Fairy stories

Глава 15/1


В следующий понедельник Фей нехотя забрался в лимузин, который должен был отвезти его на встречу к Хамаде. Прошлые несколько дней были тяжелыми. Слишком тяжелыми. И ему, по правде говоря, не хотелось разговаривать об этом с Хамадой.

Машина неслась по городу. Он наблюдал за людьми на тротуарах: казалось, будто бы движутся именно они, а он стоит на месте. Он словно жил в собственных воспоминаниях, в особенности – в том давно прошедшем дне…

Фей всю ночь прождал на диванчике, гадая, что сейчас происходит в квартире у Асами. Он едва удержался от того, чтобы не пойти за Акихито. Он знал, что Асами не причинит ему вреда. Несмотря на всю ярость, Асами не стал проявлять насилие, а просто отвернулся и ушел. Но Рё и подумать не мог, что их встреча будет… приятной.

Тем не менее, Фей верил, что Акихито разрешит ситуацию – в какую бы то ни было сторону. Он знал, что Акихито пришел туда, где чувствовал себя уверенно, и что он мог справиться с Асами. И знал, что Акихито сообщит ему, что происходит, как только сможет.

Но все же ему было больно – больно глубоко в душе. Не так, как при предательстве много лет назад – тогда он знал, что большая часть их отношений была плодом его фантазий. Эта же боль была настоящей, ошеломляющей, потому что он впервые по-настоящему любил кого-то. Он не выдумал это чувство, а действительно испытал его. Ему не суждено было расцвести, но все же оно существовало.
Он понял, что значило найти свою вторую половинку, а потом потерять ее по вине человека, которого он все эти годы винил в своей боли.

Асами.

Все еще - центр его жизни. Он засмеялся над собой. Он все еще не мог избавиться от призрака этого человека.

Он и Акихито довольно долго разговаривали об Асами, его достоинствах и слабостях, характере, о том, мог ли он вообще любить Акихито.

Они по-разному воспринимали его, особенно – его роль в прошлом Фея. Благодаря Акихито он обнаружил, что может неправильно понимать какие-то поступки Асами, а Акихито, с его помощью, увидел молодого Асами в ином свете – в каком и сам не хотел его выставлять. Акихито воспринимал вещи с позитивной стороны; указывая на все плохое, произошедшее в результате пребывания в Гонконге, сказал, что Асами был прав, оценив ситуацию с Феем и его братом, и даже в некоторой степени помог ему избавиться от груза прошлого. Даже Фею пришлось признать, что Ян действительно мог принимать во всем этом больше участия, чем он сам позволял себе верить.

Он пошевелился; кожаное сиденье чуть скрипнуло.

Эти давние воспоминания… не так давно они доводили только до слез и полной бесчувственности. Но сейчас, когда он думал об Асами, все эти мысли замещались недавним образом человека в его гостиной. Пораженного чувствами в самое сердце и требующего вечной любви Акихито.

Именно в тот момент Фей осознал, что проиграл. Он любил Акихито, но знал, что для мальчика на первом месте всегда был бы Асами, прояви он к нему хоть немного любви и уважения. Увидев необъятную страсть в глубинах его сердца, Акихито, несомненно, теперь безоговорочно принадлежал Асами. Не из-за Асами, а потому что Акихито того заслуживал. Заслуживал самого лучшего, что только можно было ему дать. Он заслуживал того, чтобы его мечты стали реальностью, и Фей достаточно сильно его любил, чтобы удостовериться в их исполнении.

Но на следующее утро, когда позвонил Акихито…

Он сглотнул, удерживая слезы, которые вот-вот грозили политься ручьем.

Тогда, услышав радостный голос Акихито, Фей, наконец, понял, с какой болью ему теперь придется жить - до конца дней своих. Он не думал, что будет так больно.

Лимузин остановился перед зданием офиса Хамады. Он взглянул на окна кабинета сквозь затонированное стекло. В этой комнате столько всего произошло. Он изменился к лучшему и наконец начал исцеляться. Но ради чего? Ради того, чтобы открыться новым видам агонии?

