Глава 3
в которой Ёдзи размышляет о своем бурном прошлом
Шульдих
ненавидел перелеты, поездки в поездах и в любом другом общественном
транспорте, длившиеся дольше двух часов. Даже если они путешествовали
первым классом, он становился беспокойным и раздражительным. Но
поскольку последние пять лет им приходилось постоянно перебираться с
места на место, Шульдих нашел действенный способ сохранять спокойствие
при длительных переездах - личную аптечку, состоявшую из валиума,
клонопина, люминала, амитала, викодина и тому подобного. Перелет из
аэропорта имени Шарля де Голля до Нариты занимал почти двенадцать
часов, так что он уже был в отключке и пускал слюни на шею Ёдзи,
который, заметив это, бережно передвинул своего бесчувственного
бойфренда так, чтобы его голова оказалась на подушке его собственного
сидения.
Ёдзи вытер шею салфеткой для коктейля и опустил
спинку своего кресла. Он сказал себе, что собирается немного поспать,
но знал, что заснуть не сможет. Глупо было не воспользоваться
возможностью спокойно подумать об Ае, ведь мыслей о нем Кудо
старательно избегал все время после звонка Оми. Шульдих всегда
нервничал, когда дело касалось Аи, и не без оснований. Во-первых, Ёдзи
начал спать с ним, в первую очередь, из-за своего рода злости на Рана,
и не проявлял к телепату никаких чувств, пока Фудзимия не бросил его
ради того, чтобы сбежать со своей собственной сестрой.
Даже
сказанная про себя, эта фраза звучала неправильно. Черт побери эту
Аю-тян за то, что такие дурацкие мысли вообще лезут в его голову.
Во-вторых,
Шу знал, что Ёдзи все еще любит Аю и будет любить его всегда, поэтому
некоторая неадекватность телепата, проявляемая при малейшем упоминании
о сопернике, была вполне объяснима. Не то чтобы Шульдиху было чего
опасаться – он прошел с Кудо огонь и воду и по-настоящему любил его. Ая
бросил его, да и не любил никогда – по крайней мере, никогда не говорил
об этом. Кроме того, чувства Ёдзи к Шульдиху со временем приобрели
такую глубину и силу, что он даже представить себе не мог, что сможет к
кому-нибудь так относиться. Почти так же, как к Аске, или даже сильнее
– он не мог сказать точно, его чувства к Аске с годами потускнели. И
любовь к ней, и ее потеря… мысли о ней напоминали страницы альбома с
выцветшими фотографиями. Вначале это расстраивало его, пока не пришло
понимание, что это нормально, что так и должно происходить с
воспоминаниями. Ему больше не приходилось ощущать, что ее призрак
всегда рядом с ним, беспокойный и несчастный. Он думал, что она,
полностью покинув этот мир, сможет наконец найти счастье и покой в мире
ином. А он все равно никогда ее не забудет.
Его же воспоминания об Ае… вот они все еще были ярки.
Он
отчетливо помнил ночь, положившую начало их отношениям… хотя… это не
совсем точно… Он помнил ночь, когда они в первый раз трахнулись.
*******
Ёдзи,
мокрый после душа и одетый только в спортивные штаны, упал на кровать
лицом вниз. Этой ночью миссия вышла особенно поганой. И не потому, что
была чересчур изнурительной или кровавой, не потому, что кого-то из
Вайсс сильно зацепило. Вообще-то, она оказалась довольно простой, если
не считать грозы.
У них было четыре цели: мясистый, лысеющий
наркобарон по имени Хитоми и трое молодых мужчин - его дистрибьюторов.
Типичная миссия для Вайсс. Судя по информации, их цели должны были
ночью встретиться со своими конкурентами в кинотеатре, и Вайсс
планировали заманить их в засаду после того, как они оттуда уйдут.
Дождь хлестал как из ведра, дополняемый почти ураганными порывами
ветра. Они едва видели на два фута перед собой.
