Fairy stories

Сайдстори: Преступление и наказание

Фейлон стоял перед отцом, покаянно склонив голову – он не хотел, чтобы отец видел его слезы.

- Фейлон, сколько раз можно говорить? Тебе нельзя играть с этими детьми. Ты – член нашей семьи, и поэтому ты стоишь выше людей из низшего класса. Теперь тебе запрещается покидать поместье всю неделю, и, сверх того, я позабочусь о том, чтобы такого больше не повторялось.

Но отец, я же уже сделал уроки, утром…- хотел сказать Фейлон, но понимал, что это бесполезно.

Учение уроков было для него одной из немногих отдушин. Он любил погружаться в чтение с головой и в мечтах уноситься в другие страны и встречаться с неизведанным. Любил мечтать о том, как в этих землях он встречается с разными людьми и разговаривает с ними о прочитанном. В мечтах у него были сотни друзей.

Понуро взобравшись наверх по лестнице, он пошел искать брата. Он нашел его – тот сидел за уроками и выглядел вовсе не так воодушевленно, как Фей.

- Янцзу! Хочешь поиграть со мной на улице?

Янцзу оторвался от книг и улыбнулся. Потом притянул Фея поближе.

- Не могу. Мне все еще надо работать. Легко жить, когда тебе всего девять, Фейлон. Но на твоем брате лежит больше ответственности.

- Ты устал, – сказал Фей. – Давай я помогу тебе, – он заглянул в учебник через плечо брата.

Тот внезапно оттолкнул его.

- Нет! Я сам все сделаю. Думаешь, мне нужна помощь сопляка, который на четыре года меня моложе?

Фей поспешно отошел. Слезы выступили на глазах уже третий раз за день. Янцзу с каждым днем становился все нетерпимей и злей.

- Мне очень жаль, что я тебя расстроил, Янцзу. Пожалуйста, скажи, что я делаю не так, и я больше не буду. Я знаю, что постоянно все порчу. Но я хочу исправиться. Пожалуйста, скажи.

Взгляд Янцзу смягчился.

- Ты действительно все портишь, правда же, Фейлон? Но не беспокойся. Я всегда буду о тебе заботиться. Ничего, что у тебя не получается. А сейчас беги. У меня важные дела.

Фей вышел и направился к себе. Он сел на стул около окна. Из него открывался прекрасный вид на парк, где дети играли в мяч.

Янцзу был прав. Он был таким растяпой… ничего не мог сделать как надо. Всегда разочаровывал отца. И Янцзу с каждым днем все больше на него злился. А он так старался. Ночами отрабатывал боевые приемы, так, чтобы никто не видел, пока руки и ноги не распухали от мозолей. Постоянно читал, чтобы обгонять всех на занятиях. Всегда занимался очень тихо, чтобы никого не побеспокоить.

Слезы закапали ему на руки. Наверное, он все-таки действительно тупой, раз после стольких трудов у него ничего не получается. Он поднял взгляд и посмотрел в окно, наблюдая за детьми, всей душой желая очутиться рядом с ними. Интересно, а я такой же, как они? Такой же безродный? Может быть, именно поэтому мне хочется поиграть с ними… Может быть, поэтому мне и не место в этом доме. По крайней мере, он мог хотя бы наблюдать за ними и мечтать.

Он увидел, как люди его отца переходят улицу и направляются к парковым воротам. Как они подходят к детям и заставляют их уйти. Как дети спорят, но все же медленно, нехотя уходят из парка через ворота. Как замыкаются ворота, и поле остается пустым и тихим навсегда.

Он знал, что это его вина. Если бы он не вел себя так плохо, они бы до сих пор играли… Он упал на колени и расплакался.

Теперь я понимаю, отец. Я понимаю…

Сама его жизнь была преступлением, и она же - его наказанием.

Назад

Далее