Фейлон глубоко вздохнул, мысленно делая себе внушение прекратить самоедство. Хамада помогал ему и до этого. Может быть, у него найдется лекарство и для разбитого сердца.

Шофер придерживал открытую дверь. Рё плавным движением выбрался из лимузина и вновь приготовился встретиться со своей болью лицом к лицу. Ну что ж, он примет ее так же, как и другие проблемы, и обязательно с ней разберется.


Войдя в кабинет, он обнаружил Хамаду за столом, увлеченно печатающим что-то на компьютере. Хамада поднял глаза и некоторое время оглядывал его, прежде чем встать и поприветствовать.

Фей прошелся по комнате.

- Насладились отпуском, сенсей?

Хамада слегка улыбнулся, не отводя взгляда от Фея.

- Да, спасибо, Фейлон. Это было поучительно, но дома все же лучше. Как дела? Что-то случилось?

Фей пожал плечами.

- Не думаю, что Акихито сегодня придет.

- А что, какая-то проблема? Надеюсь, ничего серьезного. «Акихито», Фейлон? Последний раз, когда вы были здесь, вы так его не называли.

- С прошлого раза много чего произошло.

Взгляд Хамады стал сочувствующим.

- Присаживайтесь, выпейте чаю, и мы поговорим об этом.

Несмотря на беспокойство, Фей улыбнулся. Типичный подход Хамады к решению проблем - чай…

- Иногда вы напоминаете британца, сенсей. При любой проблеме сперва всегда идет чай, а потом уже все остальное. Интересно, это влияют гены вашей ирландской бабушки?

Хамада засмеялся и начал заваривать предпочитаемый Феем сорт.

- Немного. Но она всегда старалась бултыхнуть в чай виски. В медицинских целях, вы же понимаете. В ваш я его добавлять не буду. Это что-то вроде утешительного ритуала. Поэтому японская чайная церемония – всегда мирная встреча.

Хамада закончил заваривать чай, подаренный ему Феем, поднес его Рё, который все еще сидел, сцепив руки на груди.

Фей взял чашку и вдохнул мягкий аромат чайного листа. Этот запах действительно успокаивал.

- Итак, расскажите, что случилось. Начните с начала – с того, что происходило после нашей последней встречи. – Он начал прихлебывать чай, поглядывая на Фея ярко-зелеными глазами из-за ободка чашки.

Спокойствие Фея улетучилось. Он сел, уставившись в фарфоровое дно чашки, уносясь мыслями в те несколько дней, что он запомнил до мельчайшей детали. Он отстранился от своих чувств по поводу той ночи, когда они стояли вместе на балконе, поднес чашку к губам и отпил горячую жидкость, чтобы стереть вкус Акихито с его со своих губ. Не сработало – лишь добавило горечи.

Фейлон заставил себя глотнуть и поставил чашку на колени. И вернулся к самому началу.

- После последней встречи я проводил много времени, размышляя - о своей жизни, почему она такой стала, - и пришел к выводу, что я заслуживаю лучшего и нуждаюсь в переменах.

Хамада улыбнулся.

- Я так рад, что вы говорите это, Фейлон. И что, вы попробовали что-то изменить?

Фею вспомнилось сильнейшее одиночество, которое заставило его дойти до квартиры Акихито, и то, как оно улетучилось, когда он перешагнул через порог.

- Да. Я пошел домой к Акихито и извинился за все то, что причинил ему. И что-то произошло между нами. Дружба. Близость. Я на такое и не надеялся-то. Я хотел чего-то подобного, но никогда не думал, что оно произойдет. Но он такой щедрый. Такой добрый и любящий, что смог даже позаботиться обо мне.

Голос Фея уже срывался, воспоминания грозили перелиться через край. Он подумал о глазах Акихито, искрящихся слезами о нем. Вспомнил теплоту, с которой проснулся в его объятиях. Какое счастье, что ему посчастливилось иметь этот шанс.