Цели
припарковались на улице, где к ним было особенно рискованно
подобраться, но тут дождь работал на Вайсс. Каждый взял на себя одну
цель. Не было никакой возможности различить, кто есть кто: четыре
фигуры казались лишь размытыми пятнами в темных дождевых плащах и
шляпах. В считанные секунды все четверо лежали мертвыми. Ая позвонил
Критикер, вызывая группу зачистки, и они поспешили домой - ждать звонка
Манкс, подтверждающего удачное завершение миссии.
Вместо этого
Манкс сама появилась у двери их черного входа. Недоумевающий Ёдзи
впустил ее. Она казалась виноватой, вена на ее лбу пульсировала.
- Я не знаю, как так получилось, - повторяла она, пока Ая заваривал ей чай и добавлял в него бренди.
Когда
они все уселись за кухонный стол, и Манкс с благодарностью отпила пару
глотков своего пунша, она сказала: - Ребята, это не ваша вина. Кто-то
из разведки лажанулся, и когда я выясню, кто…
Она замолчала, ее ногти вонзились в ладони, лицо искривила гневная гримаса.
Ая окаменел.
– Мы убили не тех людей, - констатировал он, и Кен вскочил со своего места.
- Что?! Какого хрена?! Этого не может быть! - заорал он, на его лице были видны пятна засохшей крови.
Ёдзи и Оми молчали, глядя на сгорбившуюся Манкс.
- Нас подставили, думаю, один из помощников Хитоми. Я пока не могу утверждать точно. Вы устранили Хитоми, но…
- Кого еще мы убили, Манкс? – тихо спросил Ёдзи.
- Трех его дочерей.
Его трех дочерей.
Ёдзи
поднялся с кровати и подошел к шкафу. Он перебирал бутылки с алкоголем,
которые держал на полке над вешалками, пока не нашел «Лагавулин»
шестнадцатилетней выдержки. Он хранил его для особого случая, но что
могло быть особеннее, чем первый раз, когда Вайсс убили не тех людей.
С виски и стаканом в руке он вернулся на кровать, сел, прислонившись к подушке, плеснул себе спиртного и поднял тост.
-
Кейтлин, восемнадцать лет, - объявил Ёдзи. Он убил ее, Кейтлин. После
ухода Манкс Оми просмотрел фотографии, сделанные судмедэкспертом
Критикер. У Кейтлин была почти оторвана голова.
Ёдзи выпил и снова налил. Поднял стакан.
-
Йоко, семнадцать лет, - объявил он и осушил его одним глотком. В Йоко
попали три отравленных дротика – Оми имел привычку перестраховываться,
когда видимость была плохой и он знал, где находятся его товарищи.
Ёдзи поднял тост за последнюю девушку.
- Нанами, пятнадцать лет.
Бедный
ребенок, ей оставалась всего лишь неделя до шестнадцатилетия. Ая достал
ее сзади, клинок прошел через сердце и левое легкое. По непонятной
причине, когда Оми сказал, сколько ей было лет, Ая практически
позеленел и бросился наверх в свою комнату.
Ха. Кто бы мог
подумать, что даже их бесстрашный лидер, этакая стена молчания с
катаной, мог проявлять чувства, хотя бы изредка.
Когда Ёдзи налил себе еще – боги, эти девочки заслужили еще один тост! – в дверь кто-то постучал.
- Открыто, - отозвался Ёдзи, отставляя стакан и берясь за сигареты.
Он
не ожидал увидеть Аю, но и не был особо удивлен, что, впрочем, можно
было списать на скотч. Фудзимия был одет в облегающие синие шелковые
пижамные штаны и черную футболку без рукавов, а его глаза казались
жестокими и дикими. Ёдзи напомнил себе, как он всегда делал, когда Ая
заходил к нему, что он – Ёдзи Кудо – не гей, а Фудзимия Ая вообще
асексуален.
Он отложил сигареты, поскольку Ая курить вроде не собирался.
-
Эй, приятель, давай тяпнем по стаканчику, - весело предложил Ёдзи, ни
на секунду не допуская, что Фудзимия и в самом деле снизойдет до того,
чтобы пить с ним.
