Fairy stories

Глава 5

После встречи с Такабой прошло уже пять дней. По правде говоря, Хамада не ожидал, что он покажется, но не переставал надеяться, что мальчик успокоится и придет. Он не собирался сдавать его властям. Это не помогло бы никому. Включая его, если честно признаться. Сейчас Хамада был очень обеспокоен.

Он посмотрел на папку, лежащую на столе, на номер телефона. Звонить действительно не хотелось, но у него не было другого выхода. Доктор поднял трубку и набрал номер в ожидании определенного голоса.

- Хамада-сан. Не думал, что услышу вас так скоро. Неужели вы так по мне соскучились?

Раздраженный Хамада набрал в грудь побольше воздуху.

- Я звоню не поэтому, Асами-сан. У вас есть несколько минут? Мне нужно с вами поговорить.

- Я еду на деловую встречу. У меня 15 минут. Говорите.

Теперь, когда Асами был готов его выслушать, Хамада не знал, откуда начать. В итоге он решил говорить прямо.

- Асами-сан, вы не виделись с Такабой?

Молчание на другом конце провода подсказало ему, что вопрос был неожиданным.

- Он у меня не в кармане живет, Хамада-сан.

Хамада вспомнил, что мальчик говорил примерно то же.

- Да, я понимаю. Но вы его видели? Вы знаете, где я могу найти его? Я уже и квартиру его нашел, но он там не появляется. Он пропустил свою следующую встречу, и я весьма обеспокоен.

В трубке опять наступило молчание.

- Что произошло?

Хамада страшно боялся этого вопроса. Он не мог предать доверие Такабы еще раз, - просто не мог.

- Он… очень расстроился в конце прошлой беседы.

В трубке было слышно, как Асами нетерпеливо выдохнул.

- Что. Случилось?

Хамада рассердился.

- Вы знаете, я не могу вам этого сказать! Я и так его уже предал, позвонив вам. Будь у меня выбор, я бы вообще не звонил! Вы вполне можете найти его, не вдаваясь в детали.

Наступила очередная пауза. И потом – холодные и хлесткие слова.

- Профессиональная этика опять поднимает свою уродливую голову, а, сенсей? Вы заботитесь о нем, но недостаточно, чтобы нарушить какое-то ослиное правило о сокрытии важной информации и найти его? А на прошлой неделе вас проблемы этики совершенно не беспокоили.

Хамада до жути ненавидел, как этот человек может говорить всю правду в глаза.

- О да, не беспокоило. Благодаря вам. И именно из-за вас и заварилась вся эта каша! Придерживайся я правил и этики, все было бы в порядке. Вместо этого я звоню якудзе и вновь нарушаю все правила!

Асами мягко фыркнул.

- Ха, якудза? Кажется, у кого-то развязался язык.

Хамада встревожился этой оговорке. Черт, как же он цепляется за любой промах!

- У него просто вылетело. Не причиняйте ему вреда!

Асами, кажется, развеселился.

- За такую оплошность я его не убью,- веселье ушло из его голоса. – Но вы, Хамада-сенсей. Вы утаиваете важную информацию. Вы сами мне позвонили. Сами меня во все это втянули. И вы скажете мне все, что вам известно.

Хамада закрыл глаза. Он увязал все глубже и глубже. Но что ему было делать? Он знал, что сейчас Асами так просто это не оставит. И он должен был помочь найти Такабу, о котором действительно беспокоился. Он глубоко вздохнул и опять нарушил слово.

- Он узнал, что случилось. Между нами.

- О, и это его расстроило? – Асами чуть удивился. И даже был доволен.

Хамада почерпнул многое из этого ответа, и ему стало жаль Такабу. Он все больше и больше сожалел о звонке, но все равно продолжил.

- Это не все. Мы разговаривали о Фейлоне. О том, когда он был в заложниках. Вы в курсе, что тогда происходило?

- Конечно, в курсе. Но его это не слишком беспокоило. Он быстро отходит от всего. В нем постоянно идет борьба. Без этой борьбы он не был бы мне интересен.

Хамада покачал головой.

- Да, он борется. Но он также очень раним. В людях все не так просто, Асами-сан, даже в вас. И в вашей стене, которую вы возвели вокруг себя, тоже есть трещина. И когда эта стена падет, помоги Господь тому, кто окажется рядом.

- Спасибо за сеанс психотерапии, сенсей, но при чем тут Такаба?

Ублюдок. А он умеет выводить из себя.

- С Такабой то же самое. Он впустил меня за стену. А потом он узнал о нас. И для него это было худшим предательством. Вы же понимаете, что такое «предательство», Асами-сама?

Асами вздохнул.

- Вы точно все мне сказали? С такими фактами далеко не поедешь.