Он поднял взгляд и увидел, как участие в глазах Хамады меняется на что-то еще. Не жалость. Только, пожалуйста, пусть это будет не жалость. Он опустил нос в чашку, только бы не видеть это.

- Знаете, он сильно любит Асами. Это не всегда видно по его манере выражаться, но он действительно любит его. И я хотел помочь ему преуспеть в этой любви, потому что хотел, чтобы он был счастлив - так же, как счастлив с ним был я. Поэтому мы придумали этот сумасшедший план, чтобы заставить Асами ревновать и столкнуть его с переломной точки. Вы в курсе, как близок был Асами к тому, чтобы сломаться, и сутью этого всегда были чувства ревности и раздражения по поводу Акихито.

Хамада подтверждающе кивнул.

- И я предложил ему план: мы съедемся вместе и будем разыгрывать любовников.

Только вот я не играл. Для меня все было по правде.

- Хотя с моей стороны это не было чистым альтруизмом. Я хотел быть ближе к нему. Он стал для меня светом в окошке. Я постоянно жаждал его компании. Потом я еще пытался вспомнить нашу цель, пытался вспомнить, что он любит другого. Но я понял, что влюбляюсь, и надеялся, что он почувствует то же самое.

Слеза упала в чай; по поверхности напитка пошла слабая рябь.

- А хуже всего то, что он действительно начал отвечать на мои чувства, но Асами он любил больше. И когда Асами пришел к нам и сорвался на наших глазах, Акихито нужно было пойти к нему. И я так любил его, что я заставил его идти. Потому что его счастье для меня – это все.

Он уставился на свои колени, и те же капельки падали ему на рукава и пальцы. В голову пришла мысль, сколько же в нем еще осталось слез.

- И последние дни мне было так пусто, как почти никогда не бывало. И я не знаю, что делать. Я делаю то, что и всегда делал, я продолжаю переживать эти несколько дней снова и снова. Но на этот раз мне удалось попытать счастья; сейчас я был счастлив. Потому что если мне жить в настоящем, боль слишком сильна. Господи, Хамада, это так больно. Как можно перестать любить кого-то, когда испытываешь такую боль?

Чашка выскользнула из его рук, и он закрыл лицо руками, безуспешно пытаясь остановить слезы.
Это мне награда за откровенность - бесконечная боль?

Но потом вокруг него обвились руки, и он вжался в чужие объятия, ища теплоты. Закрыв глаза, он прижался лбом к мягкому плечу. Руки зарылись в его волосы, утешая. Вот этого с ним еще не было – человеческого контакта, утешения. Тем не менее, он горько посмеялся над собой: он так хотел видеть Акихито, что ему уже чудились запахи.

- Фей.

Этот голос. Он в шоке отстранился и увидел перед ним Акихито, опускающегося на колени.

- Фей, не нужно тебе так мучиться. Я люблю тебя.

Фей был изумлен. Он ничего не понимал. Что Акихито здесь делает? Комната, казалось, начала вращаться около кушетки… или, скорее, около Акихито, и он вцепился в него, чтобы не упасть. Подняв глаза, он увидел Асами, опирающегося на дверной косяк и глядящего на него с легкой улыбкой.

Фейлон обалдело вытаращился на него. На Асами были джинсы и свободная хлопчатобумажная рубашка. И он выглядел счастливым. Фей ненавидел его за это и одновременно хотел, чтобы он остался с ними.

Фей нерешительно перевел взгляд на Акихито. Он нуждался в ответах и в том, чтобы комната наконец прекратила кружиться.

- Ты не должен был этого говорить… не перед ним. Он не поймет. Не поймет, что ты действительно имеешь в виду.

Акихито наклонил голову набок, изучая Фея.