И остолбенел, когда Ая, достав с верхней
полки шкафа чистый стакан, уселся на подоконник рядом с кроватью. Ёдзи
оставалось только молча плеснуть двойную порцию скотча в протянутый
стакан.
Ая проглотил его содержимое одним глотком, словно
воду, и снова вытянул руку. Не отводя от него зачарованного взгляда,
Ёдзи налил новую порцию.
На этот раз Фудзимия пил медленнее,
небольшими глотками. Его рука слегка дрогнула, и янтарная капелька
сорвалась с края, но Ая поймал ее языком, изящно слизнув со стекла. Это
могло показаться случайностью, если бы не брошенный украдкой на Ёдзи
быстрый взгляд из-под ресниц.
- Недурно, - проговорил Ая своим глубоким голосом.
Ёдзи
почувствовал, что у него отпала челюсть, и ему не без труда удалось ее
захлопнуть. Он решил, что Ёдзи Кудо, может, и не гей, но вполне себе
бисексуален, поскольку ему доводилось иногда спать с мужчинами, а его
член уже пытался вылезти из штанов, чтобы добраться до Фудзимии.
Ая
обмакнул два пальца в оставшуюся в стакане жидкость, откинул голову
назад и закрыл глаза. Виски капало с его пальцев на губы, то попадая в
приоткрытый рот, то скатываясь по щеке вниз.
Ёдзи отставил бутылку и свой бокал в сторону.
Ая
с явным удовольствием обсасывал свои влажные пальцы, когда Ёдзи отобрал
у него стакан и поставил на подоконник. Глаза Аи распахнулись, и он с
характерным звуком вытащил пальцы изо рта.
В другое время Кудо
с удовольствием подхватил бы эту провокационную игру, но в данный
момент вся его кровь уже отхлынула от мозга в другую часть тела.
Обхватив голову Аи руками, он провел языком по влажной дорожке,
оставленной капелькой скотча, – по нежной коже щеки до губ. На
мгновение он остановился при мысли, что нарывается на серьезные
неприятности, если понял намерения Фудзимии неправильно, но затем
мысленно пожал плечами, решив, что эти красивые, блестящие губы стоят
смертельного риска.
Накрыв рот Аи своим, он грубо поцеловал
его – грубее, чем собирался, но Ая, кажется, не имел ничего против.
Наоборот, он в ответ обхватил Кудо за шею и открыл рот, всасывая его
язык глубоко в себя.
Ёдзи ощутил кроме дымного привкуса своего
скотча вкус другого спиртного на языке Аи и понял, что тот пил сам, до
того, как порадовать напарника своим обществом. На мгновение ему стало
грустно от того, что все происходит именно сейчас, когда они оба пьяны
и несчастны после миссии, но рот Аи, сомкнувшийся вокруг его языка,
быстро отвлек его от этих мыслей.
Никогда раньше Ёдзи не
чувствовал, что готов кончить от одного только поцелуя. Фудзимия
оказался не только сногсшибательно красив, но и опытен.
Одна
из его рук медленно прошлась по внутренней стороне бедра Кудо, а затем
пальцы Аи легко заплясали по возбужденному члену Ёдзи, уже с трудом
сдерживаемому его стянутыми шнурком штанами.
Что-то внутри
Ёдзи взорвалось, и он рывком сдернул напарника с подоконника к себе на
кровать. Ая уселся на него верхом, сильно, почти до боли вжимаясь в его
пах. Ёдзи громко застонал, кляня себя за то, что пожалел денег на
кольцо для пениса. Замечательно. Обычно он не мог продержаться больше
пяти минут…
Ая стащил с себя футболку, и Ёдзи уставился на него
во все глаза. Ая тем временем бросил одежду на пол и замер, ощутив этот
скрупулезный, изучающий взгляд, глядя в ответ сначала неуверенно, а
затем немного враждебно.
- В чем дело, Кудо? – отрывисто спросил он.
