Fairy stories

Глава 7

Когда Фейлон пришел на следующую встречу, он выглядел более расслабленным. Его глаза стали более ясными. И удивленными - при взгляде на Хамаду и на выражение его лица.

- Синдром победителя, Хамада-сенсей? Меняете квалификацию?

Хамада рассмеялся.

- Я подумаю над этим. Я пока еще психотерапевт.

- Пффф. Ну тогда постарайтесь не глазеть так злорадно.

Они разошлись по креслам. Фейлон передал Хамаде небольшой пакетик. Хамада принял его с удивлением и посмотрел на Фейлона, ища объяснений.

- Это белый чай. Моя собственная марка. Он очень редок, так как сделан специально по моему заказу.

Хамада был изумлен такому подарку, зная, что он бесценен.

- Спасибо, Рё-сан.

Фейлон пожал плечами.

- Это как для меня, так и для вас, потому что мне тоже придется пить ваш чай.

Хамада хохотнул и поднялся заварить чайничек. Внутри он ликовал, потому что знал, что Фейлон принял его предложение лечиться как следует и что теперь он останется на весь период лечения, по собственному желанию.

Он обернулся, выжидая, пока нагреется вода.

- Как я понимаю, вы приняли мои советы? Все до одного?

Фейлон глянул на него недовольно.

- Да, дорогой. Никаких наркотиков, кроме тех, что вы мне даете. Лупить подчиненных по вечерам, а не по утрам. Им это принесло большую пользу. Я часто слышал: чтобы выдрессировать животное, вы должны его регулярно бить, причем оно должно знать, за что именно его бьют. Спасибо за совет. Еще никогда они меня так не слушались, – тут он хмыкнул.

Хамада покачал головой и отвернулся к воде.

- Остановитесь!

Фейлон был уже сзади него, и на лице у него был написан ужас.

- Вы что, совсем не знаете, как готовят белые чаи? Идите. Садитесь.

Хамада согласно попятился. Было очень забавно видеть лидера Триады, который так трясся над своим чаем.

- Используйте чистую фильтрованную воду, а не из-под крана. Но на этой неделе выбора у нас, очевидно, нет. Запаситесь ею на следующей неделе. Температура воды должна быть примерно вот такая же - 80-85 градусов. Если будет горячее, чай сварится и аромат будет уничтожен. Некоторые сначала кипятят воду, потом дают ей остыть. Но, по-моему, от этого у воды пропадает весь вкус, поэтому я предпочитаю доводить ее до нужной температуры еще до кипения. Вы должны следить за пузырьками в воде: когда они станут размером с бусинки и начнут чуть-чуть подниматься со дна. В вашем случае я бы купил термометр.

Хамада сдержал полузадушенный смех. Голова Фейлона склонилась над чайником.

- Да, и всегда наливайте достаточно, чтобы прогреть заварник. - Он налил в него воду и слегка взболтал, потом слил в маленькую раковину.

- Потом вы наливаете воду на чайную ложку листьев - с верхом, - и даете настояться 4 минуты. – Фейлон засыпал в чайник листья и залил водой нужной температуры.

Он обернулся и смерил Хамаду строгим взглядом.

- Запомните: этот сорт требует четырех минут, и не важно, как заваривают другие белые чаи. Вы что, не записываете? Да вы ни за что не запомните.

На этот раз Хамада рассмеялся уже вслух и записал: «Вода фильтрованная, 80 гр., нагретые чашки, ч. л. с верхом, 4 минуты».Фейлон перегнулся через его плечо, следя.

- Хмм… А вы умнее, чем выглядите.

Фейлон вернулся к чайнику и убрал листья.

- По вашему виду, денег у вас мало, так что используйте листья повторно.

Хамада возмущенно прокудахтал что-то.

- При повторном использовании каждый раз настаивайте на минуту дольше.

Фейлон передал ему чашку, налил себе и сел.

- А, вот так намного лучше. Ну разве я не прав?

Хамада попробовал и довольно ахнул.