- Он знает, что я имею в виду. Мы долго говорили об этом. И пришли к некоторым решениям. – Акихито вытер высыхающие слезы с лица Фея. Тот постарался не тянуться за лаской – и потерпел неудачу. Не получилось. Не должно было получиться: быть так близко к нему и быть не в состоянии прикоснуться.

На плечо легла рука, и Фей поднял глаза. В изумлении он увидел, что это Асами стоит рядом, понимающе на него смотря. Что-то проскочило между ними, и он почувствовал, как очередной кусочек мозаики встал на место.

Фей снова посмотрел на Акихито.

- Не уверен, что понимаю, что происходит.

Рука Акихито убрала волосы Фея с лица.

- Нам нужно поговорить об этом. Но не здесь. Потом. Есть кое-что, что тебе и Рю нужно обсудить в первую очередь. Но ты должен понять, что один ты уже не будешь. Если сам не захочешь, конечно.

Фей оглянулся на Асами. Он смотрел на него вовсе не так скрытно и расчетливо, как хорошо запомнилось Фейлону. Сейчас он смотрел открыто и оценивающе. Фей обернулся к Акихито.

Тот наклонился и легко поцеловал его – этими мягкими губами… Фейлон никогда не думал, что снова ощутит их вкус.

- Ты веришь мне, Фей?

- Конечно, верю.

- Ты любишь меня, Фей?

Взгляд Фея метнулся к лицу Асами. Он поднял подбородок и посмотрел на него прямо, отвечая.

- Ты знаешь, что люблю. И если кто-то когда-либо сделает тебя несчастным, он пожалеет об этом.

- Это из-за тебя я несчастлив. Но ты можешь это изменить.

Фей резко дернул головой, поворачиваясь к Акихито.

- Что ты имеешь в виду? Я же никогда тебя не трону. Что мне сделать? Я все сделаю.

Акихито улыбнулся.

- Ты можешь сделать две вещи. Первое – послушать то, что сейчас скажет Рю. Второе – послушать то, что мы скажем потом.

Фей вновь посмотрел на Асами.

- И ты соглашаешься на это? Не то чтобы я волновался о тебе, но я не хочу, чтобы он потом из-за чего-нибудь пострадал.

Асами пожал плечами.

- Это сделает его счастливым. Давно прошло то время, когда меня волновали такие вещи..

Фей вытаращился на Асами, практически его не узнавая. Это было неправдой. Он повернулся к Хамаде, который все это время хранил молчание.

Хамада пожал плечами.

- Я также ошарашен, как и вы, Фейлон. Думаю, что вы должны хотя бы прислушаться к нему. У меня у самого есть вопросы. – Он уставился на Асами.

Фей развернулся к Акихито и заглянул в столь любимые им карие глаза. Он поискал там хоть какого-то объяснения происходящему, но увидел только любовь и надежду. Этого для него было достаточно. Он кивнул.

- Я выслушаю вас.

Асами присел около кушетки, рядом с Акихито, который обвил его рукой за талию и опустил голову ему на плечо. Перед тем, как Асами посмотрел на Фея, взгляд его смягчился.

- Послушай, Фейлон. Ясно, что между нами существует серьезное недопонимание в определенных вопросах. Мы помним две различные версии одних и тех же событий. Я не горжусь тем, что случилось восемь лет назад. Я не думал, что ты окажешься тем, кем есть. Я думал, что буду использовать в своих целях ребенка. Но не подумал, что ты так понравишься мне. И уж совсем не думал, что так понравлюсь тебе. Я напропалую манипулировал и тобой, и ситуацией: мучился совестью, но все равно продолжал то, что начал. А потом внезапно оставил тебя беспомощным - мучиться чувством вины. Потому что, если быть честным, не думал, что ты снова захочешь меня увидеть. И мне не приходило в голову, что ты будешь просто сидеть и считать себя виноватым. До последнего дня ты был таким уверенным в себе, способным за себя постоять, и я решил, что тебе будет лучше, когда я уеду в Японию, и ты сможешь быстрее войти в свою роль. Я не понимал, как сильно подкосило тебя все произошедшее, как ошеломило до такой степени, что ты уже не смог защищаться. Акихито рассказал мне, насколько я был неправ и какие проблемы возникли из-за моих действий.