-
Ая… - Ёдзи попытался вдохнуть, но, похоже, забыл, как это делается. Он
никогда не видел своего напарника полуголым. Видеть Аю перед собой –
это совершенство молочно-белой кожи груди и плеч, слегка нарушаемое
тонкими шрамами; затвердевшие пики небольших сосков; взъерошенные алые
волосы; потемневшие и распухшие от его поцелуев губы; невозможно
красивое лицо, окрашенное румянцем от алкоголя и возбуждения; яркие и
прозрачные глаза таких глубоких фиолетовых тонов … видеть Аю таким –
это было больше, чем он мог вынести. Но закрыть глаза он не согласился
бы, даже если бы ему грозило ослепнуть от этого вида.
Фудзимия выглядел раздраженным, а Ёдзи не хотел, чтобы тот злился.
- Ая, я не встречал никого красивее тебя, - выдохнул Кудо, беря его ладони в свои. - Ты невероятен.
Сев
и провоцирующе вжавшись при этом своим пахом в его, Ёдзи обвил руками
это словно выточенное из белоснежного мрамора тело. С лица Аи исчезли
следы раздражения, он прикрыл глаза и тихонько вздохнул. Ёдзи прижал
его к груди, покрывая быстрыми поцелуями его шею и подбородок.
- Я так хочу тебя, Ая, - пробормотал он в небольшое, розовое ушко, прижимая Аю как можно ближе.
Ладони
Фудзимии скользнули по его рукам наверх к шее, сильные, мозолистые
пальцы зарылись в волосы, массируя кожу головы. Ёдзи счастливо
вздохнул, вдыхая запах Аи. Боже, даже его пряно-сладкий запах сводил с
ума.
- Позволь мне взять тебя, оказаться в тебе…
Рука
Фудзимии слегка дернула его за волосы, и Ёдзи позволил запрокинуть свою
голову назад. На лице глядевшего ему прямо в глаза Аи застыло
напряженное выражение.
- Ёдзи, если мы собираемся продолжать, то
мне нужно, чтобы ты позволил мне взять тебя, - проговорил Ая. – Мне
нужно знать, что мои руки еще способны нести что-то кроме смерти.
Эти самые руки, выскользнув из шевелюры Ёдзи, обхватили его лицо.
-
Мне нужно знать, что мое тело – не просто машина для убийства. Иначе… –
к ужасу Кудо дыхание Аи сорвалось, а глаза заблестели еще ярче. –
Иначе, если я всего лишь убийца, тогда я не смогу… когда Ая проснется,
я не смогу…
Ёдзи не только не понял, что Фудзимия имеет в виду,
он даже не заметил, что тот начал говорить о себе в третьем лице.
Столкнувшись с угрозой того, что холодный, непоколебимый, безжалостный
лидер Вайсс может разрыдаться в его объятьях, вместо того чтобы
заняться с ним сексом, Ёдзи не раздумывал ни секунды. Ему даже не
пришло в голову запротестовать по поводу того, что он никогда раньше не
был снизу. Притянув к себе это белоснежное совершенство, он безжалостно
впился ему в губы.
- Тогда возьми меня. Сейчас.
Ая
толкнул его обратно на кровать, целуя с таким жаром, что их зубы
клацнули друг о друга. Быстрые и жесткие руки буквально летали по его
телу, хватая, лаская, царапая. Ёдзи чувствовал горячие следы
оставляемые их прикосновениями, чувствовал, как Ая сосет мочку его уха,
оставляет поцелуи-укусы на шее, и ощущение того, что Фудзимия ведет
себя как дикий зверь, захлестнуло его. Такого с ним никогда не
происходило. Спальня всегда была его территорией, он диктовал условия,
задавал ритм, творил волшебство. Но сейчас, с Аей, все, что он мог
делать – это лежать и наслаждаться, желая, чтобы это никогда не
кончилось.
Рот Аи обхватил сосок Ёдзи и сделал что-то –
слишком быстро, чтобы Кудо успел понять, что именно – что заставило его
пронзительно вскрикнуть, выгнуться на постели дугой и вонзить ногти в
плечи Аи. Фудзимия приподнял голову и усмехнулся.