- Должен признать, что это великолепный чай. – Хамада не был уверен, было дело в самом чае или в человеке, который его так заварил.

Какой-то момент они сидели молча и прихлебывали чай, каждый думая о своем.

- Рё-сан, – Хамада поставил чашку на стол.- Вы же согласны, что после всего того, что вы делали за эту неделю, вы почувствовали себя лучше?

- Да. Не буду вам врать. На этой неделе я чувствую себя гораздо более отдохнувшим и расслабленным, чем за все время в Токио. Спасибо за совет.

- Пожалуйста. Тогда, может быть, вы послушаете еще парочку?

Фейлон поколебался.

- Послушать – послушаю, хотя я не уверен, что приму.

- Честный ответ. Думаю, недавно вы выплескивали свой гнев, потому что что-то напоминало вам о прошлом. Я наблюдал за вами и слушал вас, когда вы рассказывали о той ночи, когда убили вашу семью. Конечно, вы были расстроены... очень расстроены. Но, мне кажется, вместо того, чтобы заняться этой проблемой вплотную, по-хорошему, вы поступали так, как поступают многие: избегали и игнорировали ее. А когда вы игнорируете проблемы, они словно бы ушли… но на самом деле они никуда не уходят. Они проникают в подсознание и влияют на все, что вы делаете, и если что-то напоминает нам о том времени, все это может выплеснуться наружу в очень разрушительной манере.

Фейлону было явно не по себе слушать такое.

- Ну и что можно сделать, если это правда для кого-то?

- Ситуацию всегда можно поправить. Никогда не поздно за нее взяться и остановить процесс.

Фейлон прихлебнул чай.

- И как это делается?

- Вы говорите об этом.

Фейлон фыркнул.

- Нет, действительно. Это клише, потому что это работает. Когда с людьми случается что-то плохое, они не хотят об этом думать, загоняют все эти чувства вовнутрь. Они избегают их, потому что от них им тяжело. Со временем этот дискомфорт несоизмеримо увеличивается. Это все равно что бояться чудовищ в шкафу. Вы когда-нибудь боялись темноты, Рё-сан?

- Когда был очень маленьким.

- И как вы с этим боролись?

- Бежал к брату, чтобы поспать с ним. А утром он всегда приводил меня обратно в мою комнату и показывал, что чудовища, которых я видел, были всего лишь кучей одежды или чем-то подобным, совершенно обычным.

- Правильно. Ваш брат был умницей. Вы вытаскивали чудовище наружу и смотрели на него при дневном свете. И после этого оно вас больше не пугало, верно? То же самое и с нашим прошлым, Рё-сан. Если мы будем говорить о плохих воспоминаниях, они уже не будут иметь над нами такой власти. Я не говорю, что они будут причинять меньше боли – потому что боль остается. Но она становится тем, что вы можете контролировать.

Фейлон молчал какое-то время, обдумывая сказанное.

- И вы думаете, что если я поговорю с вами об … этом, значит, у меня не будет тех проблем, которые есть сейчас.

После такого признания сердце Хамады переполнилось состраданием. Он с опаской перешел к следующему вопросу.

- Конечно же, это поможет решить те проблемы, что мы уже обсуждали. Но как вы думаете, какие еще проблемы могут быть с ними связаны?

Фейлон был очень напряжен: все его тело выдавало эту напряженность.

- Неуправляемый гнев, о котором вы говорили. Иногда – совсем недавно, например – я могу взбеситься без причины. Хочу уничтожать все на своем пути. Причинять людям боль.

Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но потом плотно закрыл.

- Продолжайте, Рё-сан. Лучше просто сказать об этом.

Фейлон приоткрыл рот, но только судорожно глотнул воздух. Пальцы стиснули подлокотники кресла, по всему телу пошла дрожь. Он смотрел на Хамаду и не видел его.

Паническая атака, и, судя по ее виду, серьезная. Хамада быстро поднялся и встал на колени рядом с Фейлоном. Он попытался вспомнить, что послужило ее причиной, потом отбросил эту мысль в сторону и начал действовать.