Фейлон слушал все это в шоке.

Если бы он знал…

Все это время я ненавидел его за то, что он вот так покинул меня, а он думал, что оказывает мне услугу…

Фей неверяще посмотрел на Акихито, тот взял его за руку и кивнул.

- Я верю ему, Фей. То, как ты о нем думал, просто было не похоже на него. Он мог быть черствым, но не жестоким.

Асами протянул руку и мягко повернул Фея к себе за подбородок.

- Прости меня, Фейлон. Хотел бы я, чтобы этого не случилось, но это произошло. Но я могу изменить то, что происходит сейчас. Я устал от нашей с тобой войны. Я хочу, чтобы все изменилось – хотя бы ради Акихито. И, быть может, ради нас тоже. Я готов делать все что угодно, чтобы это случилось. Ты позволишь мне?

Голова Фея все еще кружилась от рассказанного ранее. Это было слишком - извиняющийся Асами. Это было нереально. Все эти вещи, которые он почитал за истину.

Но, подумал он, действительно ли я так думал? Разве я не испытывал сомнений? Разве я не знал?

Ему нужно было спросить. Если слова были произнесены, они могли, в конце концов, стать реальностью, но… ему нужно было спросить.

Он встал и подошел к окну, развернулся и оперся на него. Лицо его было в тени.

- Ты ведь не стрелял в нас, правда? Это ведь был не ты?

Асами покачал головой.

- Нет. Не совсем. Я позволил пуле в тебя попасть. Но не нарочно. Я не хотел, чтоб тебя ранили, ранили таким способом и тем более - так тяжело. Я не ожидал от То такого. Ты был его сыном. Я думал, что это для него что-то значило. Он захватил меня врасплох. Но я был старше и опытнее, черт возьми. Я должен был это предвидеть. Меня это убило – видеть на тебе столько крови. И чувствовать дуло твоего пистолета. Я думал, что ты зол на меня потому, что я подвел тебя, потому что не был достаточно сильным, чтобы спасти тебя. Я…

Голос Асами на мгновение дрогнул. Акихито поднял на него глаза и что-то проговорил, и Асами перевел взгляд на него. Фей был изумлен любовью, что чувствовалась между ними, его первым и последним возлюбленными, и сердце заныло при этом виде. Они сидели так какое-то время, потом Асами кивнул и повернулся обратно к Фею.

- Я не понимал, насколько сильным было твое недопонимание. Не знал, через что тебе пришлось пройти – и тогда, и сейчас. Но я рад, что пристрелил подонка. И рад, что пристрелил твоего брата за что, что он убил твоего настоящего отца – того, кто тебя вырастил. Прости, если расстраиваю тебя, но эта сволочь получила по заслугам: если не за убийство твоего отца, так хотя бы за то, что пыталась убить тебя.

Фей обхватил себя руками и задрожал. Акихито привстал и уже хотел подойти к нему, но рука Асами крепко держала его на месте. Фей знал: Асами понял, что некоторые проблемы он должен решить сам.
Все, что он услышал, было для него новым и одновременно знакомым. На прошлой неделе он думал об этом чаще обычного, пытаясь расставить все по местам, а сейчас, наконец, смог взглянуть на все с более ясной головой. Если только Асами говорит правду…

Акихито кивнул ему, и Фейлон увидел в его глазах доверие. Потом он посмотрел на Хамаду, у которого было выражение лица человека, разгадавшего трудную загадку, и это подтолкнуло его по-новому взглянуть на Асами. Хотя Фей не был уверен, стоит ли полагаться на этого японца, он позволил себе рискнуть и довериться друзьям. Лицо Фейлона смягчилось, теперь он открыто смотрел на Асами. Слова, только что произнесённые им, были для Фейлона свежим ветром, сдувающим облака с воспоминаний, которые до этого держались с тени, а глаза Акихито - солнцем, которое позволило ему увидеть новообретенную правду.