- Понравилось? – промурлыкал он хрипловатым от желания голосом, нагнул голову и повторил движение.
- Ая! – выкрикнул Ёдзи. – Боже, прекрати, а то я кончу прямо в штаны!
-
Как, ты все еще в них? – задумчиво проговорил Ая, усаживаясь на
корточки между ног Кудо. Одним резким движением он разорвал ткань от
паха до талии. Кудо чувствовал, как капли пота выступают у него на лбу.
Зверь, невероятно прекрасный, дикий зверь…
Фудзимия широко
ухмыльнулся, и как бы ни был потрясен Ёдзи, это поразило его еще
сильнее. Ая – улыбается? Ая – трахается? И все, что для этого
требовалось – порция алкоголя?
Правая рука Аи обвила основание
возбужденного члена Ёдзи и сильно сжала, в то время как левая ласкала
яички, дразня промежность указательным пальцем.
- Не беспокойся, – прошептал он, нагибая голову. – Ты не кончишь, пока я этого не захочу.
Он задержал взгляд на Ёдзи, а затем заглотнул его член до основания.
На
пару секунд Кудо лишился способности дышать, двигаться и издавать
какие-либо звуки. А когда головка его члена проскользнула в глотку Аи,
он подумал, что сейчас лишится сознания. Но рот Аи ритмично скользил
вверх-вниз то быстрее, то медленнее, то снова быстрее, и Ёдзи наконец
начал судорожно втягивать в себя воздух на вдохе и вскрикивать с каждым
выдохом. Рука, сжимавшая основание его члена, держала крепко, не давая
ему кончить Ае в рот, хотя именно этого он желал больше всего на свете
- выплеснуться в этот изумительный рот, на это совершенное лицо. Он
попытался сказать это любовнику, но не мог выговорить ничего кроме его
имени, снова и снова слетающего с губ.
Его затрясло, когда
пальцы Аи добрались до напряженного входа в его тело, но тут Фудзимия
поднял голову, отрываясь от набухшего, пульсирующего члена, – Кудо
чуть не взвыл от потери этой тесной, влажной теплоты – и спросил: - Ты
хочешь кончить мне в рот, Ёдзи?
- Аааааяяяя, - застонал тот и кивнул. – Твое лицо… пожалуйста… пожалуйста, Ая!
Не говоря больше ни слова, Ая снова обхватил член ртом, а Ёдзи вцепился
руками в его шелковистые волосы, навязывая свой темп. Видимо, решивший
на время позволить взять над собой верх, Фудзимия подчинился,
одновременно отпуская член Кудо. Удерживая голову Аи, тот принялся
трахать этот невероятный рот, смутно радуясь, что ухитрился не кончить
сразу же, но в основном мало что сознавая, кроме того, как ему хорошо,
как необыкновенно и прекрасно скользить во рту Абиссинца.
Его
тело подошло к той черте, за которой он не мог бы остановиться, даже
если бы захотел. Фудзимия, похоже, тоже это понял и выбрал момент для
того, чтобы грубо впихнуть палец в его задницу. Заорав, Ёдзи излился в
глотку Аи, который выпустил его еще пульсирующий член изо рта и провел
им по своему лицу, размазывая остатки спермы. Ёдзи чувствовал это, но
не видел – перед его глазами плясали багрово-черные звезды, а тело еще
содрогалось от испытанного оргазма.
Еще не успев восстановить
дыхание, Кудо почувствовал, как палец Аи осторожно выскальзывает из
него. Ёдзи сфокусировался на лице Фудзимии, и несмотря на то, что он
только что испытал самый потрясающий оргазм в своей жизни, он
почувствовал, что его член дрогнул при виде спермы на губах и щеках
своего любовника.
- Черт, Ая, да от одного взгляда на тебя
можно кончить, – простонал он, притягивая к себе любовника и начиная
вылизывать его щеку. – Ты офигительно сексуален! – выговаривал он в
перерывах. – Иногда я просто с ума схожу.
Он слизнул последние остатки спермы с губ Аи.
