этих людей с высоким интеллектом и отсутствием здравого смысла, как Эйнштейн. Разница в том, что вместо того, чтобы выходить из дома, забыв надеть штаны, или делать что-нибудь такое же забавное, у него это проявляется в бросании под шквал из пуль или в том, чтобы сказать сестре, чтобы она перебралась в его спальню. Ты знал, что до того, как наших родителей убили, он два года учился в Тодаи? У Кудо отвалилась челюсть. – Нет, он не упоминал этого. Он… он был в Токийском университете в шестнадцать лет? - Да. Наш отец состоял в совете попечителей, но он и так бы поступил. Конечно, после того как имя нашей семьи было измазано грязью, совет послал Рану письмо «предлагающее» ему временно уйти, пока все не уляжется. Оно все еще у него, он показывал его мне. Хотя он и так не стал бы продолжать учебу. Ёдзи взглянул на свои руки, сжавшиеся на коленях в кулаки. Ая потерял даже больше, чем они все предполагали. – И… как он? – тихо спросил он. – Он в порядке? - Я не знаю. Он резко взглянул на нее. – Ты даже не поддерживаешь с ним связь? Она вздохнула, закатив глаза, и Ёдзи захотелось перегнуться через стол и дать ей пощечину. И за что Ая любил эту эгоистичную девчонку? - Я должна была полностью порвать с ним ради нашего общего блага. Я начала сходить с ума. Может через пару лет, когда он разберется со своей жизнью, я снова налажу с ним контакт. А сейчас я просто наслаждаюсь моей собственной жизнью. - На его деньги. Деньги, за которые он убивал, чтобы обеспечить тебя, - огрызнулся Кудо. Ая-тян резко встала. – Он не примет назад от меня эти деньги, и ты знаешь это. Я не чувствую себя виноватой в том, что пользуюсь ими. А если ты так о нем беспокоишься, свяжись с ним сам. Я уверена, что Мамору даст контактный телефон. Разговор окончен. Пока, Ёдзи. Она повернулась и зашагала прочь, настолько беспечная и беззаботная, насколько может выглядеть молодая девушка во Франции. Искушение догнать и выбить из нее дурь стало почти непреодолимым. Но враждебность к Ае-тян быстро сменилась тревогой за Аю. Если его младшая сестренка внезапно исчезла, что бы он сделал? Воображение Ёдзи заполнилось всевозможными способами, которыми он мог покончить с собой или попытаться это сделать. Учитывая ярко выраженный комплекс самурая, сеппуку шло под первым номером. Не выходивший на связь ни с одним членом бывшей команды почти двадцать месяцев, Ёдзи даже не услышал бы об этом. Фактически, так как Ая оборвал все отношения с ними, то, возможно, и никто из них не услышал бы об этом. Желудок Кудо судорожно сжался. Потеряв всякое соображение, он вскочил со своего неудобного стального стула и заспешил обратно к дому. У него все еще был контактный телефон Мамору для непредвиденных ситуаций и он знал, что Брэд Кроуфорд, который продолжал сотрудничать с Критикер на договорных началах, сообщил бы, если бы что-нибудь поменялось. - Лучше бы тебе быть в курсе происходящего, Мамору, - пробормотал он. «Я уверен, что он в курсе, Ёдзи», - тихо послал Шульдих, заставив Кудо вздрогнуть от неожиданности - он уже и забыл, что Шу их слушает. «Почему ты так думаешь?» - спросил Ёдзи, лавируя между вечерними гуляками. «Я немного порылся у нее в голове. Похоже, Персия сохранил связь с Раном и время от времени общался с ним, немало этим раздражая. Даже Кен навещал его. Но, имей в виду, все, что она знает о Ране, более чем годовой давности». - Годовой? – вслух воскликнул Ёдзи, испугав пожилого мужчину, сидевшего за столиком со стаканом пастиша. - Fou! Trés fou! (Ненормальный! Совершено ненормальный! – фр.) – выкрикнул сей джентльмен, размахивая графином с молочно-белой жидкостью. Он рыгнул, осушил стакан и снова угрожающе рыгнул. - Oui, ç’est ça (Да, так и есть – фр.), – вздохнул Кудо. «Так мы возвращаемся в Японию?» - холодно произнес Шульдих, и Ёдзи, усмехаясь, покачал головой. «Еще не знаю, Шу. Ты ревнуешь, да? Я не собираюсь бросать тебя ради него, я просто хочу увериться, что он в порядке». «Я не совсем тебе верю… но я был в твоей голове достаточно долго, чтобы знать, что меня ты любишь больше». Ёдзи улыбнулся. Пожилая леди, решив, что он улыбается ей, подмигнула на манер, который, видимо, казался ей кокетливым. Он слегка махнул ей рукой и заторопился прочь, не дожидаясь пока она решит познакомиться с ним поближе. «Упустить такую рыбку? Ты ненормальный», - поддел его телепат. «Нет, я ‘fou’». «Ну тогда тащи сюда свою костлявую задницу, и мы будем ‘fou’ вместе», - послал Шу, мысли которого окрасились весельем. «Всю жизнь только об этом и мечтал», - отпарировал Ёдзи, подходя к их дому и поднимаясь по ступенькам. - «После того как я позвоню Оми, хорошо?» Телепат распахнул дверь прежде, чем Кудо успел до нее добраться, и заключил его в крепкие объятия. – Ладно, но только потому, что я не хочу, чтобы ты думал об Ае, когда мы развлекаемся, - промурлыкал он на ухо Ёдзи. Тот лишь закатил глаза и зашел вслед за ним в квартиру. конец первой главы
| |||
| Просмотров: 1173 | Рейтинг: 0.0/0 | | |||
| Всего комментариев: 0 | |