- Дышите медленней, Рё-сан. У вас просто паническая атака. Не бойтесь. Сконцентрируйтесь на дыхании. Замедлите его. Вот так.

По мере того как Фейлон боролся с собой, его дыхание замедлилось. Он все еще трясся. Его стиснутые руки дрожали, костяшки пальцев побелели от напряжения. Невидящие, широко раскрытые глаза смотрели куда-то в пол.

Хамада протянул руку, чтобы утешить, но потом отдернул, не уверенный, как воспримет Фейлон его прикосновение. Вместо этого он попытался использовать лишь силу убеждения.

- Такое часто случается, когда мы сталкиваемся с чем-то, что нас расстраивает. Я привык к ним еще с института. Вам вовсе нечего стыдиться, Рё-сан. Кажется, этому нет конца, особенно вначале, но вы должны помнить, что именно вы все контролируете и что оно кончится, как и раньше. Такое ведь уже было с вами, верно?

Взгляд Фейлона все еще был потерянным, но он услышал его и заговорил – более хрипло, чем обычно.

- Да. Все более и более недавно, – вдох. – Это просто случается, и я ничего не могу сделать, –еще вдох.

- Это все части одной и той же проблемы, и их можно контролировать и даже предотвращать, пока оно совершенно не пройдет. Мы можем сделать это с помощью лекарств или другими методами. Продолжайте дышать ровней. Расслабьтесь. Вы именно об этом хотели рассказать мне перед приступом? О том, что у вас панические атаки? Потому что если так, то все в порядке. Видите, мы уже с этим работаем. Я вас научу, как самому с ними справляться.

Фейлон сидел как сидел, волосы черной вуалью закрывали опущенное лицо. Руки снова вцепились в подлокотники. Дыхание опять участилось.

Хамада решил попробовать другую тактику.

- Рё-сан, я думаю, мне надо еще чаю. Может быть, вы посмотрите, как я его завариваю, чтобы удостовериться, что я все делаю правильно?

Фейлон медленно поднял глаза на Хамаду, кивнул и встал, идя за ним на кухню. Заваривание чая начало уже переходить в ритуал.

Хамада посмотрел на чайник.

- Вода достаточно нагрета?

- Мммм?... Нет… Нет, пузырьков почти нет.

Хамада начал зачерпывать в заварник большие ложки чая.

Фейлон поморгал.

- Не кладите чай сейчас! Чашка еще не нагрета. И чая слишком много! Я думал, что вы меня слушали. Нельзя же быть настолько тупым.

Тут Фейлону пришло в голову, что насчет этого он не прав.

- Вы специально ошибаетесь, чтобы меня отвлекать.

Хамада пожал плечами.

- Зато это сработало, – он самодовольно посмотрел на Фейлона. – А теперь смотрите, я сделаю все правильно, – и он тут же заварил чай без единой оплошности.

Они стояли у шкафа, потягивая чай. Фейлон поставил чашку.

- Вы бы сдали меня полиции, Хамада-сан, если бы со мной было что-то не так?

Хамада подумал, что именно Фейлон мог иметь этим в виду.

- Я не могу просто сказать вам «нет», вы должны понять это. Будь у вас намерения убивать людей, я бы попытался остановить вас. Но за что-то, что произошло у вас в прошлом… Нет, я бы вас не сдал. А что такое, Рё-сан? Вы причинили кому-то боль?

Фейлон долго искал его взгляд, прежде чем ответить. Должно быть, он пришел к какому-то решению, потому что в его глазах больше не было неуверенности. Боль – да, была, но колебаний не было.

- На этот вопрос есть два ответа. «Да» и «не знаю». Да, я причинял людям боль еще чаще, чем сейчас. Хотя из-за этого я еще никого не убивал.

Он слабо засмеялся и продолжил:

- И… я не знаю. Бывает, я впадаю в ярость и не понимаю, что происходит. А потом прихожу в себя и смотрю, что натворил.