-
Но я и представить себе не мог, что ты так хорош в постели. Я всегда
думал, что мне придется тебя всему учить. Не то чтобы я разочарован.
Ая выглядел ошеломленным.
– Ты… ты думал о том, чтобы переспать со мной?
Ёдзи со смешком покачал головой.
– Конечно, думал! Кен и Оми – черт, Манкс и Персия наверняка тоже об этом думали.
Фудзимия приподнял бровь, и Ёдзи рассмеялся, лаская его лицо руками.
– Знаешь, ты красивее всех, кого я видел.
Выражение лица Аи было нечитабельно.
– Мне надо идти, - сказал он, отводя взгляд и отстраняясь от Ёдзи. – Я сделал все, что нужно.
Но Кудо не собирался его отпускать. Протянув руку, он сжал через шелк пижамных штанов твердый и горячий член Аи.
- Нет, не сделал, - возразил он. – Ты еще не трахнул меня.
- В этом нет необходимости,– выдохнул Ая, вопреки своим словам судорожно вцепляясь в простыни в ответ на откровенную ласку.
-
О нет, есть, - ответил Ёдзи. Он потянулся вперед и выдохнул прямо в ухо
Фудзимии, вызвав у того невольную дрожь. – Очень даже большая
необходимость.
Влажное пятно на пижаме Аи увеличивалось. Ёдзи
куснул его за мочку, улыбнулся, услышав ответное мурлыканье, и,
потянувшись вперед, стукнул по дверце прикроватной тумбочки.
-
Смазка там, Ая, - выдохнул он, нежно вылизывая тонкую кожу за ухом.
Рука, не занятая членом любовника, скользнула по его груди – поиграть с
соском.
Фудзимия тяжело дышал, закрыв глаза, но когда Ёдзи,
лаская, сжал его сосок, зарычал и навалился сверху, неистово целуя.
Кудо раскрыл рот, впуская горячий, требовательный язык, одной рукой
обнимая Аю, а вторую просовывая за резинку его пижамных штанов, чтобы –
наконец то – добраться до пульсирующего члена – горячего и живого,
точно только что выкованный меч демона. Размеры были тоже впечатляющи,
и сквозь пелену наслаждения поцелуями и ласками Ёдзи почувствовал укол
беспокойства, который тут же твердо задавил. Будет больно – конечно,
будет – но Ая того стоит. Он, несомненно, занимался этим раньше и
просто потрясающ в постели, поэтому Кудо не будет все портить своими
мрачными предчувствиями. Он потер подушечкой большого пальца головку
члена Аи и с силой нажал.
Судорожно выдохнув, Ая потянулся к тумбочке, распахнул дверцу и схватил с полки тюбик.
-
Предупреждаю, - его голос звучал хрипло и ниже, чем обычно, – быть
нежным у меня не выйдет. Все зашло слишком далеко. Если хочешь
передумать, самое время это сделать.
Ёдзи одарил его самой соблазнительной улыбкой из своего арсенала, поднимая и разводя в стороны ноги.
– Просто сделай это, малыш, - прошептал он.
Застонав,
Ая схватился за остатки штанов Кудо и сорвал их с него, одновременно
выбираясь из собственных пижамных брюк. Приподнявшись на локтях, чтобы
лучше видеть стоявшего на коленях между его ног и смазывающего пальцы
любрикантом Аю, Ёдзи думал, что зрелища прекраснее, чем полностью
обнаженный Фудзимия, ему в жизни не встречалось. Пока он разглядывал
внушительный член любовника, тот дрогнул, и между его головкой и пупком
повисла блестящая нить. Пенис самого Ёдзи стремительно приближался к
алмазной твердости.
Пока Ая неожиданно не всунул два влажных пальца ему в задницу.
Вскрикнув, Ёдзи упал обратно на кровать, шипя от боли. Ая ласкал его член, отвлекая от неприятных ощущений.
- Шшш… Ёдзи, все хорошо. Сейчас все пройдет, потерпи немного, - шептал он, целуя грудь и шею Кудо.