Хамада подумал.

- Нет, я все сказал. Его действительно расстроили только эти две вещи. Перед этим он вел себя просто как психованный подросток.

Асами коротко засмеялся.

- В этом весь Такаба. Я узнал немного, но думаю, я над этим поработаю. Я буду звонить, - и он повесил трубку.

Хамада облегченно упал на спинку кресла. Он надеялся, что поступил правильно. Но он не знал, что еще делать.


Акихито сидел на пляже, обхватив руками колени, и смотрел на волны. Не то чтобы ему это нравилось, – просто ему больше было некуда идти, и ничего не хотелось.

Он очень много думал на прошлой неделе. Думал о том, как изменилась его жизнь за последний год. Как же он мог потерять над ней контроль? Он едва узнавал себя. Он дал другим власть над собой, и к чему это привело? Он был костью, над которой дрались две бродячие собаки.

Он горько рассмеялся.

И, что еще хуже, одна из собак приучила его жаждать одобрения и внимания. Научила наслаждаться болью и унижением. Господи, что с ним было не так?

А потом, когда он думал, что наконец-то нашел кого-то, с кем можно было поговорить об этом, того, кто мог бы помочь, оказалось, что он тоже был очередной чертовой костью.

Он снова засмеялся, на этот раз сквозь слезы.
Он был по уши в дерьме.

Ему было так одиноко. Но к кому он мог обратиться? Кто мог понять такое? Все подумают, что дело в его собственной слабости, и правильно подумают. Они будут винить его, а ему не нужно этих обвинений. Он будет вмешиваться в их жизни, заставлять их страдать… а если они встретятся с Асами или Фейлоном, они даже могут попасть в беду, и даже после этого они все равно не поймут его. Они будут смотреть на него с жалостью, замолкать, когда он войдет в комнату… Нет, он не мог никому рассказать об этом.

Господи, но как же ему этого хотелось. Как же он хотел найти кого-то, на кого можно было опереться, набраться сил. Он бы отдал все за пару обнимающих его рук. За кого-то, кто сказал бы, что это не его вина. Кого-то, кто заполнил бы эту пустоту.

Теперь он рыдал по-настоящему, уронив голову на руки. Он так хотел, чтобы все это кончилось. Как же можно жить с таким грузом?

Он шмыгнул, вытер нос, потом глубоко вздохнул. Рыдания чуть стихли, когда ему в голову пришла эта мысль. И к чему он пришел в итоге? Вырвался очередной горький смешок. Что за шаблон. Быть или не быть. Ему пришло в голову, что англичане не знали ничего о реальной жизни.
Он задумался об этом.

Он подумал о смерти. Отвратительно, но зато придет конец страданиям. Быстрое, благословенное облегчение. И никаких унижений в будущем. Никаких мыслей о прошлом.

И его самого больше не будет.
Это заставило его приостановиться. И разозлиться.

Черт, он ведь не был трусом. Даже самые худшие страхи не останавливали его. Он всегда мог набраться мужества, чтобы продолжать борьбу. Как он мог позволить другим людям довести его до мыслей о самоубийстве? Это из-за того, что он позволил им стать самыми главными, дал им себя контролировать. Это была его жизнь, и ему управлять ею. Это было его решением.

К черту их.

К черту смерть.

Он выбирал жизнь.

Он выбирал себя.

Но он не мог позволить всему этому продолжаться.

Поэтому он это предотвратит. Он не позволит им причинять ему боль. Больше он их до себя не допустит. Больше они его не коснутся, в любом смысле. Физически он будет использовать их так же, как они использовали его. А души его они не получат - только то, что лежит на поверхности. Никаких связей. Никаких глубоких привязанностей. Большего они не заслужили.

А настоящий Такаба будет жить себе внутри, за скорлупой, там, где никто его не сможет тронуть, и будет вполне счастлив. Потому что они его недостойны. Никто из них. Если бы он был им важен, они были бы здесь. Он не был бы так одинок и не чувствовал бы себя таким преданным. Никто не хотел разделять с ним эту боль. Поэтому он никому не будет доверять так, как раньше. Ни друзьям. Ни семье. Никому. И тогда он будет неуязвим для них.

И он будет жить несмотря ни на что. Будет наслаждаться жизнью. Но на своих условиях.

Такаба поднял голову, сверкнув холодным взглядом. Он встал и направился обратно к машине, готовый возвращаться в Токио.


Когда Такаба вернулся в город, было темно, но он все же разглядел машину и силуэты людей напротив его квартиры.
И на этот раз пошел им навстречу.

- Он здесь?

- Нет, Такаба-кун. Но у нас приказ отвезти вас к нему, если вы вернетесь.

- Ну что ж, поехали. И… «Такаба-сан».