Фейлон закрыл глаза, тщательно подбирая слова. И в каждом Хамада ощущал невероятно много боли.

- Я боюсь. Боюсь сойти с ума. Я так боюсь, что это случится, когда рядом Тао… а я не хочу причинять Тао вред. И не хочу, чтоб меня куда-нибудь засадили из-за этого. Я больше не могу быть запертым где-либо. Я просто хочу, чтобы это кончилось.

Он повернулся к Хамаде, и в глазах его было отчаяние.

- Если вы сможете помочь мне, я озолочу вас. Я вижу, как вы смотрите на мое тело. Взамен я бы предложил вам и себя. Я прослежу, чтобы у вас было все, что вы пожелаете.

Сердце Хамады сжалось от переполняющих его чувств. Он понимал, насколько сильно должен страдать Фейлон, чтобы предлагать ему такое, и разделял его боль. Но вместе с тем он ощущал и радость оттого, что ему выпал шанс помочь положить этим страданиям конец.

- Больше всего я хочу, Рё-сан, чтобы вы выздоровели. Если мы будем работать над этим вместе, это произойдет. Вы должны быть открытым, должны хотеть говорить и хотеть слушать. Хотеть, даже если вам не нравится то, что мне придется сказать. Вы сделаете это?

Решимость во взгляде Фейлона говорила о многом.

- Да, сделаю.

- Хорошо. Вы понимаете, что совершили сегодня большой шаг вперед? Можете собой гордиться.

На щеках Фейлона проявился легкий румянец. Хамада крепче сжал руками чашку и заставил себя вернуться к креслу. Он прочистил горло.

- Ну, и в конце сегодняшнего занятия мне бы хотелось сосредоточиться на технике релаксации. Вы же знаете, как медитировать?

Фейлон кивнул.

- Медитирование было частью моего воспитания. Но сейчас я забросил тренировки.

- Так возобновите их. Приучитесь представлять себя в месте, где вам совершенно спокойно, где вы в безопасности. Делайте это так часто, пока не привыкнете. И если почувствуете приближение панической атаки или беспричинного гнева, немедленно отправляйтесь в то место. Помедитируйте несколько минут. Это вам поможет. Нужно, конечно, практиковать это некоторое время, чтобы получалось все легче и легче, но потом это действительно станет легко. Вы поработаете над этим?

- Да.

- Хорошо. Давайте немного попрактикуемся. Мы можем делать это вместе, я буду по ходу давать вам советы. Медитировать можно по-разному, и мы можем попробовать каждый способ, а потом выбрать наиболее подходящий для вас. Вам будет удобнее в кресле или на полу?

Фейлон посмотрел вниз.

- А у вас есть что-нибудь чистое, чтобы постелить?

Хамада закатил глаза, прошел в хозяйственное помещение, вынес оттуда одеяло и расстелил на полу.
Фейлон царственно расположился на нем в позе лотоса.

Хамада ухмыльнулся.

- Вы смотритесь намного лучше собак, которые валялись на нем в субботу,- яростный взгляд Фейлона заставил его рассмеяться. – Да я шучу! Успокойтесь…

И он сел на пол напротив Фейлона, посвятив оставшееся время разъяснению, как адаптировать эти упражнения для решения конкретных проблем.

- … и это пока только два пути, как вы можете справиться с приступами. На следующей неделе мы добавим к ним еще два, так что у вас потом будет целый арсенал оружия для борьбы.

Он схватил блокнот и что-то написал в нем, потом вырвал страницу и подал Фейлону.

- На тот момент, когда вас со мной не будет, даю вам мой номер сотового. Поставьте его в быстрый набор. Если ни одно упражнение не сработает, звоните немедленно, в любое время дня и ночи. И мы справимся без всякого ущерба для вас или чего бы там ни было.

В тот день, перед уходом, Фейлон помялся у двери и чуть склонил голову.

- Спасибо вам, сенсей.

И ушел.

Теперь Хамада знал, что вместе они победят.