Ёдзи почувствовал, как пальцы Аи сгибаются, и заорал во весь голос, когда они задели простату.
- Ая!!
По
его телу точно пробегали электрические разряды, вспыхнувшие пламенем,
когда Ая снова задел чувствительное место, на этот раз сильнее. Длинные
пальцы умело растягивали его, рука на члене двигалась все быстрее.
Среди множества ощущений Ёдзи едва почувствовал, как его с силой
укусили за ключицу.
- Сейчас, - неожиданно прорычал Ая,
вытаскивая пальцы. Он закинул одну ногу Ёдзи себе на плечо и подхватил
под колено другую. – Я возьму тебя сейчас, Ёдзи.
Кудо думал,
что уже достиг своего предела этой ночью, но это было до того, как Ая
произнес эти слова, до того, как его ануса коснулся сочащийся смазкой
член.
- Пожалуйста, Ая, - сумел выдавить он, понимая, что
умоляет, но уже не обращая на это внимания. – Пожалуйста, пожалуйста,
пожалуйста…
Когда головка члена проникла внутрь, было
больно, очень больно. Раньше Ёдзи не приходилось испытывать ничего
подобного, и он до крови закусил губу, сдерживая крик, – если Ая
поймет, как ему больно, то может остановиться, почувствовав себя
виноватым. А этого Кудо хотел сейчас меньше всего.
Ая не
двигался, и лишь слегка дрожала ласкавшая промежность Ёдзи рука. Хотя
нет, дрожь сотрясала все его тело, понял Кудо и открыл глаза. Голова
склонившегося над ним Аи была откинута назад, открывая взгляду изящный
изгиб шеи. Ёдзи потянулся вперед и провел рукой от ключицы до
подбородка. Ая опустил голову ему на ладонь.
- Так... тесно… - с трудом выговорил он. – Ты… ведь… занимался… этим… раньше?
Ёдзи отрицательно мотнул головой, и глаза Фудзимии широко распахнулись.
- Я не должен… быть первым… - выдохнул он и к ужасу Ёдзи подался назад.
- О нет, не смей! – прорычал Ёдзи, обхватывая его за талию ногами и
резко привлекая к себе. Это было не так больно, как он боялся, поэтому
Кудо не останавливался, пока Ая не оказался в нем целиком.
- Оооо… Боже! – громко воскликнул Ая. Если Кен или Оми умудрились не услышать их раньше, то сейчас уже точно услышали.
- Давай же, сделай это, - прошептал Ёдзи, с нежностью отбрасывая волосы Аи с его лица.
Ая взглянул на него – оскалив стиснутые зубы, и, подхватив ноги Ёдзи, закинул их себе на плечи.
- Так давно… так давно! - выкрикнул он, упираясь руками в плечи любовника.
Ёдзи
откинулся назад – к счастью, он был достаточно гибок, чтобы, не
испытывая дискомфорта, перегнуться почти пополам, и Ая начал двигаться.
Первый
же толчок достиг простаты Кудо, и боль, которую он все еще ощущал, была
мгновенно забыта. Слабенькие огненные вспышки, которые Ёдзи чувствовал,
когда его изнутри ласкали пальцами, не шли ни в какое сравнение с этим
ослепительным взрывом. А Ая задевал его простату снова и снова, почти
целиком выходя из любовника и тут же вонзаясь обратно с такой силой,
что спинка кровати стукалась об стену.
Ёдзи слышал собственный голос, твердивший: – Да! Да! ДА! - но не сознавал, что выкрикивает это.
Ая
все время немного менял угол своих толчков, и всплески наслаждения
менялись от легких, но ярких до насыщенных, сводящих с ума, повторяя
этот цикл снова и снова, пока мозг Ёдзи не был готов взорваться от
переизбытка наслаждения. Он слышал стоны и вскрики Аи, сливавшиеся с
ритмичными звуками от столкновения их бедер - эту вечную, сладостную
мелодию любви.