Не отводя взгляда от лица Асами, Фейлон тихо произнес:

- Думаю, все это время я знал, что это дело рук Яна. Я просто не хотел верить, что мой собственный брат может уничтожить мою семью или что мой отец хотел убить меня. Но даже притом, что мы с тобой провели совсем немного времени вместе, я не могу понять, как я мог в тебе настолько ошибаться. Я знал, что Янцзу достаточно чокнутый, чтобы попытаться совершить такое. В глубине души я знал, что он способен на это, потому что его не заботило ничего, кроме себя самого, и его поведение становилось все более непредсказуемым и разрушительным. Он никогда не дал бы мне все то хорошее, что дал мне ты за те несколько дней.

Он поднялся и подошёл к Асами.

- И ты действительно сделал мне несколько добрых дел, знаешь ли. Теперь я это вижу. Хотя за все остальное ты все еще подонок.

Асами рассмеялся и встал, подтягивая Акихито к себе.

- Быть подонком – мое любимое занятие. Так что, ты хочешь попробовать все разрулить?

Так легко ему не было многие годы.

- Да. Я хочу покончить с этим. Я мучился долгих восемь лет, но теперь с меня довольно. Но такое нельзя забыть просто так, за одну ночь. Для этого нужно много времени и разговоров. Но Хамада научил меня одной вещи: откровенный разговор решает все проблемы. Так что это за второй пункт, о котором вы хотели со мной поговорить?

Но тут движение со стороны Акихито привлекло внимание обоих мужчин.

Акихито повернул голову и яростно сверлил Хамаду взглядом, который, в свою очередь, опять пялился на Асами.

- Прекратите смотреть так на Рю, Хамада. Вы будто снова планируете трахнуться с ним на кушетке.

Губы Фея дернулись, а Хамада густо покраснел.

Асами поглядел на Хамаду и ухмыльнулся.

- Простите, но одно из основных наших правил – не трахать лечащих врачей.

Фей не мог не подыграть и поднял бровь.

- Только врачей? Заметь, Акихито, что я – не врач.

Асами одарил его откровенным взглядом и пошленько улыбнулся.

- Нет, ты не врач.

Челюсть у Фея упала. Неужели он имеет в виду…

Асами усмехнулся.

Пол ушел у него из-под ног, но чужие руки обвились вокруг его талии и подняли.

Позабавленный Акихито добавил:

- А тебя, Фей, касается третье правило, которое, я думаю, лучше всего обсудить приватно.

- Мой кабинет – самая приватная зона, - встрял Хамада,- Вы знаете, что все, что будет сказано здесь…

- … - информация – совершенно конфиденциальная, если только вы не захотите поделиться ею с другими. Да, мы в курсе.

Хамада нахмурился.

Фей все еще пребывал в шоке.

- Да это просто не может быть… Такое никогда не… Вы что, серьезно, что ли?... - следующий вопрос адресовался Асами. - Почему?

Тот пожал плечами и тихо заговорил:

- Почему? Его счастье этого стоит. Теперь оно для меня стоит чего угодно. И он не может быть счастлив, живя с болью, которую причиняет тебе. Но сейчас… - Асами наклонился ближе и мягко проговорил на ухо Фею:

- Посмотри ему в глаза.

Фей повернул голову и понял, что не может оторвать взгляда от лица Акихито. Счастье в его глазах было почти ослепляющим. Он сделал бы все, чтобы эта радость осталась там навечно.

Фейлон повернулся к Асами.

- Ты действительно серьезно настроен… - тот кивнул.

Дракон опять посмотрел на Акихито.

- Вы оба… Вы и правда не шутите. – Он поднял руку, чтобы погладить любимого по щеке, и Акихито потянулся губами к ладони и поцеловал ее. Чувство острой радости проскочило между ними, смывая всю боль нескольких прошедших дней. Мог ли он действительно исполнить свои мечты? Было ли такое возможно?