Балансируя на одной руке, Ая дотянулся до
члена Ёдзи, и тот кончил от первого же прикосновения и, содрогаясь в
оргазме, выкрикивал имя любовника точно слова молитвы. Его тело
рассыпалось на звездочки - маленькие, пламенные сверхновые. Он смутно
слышал, как Ая кричит его имя, изливаясь внутри него и впиваясь зубами
в его руку. Не уверенный, что его тело все еще существует, Кудо
попытался дотянуться до Аи, и его пальцы сомкнулись на бицепсах
дрожащих рук. Он открыл глаза навстречу медленно возвращающейся
реальности.
Аю трясло, он все еще не мог выровнять дыхание, а
склоненная голова и рассыпавшиеся волосы не давали разглядеть его лицо.
Ёдзи снял ноги с его плеч и, когда Ая осторожно вышел из него,
всхлипнул от ощущения потери.
- Ая, - тихо проговорил он. – Это был самый лучший секс в моей жизни. Я никогда не испытывал ничего подобного.
Ёдзи попытался поднять голову Аи, чтобы заглянуть ему в лицо, но тот не дал ему сделать этого. Кудо нахмурился.
- Ая? Ты в порядке?
Ая молчал, но на живот Ёдзи упало несколько капель, и он был уверен, что это совершенно точно не пот.
Отбросив назад волосы любовника, Кудо заставив его поднять залитое слезами лицо.
- Ая?!
Сев, Ёдзи обнял Фудзимию, прижимая его к себе. Тот уткнулся ему в грудь лицом и разрыдался.
- Что… шшш… все в порядке, Ая! Что случилось?
Уже
сказав это вслух, Ёдзи подумал, что ничего страшного в этом нет – Ая
слишком многое хранил глубоко в себе – боль, смех, желание, собственную
личность – и оргазм высвободил эти эмоции. Хорошо еще, что он просто
плакал, а не вопил и не хохотал, как истеричный псих.
Поняв, что Фудзимия пытается что-то сказать, Ёдзи переместился так, чтобы голова любовника легла на его плечо. – Что, Ая?
В неровных всхлипах было столько напряжения и отчаянья, что слышать их было невыносимо.
-
Я убил ее, - неожиданно выкрикнул Ая. Теперь он почти задыхался. – Она…
могла быть… Аей, и я УБИЛ ЕЕ! – в конце он сорвался на рыдание.
Ёдзи крепко обхватил его, поняв, что речь идет о миссии, но…
- Но… разве Ая - это не ты?
-
Нет, - выдохнул Ая. - Моя младшая… сестра… моя… сестренка… ее…
шестнадцатилетние… день рождения… - Ая умолк и начал всхлипывать чаще.
-
Ее день рождения? Ая, кто ты? Как тебя зовут? – спрашивал Ёдзи, но Ая
ничего больше не говорил, только всхлипывал, задыхаясь, и Кудо, поняв,
что ответа ему не добиться, просто прижал его покрепче к себе.
Некоторое время спустя, когда Ая затих и Ёдзи уже начал засыпать, он услышал, как Ая спрашивает:
- Это когда-нибудь кончится, Ёдзи? Это когда-нибудь прекратится?
Ёдзи сполз немного вниз, чтобы оказаться на одном уровне с Фудзимией.
- Это кончится, Ая, - уверено заявил он. – Так или иначе, это кончится. Я обещаю.
Он
говорил с непреклонностью, которой не ощущал, хотя бы потому что не был
до конца уверен о чем вообще говорит Фудзимия, но Аю его слова, похоже,
успокоили. Он улыбнулся Ёдзи, хотя глаза еще блестели от слез.
- Тогда хорошо, - сказал он, устраивая голову на груди Кудо.
Ёдзи
погасил лампу, стоявшую на тумбочке, и уставился в темноту. Прижавшийся
к нему Ая спал. Кудо осторожно обнял его и вздохнул, чувствуя
одновременно легкость и тяжесть на душе. Эта улыбка… эта разрывающая
сердце улыбка сквозь слезы…
Ёдзи знал, что впереди у него тяжелые времена – ведь он умудрился влюбиться в Фудзимию Аю.
|