Асами был прав. Он сделал бы что угодно, чтобы все получилось.

Я заполучу это...

Асами удовлетворенно улыбнулся.

- Послушайте, почему бы нам не пойти чего-нибудь поесть? Мы можем начать разговор о том, что делать дальше. Я не хочу распространяться об этом перед Хамадой, иначе все просочится в прессу, - Асами довольно-таки собственническим жестом обвил рукой талию Фея. Дракон зыркнул на него, дернув бровью.

Асами, похоже, развлекался.

- Боишься?

Фей вздернул подбородок.

- Не дождешься.

Асами обернулся на психиатра.

- Кстати, Хамада, нет ли какой-либо причины, по которой беременные постоянно докучают мне денежными просьбами?

Хамада старался выглядеть невинно, но потом махнул рукой.

- Думаю, они просто неправильно поняли вашу идею о ценных вкладах.

Асами захохотал.

- Мы будем держать с вами связь, сенсей. Вы слишком занятны для нас, чтобы все просто так закончилось. – Он оглядел Хамаду с головы до ног. – Знаете, в одном я чертовски хорош: в оставлении лазеек в обещаниях.

Фей уставился на Асами, не поверил своим ушам и помотал головой. Как Акихито с этим мирится?

Акихито мило ответил:
- Думаю, ты использовал неверный термин, Рю. Ты не имел в виду «лазейку». Ты имел в виду «удавку». Которая будет на твоей шее, если ты это обещание нарушишь.

Асами благосклонно улыбнулся.

- Конечно же, будет.

Фей также повернулся к Хамаде, хотя Асами крепко его держал.

- Сенсей, он правду говорит.

Асами приглушенно заржал, и Фей смерил его возмущенным взглядом.

- Я не об удавках. А о том, что мы будем на связи. Я, в частности, вижу надобность в дополнительных сеансах на ближайшее будущее. Для одного из нас – в особенности.

Он многозначительно посмотрел на Асами. Он не собирался позволять этому человеку снова топтаться по себе ногами. За прошедшие восемь лет он кое-чему научился. А именно: как заставить покраснеть даже такого, как Асами.

Фей продолжал наступление. Он положил руку Асами на талию, просунул руку в задний карман его джинсов и сжал.

- Пошли.

Брови Асами от удивления полезли на лоб. Восхищенный подобным нахальством, он засмеялся. Акихито открыл им дверь, и они с Фейлоном покинули кабинет.


Хамада потряс головой.

- Развитие этих отношений обещает быть интересным.

Такаба закрыл дверь и прислонился к ней, созерцая Хамаду.

- У них получится. У них намного больше общего, чем они думают.

- Особенно – любовь к тебе. Вы серьезно этого хотите? Вы хоть представляете, как трудно поддерживать такие отношения?

- Представляем. Мы думаем, что игра стоит свеч. И я знаю, что могу помочь в этом. Нам предстоит пережить много феерического, но так как никто не останется в обиде и я намереваюсь проследить за этим, в конце концов, у нас все получится.

Такаба продолжил:

- Знаете, сенсей, сначала вы облажались по полной. Но потом вам удалось все исправить. Если бы не вы, у нас бы ничего не вышло. Вы должны гордиться этим. Я знаю, что мы – доктор и пациент, но думаю, как только все это закончится, мне хотелось бы называть вас другом. Знаю, и Фейлону тоже хотелось бы. Если честно, мы уже так вас и называем.

Внутренне Хамада цвел от счастья. Подумалось, не благодаря ли Такабе в их отношениях появилось всё это тепло. Скорее всего, так и есть.

- Спасибо вам, Такаба-сан. Мысленно я уже и так называю вас двоих друзьями. Мое имя – Макото. С этого момента можете свободно обращаться ко мне по имени.

Такаба улыбнулся и ответил:
- А вам, скорее всего, уже пора называть меня Акихито, Макото-сан.

- Спасибо, Акихито-сан. Вы должны знать, что без вас вообще ничего бы не получилось. Мы вполне прилично сработались. Может быть, вам стоит пойти в психологию. Мы бы вместе практиковали. А вы бы специализировались на смягчении закоренелых якудза.

Акихито засмеялся.

- Нет, спасибо. У меня этого добра и так руки полны за два года.

Хамада подошел к столу и взял с него стопку бумаг, над которыми работал в особо оптимистичные моменты.

- Я буду использовать их в суде. Они на тебя и Фейлона. Асами, конечно же, уже забрал свои, мерзавец этакий.

Хамада повернулся к Акихито.

- А что с ним все-таки случилось? В такие перемены прямо не верится.

Акихито улыбнулся.

- Он практичный человек. Вы видели, как он вел себя с Феем. Он увидел проблему и вознамерился решить ее в самые краткие сроки. Как только он позволил своим эмоциям вылиться наружу, он просто принял их как часть себя и продолжил двигаться дальше. Никогда бы не подумал, что скажу это, но, возможно, сейчас он - самый здравомыслящий из нас. Включая вас.

Хамада фыркнул.

- Ага, точно. Если вы бы смогли уговорить его прийти сюда пару разиков с вами, это было бы неплохой идеей. Не говорите мне, что у него совсем нет проблем.

Акихито поколебался.

- У него они есть, но вы же знаете: он никогда не будет говорить с вами так, как мы. Пока достаточно и того, что он разговаривает со мной. Возможно, потом, если мы станем достаточно близко общаться, он может вам открыться.

Хамада кивнул.

- Я примерно так и думал. Если он говорит с вами, это громадный шаг в правильном направлении. Вы можете всегда спрашивать у меня совета, и я, естественно, сохраню это в секрете.

Хамада покраснел, и они оба разразились смехом.

Смеховой приступ Хамады поутих.

- Знаете, я буду действительно скучать по вам обоим. Я понимаю, что вам предстоит решать много проблем в будущем, но если вы когда-нибудь захотите поговорить, ну, или просто так – звоните. Расскажите, как у вас дела. Может быть, мы с вами сходим куда-нибудь поужинаем.

- Было бы здорово. В следующий вторник я буду работать по соседству. Хотите, встретимся в ланч?

Посмотрев на Акихито, Хамада понял значение слова «друг».

- С удовольствием. Заходите где-то в полдень, и мы сходим куда-нибудь. А теперь идите. Они, наверное, хотят поесть вместе с вами.

Акихито уже начал уходить – и остановился. Развернулся и поклонился до самой земли.

- Спасибо, сенсей.

Глаза Хамады наполнились слезами. Он сморгнул их.

- Если вы действительно хотите поблагодарить меня, расскажите мне, что это за правило три.

Акихито отвел глаза и покраснел. Потом помотал головой и рассмеялся.

- Ни за какие коврижки, Макото-сан.

После ухода Акихито на Хамаду обрушилось громадное чувство потери, но также – и невероятное чувство победы. Он и представить не мог после первой недели, что увидит их всех троих в собственном кабинете, общающихся, улыбающихся, с планами на совместное будущее. Он больше не был высокомерным, как в прошлом, но, конечно же, испытывал гордость. Он будет помнить эту историю до конца своих дней, и не только потому, что помог своим друзьям, но и потому, что они помогли ему.

Он с улыбкой вспомнил своего старого учителя. Думаю, сенсей, на этот раз вы действительно можете гордиться мной.

Он вышел из кабинета в приемную, где застал тоже собирающуюся домой Курату.

- Сенсей! Я тоже собралась уходить. Вы не хотите поужинать со мной?

Хамада подивился ее настойчивости.

- Курата-сан. Спасибо, но я гей. Поищите еще какую-нибудь кандидатуру.

Спускаясь по лестнице и смеясь над шокированным выражением ее лица, он подумал, что, возможно, наступило время сказать то же самое и родителям.

Назад

Далее